18 мая исполнилось 110 лет со дня рождения Вольфа Эрлиха (1902-1938) – поэта, уроженца Симбирска, выпускника Симбирской гимназии. Его имя связывают с последними двумя годами жизни Сергея Есенина. Согласно разоблачительным версиям новейшего времени, он – агент ГПУ и является либо непосредственным участником, либо пособником и укрывателем убийства Есенина. Впрочем, сенсационные публикации не поколебали версии, которая и на сегодняшний день является официальной: Есенин не был убит, он наложил на себя руки в «Англетере», предварительно отдав своему другу Вольфу Эрлиху, «Вовочке», стихотворение, написанное кровью: «До свиданья, друг мой, до свиданья…»
Сексот
Официальная версия о самоубийстве Сергея Есенина вызывает много вопросов, на которые никто не может дать убедительных ответов. И это по-прежнему позволяет с большой долей вероятности предполагать, что поэт был убит.
Автором телесериала «Есенин» была предложена одна из версий возможной расправы. Не касаясь художественных достоинств картины, можно сказать, что показанная в ней версия довольно правдоподобна. Писателя «убрали» троцкисты из опасения, что Есенин выдаст их внутрипартийным врагам какой-то компромат. В смертельной схватке за власть между сторонниками Троцкого и Сталина устранение поэта стало лишь мимолетным эпизодом. У писателя Виктора Кузнецова есть другое предположение. Причиной убийства могло стать намерение Сергея Есенина покинуть страну, о котором чекистам стало известно от «стучавших» на поэта друзей. Среди таковых, вполне возможно, – «милый друг» Вовочка, Вольф Эрлих. Исследуя архивы, Виктор Кузнецов обнаружил, что с 1920 года (с восемнадцати лет) Эрлих был секретным сотрудником ЧК-ГПУ. Где граница между дружескими, творческими отношениями двух поэтов и стукачеством? – спрашивает писатель. - И какова в этом случае цена воспоминаниям Эрлиха и таких же, как он?
В ходе своих исследований, Кузнецов отвергает как сам факт остановки Сергея Есенина в номере «Англетера», так и подлинность документов с осмотра места происшествия и заключение судмедэкспертизы. Как утверждает литератор, Есенин умер от побоев в другом месте, а затем был тайно доставлен в гостиницу для имитации самоубийства. Практически вся компания свидетелей и понятых, поставивших свои подписи под документами о смерти Есенина, состоит из знакомых и друзей Вольфа Эрлиха. Всё, что связано с «последним стихотворением Есенина» также поочередно подвергается сомнению, например, авторство и подлинность автографа. Стих мог быстренько сварганить ещё один поэт – непосредственный организатор расправы чекист Яков Блюмкин, правда такую версию отвергает почерковедческая экспертиза. Стихотворение подлинное. Но почему его не приобщили к делу как предсмертную записку? Возможно, стих написан раньше и посвящен вовсе не Эрлиху. Загадок и фальшивок в этом деле хватает. Основной массив информации по-прежнему тщательно закрыт.
Младший брат
7 июня 1902 года раввин города Симбирска сделал запись о том, что «у провизора Иосифа Лазаревича Эрлих от законной жены его Анны Моисеевны родился сын, которому по обряду Моисеева закона дано имя Вольф». В родном городе он окончил гимназию и поступил сначала на медицинский факультет Казанского университета, а затем перешёл на историко-филологический…
Версию о соучастии Вольфа Эрлиха в убийстве либо в последующем организованном ГПУ лжесвидетельстве не принимает ульяновская исследовательница его творчества Лариса Ершова, опубликовавшая в декабрьском номере журнала «Мономах» за 2007 год статью «Сплетня ходит вне закона».
Противопоставить «злодейской» версии она может лишь одно: свидетельства о взаимоотношении двух поэтов. Но свидетельства весьма убедительные.
Поэты познакомились в 20-х годах XX века. Поэт Николай Тихонов в предисловии к посмертному сборнику стихов Эрлиха писал: «Вольф Эрлих, встретившись в первый раз с Есениным, так был им взволнован и потрясён, что с того дня стал сближаться с ним, и, наконец, это сближение закончилось большой и настоящей дружбой, продолжавшейся до последнего дня жизни Есенина». Для Эрлиха Есенин стал идолом, всё личное было подчинено «старшему брату». Ершова приводит воспоминания сестры Вольфа Эрлиха Мирры Иосифовны Толкачевой:
Мы с мамой, – говорила она в личной беседе с исследовательницей, – не узнавали Вольфа, когда рядом с ним был Есенин. Брат забывал обо всём.
Эта зависимость пугала родных, но ничего они поделать не могли. «Я готов служить тебе», – скажет как-то Эрлих Есенину.
В последний приезд в Ленинград в декабре 1925 года Есенин поручил Эрлиху снять для него квартиру, потом передумал, решив остановиться у Эрлихов, затем опять передумал и поселился в гостинице. При их прощании в гостинице «Англетер» Есенин сунул Вольфу в нагрудный карман пиджака своё последнее стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…», попросив прочитать дома. Вернувшись домой поздно ночью, тот прочёл листок и закричал сестре: «Мирка, он же кровью написал!». Сразу же брат и сестра бросились на улицу ловить извозчика. Но было уже поздно.
«Все упрекали Эрлиха в том, что он не уберёг Есенина, и он сам более всего казнился этим. Но никто, повторяю, никто не обвинил его тогда в убийстве», - пишет Лариса Ершова.
Комментарий краеведов
Ирина Макеева, директор музея «Симбирская классическая гимназия»:
У нас в музее информация фактически не отличается от официальной. Они были с Сергеем Есениным друзья, и к смерти поэта Вольф Эрлих непричастен. Когда мы писали запрос по поводу личности Вольфа Эрлиха, единственное, что нам удалось выяснить (поскольку архивы, спецхран до сих пор не дают точной информации) - точную дату его гибели. Потому что до этого стоял везде 1944 год, и что он умер в заключении от рака печени, на самом деле он был расстрелян ещё в начале 1938-го. Что касается самого убийства, здесь, видимо, до сих пор сохраняется неизвестность полнейшая. Хотя Есенинский комитет, куда мы писали запрос, отвечал, что Вольф Эрлих к убийству поэта не имеет никакого отношения.
Иван Сивопляс, краевед, научный сотрудник музея-заповедника «Родина В.И. Ленина»:
Думаю, толчком к рождению этой версии (участие Эрлиха в убийстве Есенина – А.Ю.) послужило то, что друга Сергея Есенина звали Вольф Эрлих, а не Иван Петров. Отсюда – заговор сами знаете кого против национального русского поэта.
У нас любят искать заговоры. Сказать, что Вольф Эрлих был человеком, уничтожившим Есенина, было бы сильно неправомочно. Само по себе очень интересно, что человек, родившийся в Симбирске, оказался в это время рядом с Сергеем Есениным. Может быть, этот факт подвигнет кого-то к изучению творчества поэта, его неординарных и талантливых стихов. Мы помним о посвященном ему стихотворении Есенина, а какие стихи написал поэт, увы, не знаем. Сам поэт был уничтожен в 30-е годы во время сталинских репрессий. Интересна и такая страница жизни Эрлиха, как роман с Милицей Нечкиной – впоследствии историком, академиком, лауреатом Сталинской премии. Было такое жестокое время, и людям, которые попадали в его жернова, не позавидуешь.
Справка «АиФ»
Эрлих Вольф Иосифович (1902-1937(?)). Родился 18 (6) мая 1902 г. в Симбирске в семье провизора. В 1911-1919 гг. учился в Симбирской мужской классической гимназии, после окончания поступил на медицинский факультет Казанского университета. Увлечение поэзией и литературой заставило его перевестись в 1921 г. на второй курс литературно-художественного отделения общественных наук Петроградского университета. В 1923 г. был отчислен за неуспеваемость. Первые стихи начал писать ещё в гимназии. Входил в «Воинствующий орден имажинистов», был дружен с Сергеем Есениным. Будучи человеком искренним, романтиком по душевному складу, относящимся к жизни восторженно и наивно, Вольф Эрлих безоговорочно принял революцию и ненавидел её врагов. В поэме «Симбирск» автор рисует становление советской власти в городе. Существует предположение, что Эрлих принимал участие в боях за Симбирск в сентябре 1918 г. (стихотворение «Шестнадцать раз ходили»). Его поэзия не ограничивается мотивами борьбы, она многообразна и богата поэтическими размышлениями и лирическими пейзажами. В 1936 г. написал (вместе с Н.Я. Берсеневым) сценарий фильма о событиях гражданской войны на Дальнем Востоке «Волочаевские дни». Автор книг «Волчье сердце» (1928), «Софья Перовская» (1929), «Право на песнь» (1930), «Арсенал» (1931), «Порядок битвы» (1933), «Книга стихов» (1934), «Необычайное свидание друзей» (1937). В 1937 г. В. Эрлих отправился в Армению для сбора материала об армянских репатриантах. 19 июля 1937 г. был арестован, больше его никто не видел. По одной из версий, был расстрелян 24 ноября 1937 г., но в официальной справке о реабилитации (1955) сообщалось, что В. И. Эрлих умер в 1944 г., и могила его неизвестна. (Календарь знаменательных дат Ульяновской области на 2012 год).
На Ваганькове берёзки,
Клён да белый мех,
Что тебе наш ветер жёсткий
И колючий снег?
Там, в стране чудесно-белой,
Тополя шумят…
Спи, мой лебедь!
Спи, мой смелый!
Спи, мой старший брат!
1928.
О СВИНЬЕ
Когда, переступив все правды, все законы
И заложив полвека под сукно,
Свои медлительные панталоны
Ты выведешь перед моё окно,
И улыбнутся вдруг тебе свиные рыла
Багровой свиткою несожранных чудес,
И ты внесёшь лысеющий затылок
И жир на нём под холстяной навес,
И наконец, когда войдёшь ты в лавку
И хрюкнешь сам, не подобрав слюны,
И круглый нож, нависший над прилавком,
Тебе нарежет стопку ветчины,
Припомни друг: святые именины
Твои справлять отвык мой бедный век.
Подумай друг: не только для свинины -
И для расстрела создан человек.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Здесь плюнуть некуда. Одни творцы. Спесиво
Сидят и пьют. Что ни дурак - творец.
Обряд всё тот же. Столик, кружка пива
И сморщенный на хлебе огурец.
Где пьют актёры - внешность побогаче:
Ну, джемпер там, очки, чулки, коньяк.
Европой бредит, всеми швами плачет
Недобежавший до крестца пиджак.
И бродит запах - потный, скользкий, тёплый.
Здесь истеричка жмётся к подлецу.
Там пьёт поэт, размазывая сопли
По глупому прекрасному лицу.
Но входит день. Он прост, как теорема,
Живой, как кровь, и точный, как затвор.
Я пил твоё вино, я ел твой хлеб, богема.
Осиновым колом плачу тебе за то.
Дополните информацию о персоне
Биография
Эрлих Вольф Иосифович, русский советский поэт, выходец из еврейской семьи.
После Симбирской гимназии учился на историко-филологическом факультете Казанского университета.
В 1936 году вместе с Н. Берсеневым написал сценарий к фильму «Волочаевские дни».
Эрлиха хорошо знала и ценила читающая публика 20-30-х годов XX века. Он был известен и как поэт-переводчик с армянского языка.
Член Союза советских писателей.
Проживал: г. Ленинград, ул. Рубинштейна, д. 7, кв. 12.
19 июля 1937 года Вольф Эрлих был арестован. Комиссией НКВД и прокуратуры СССР 19 ноября 1937 года по обвинению: ст. 58-1а-7-10-11 УК РСФСР приговорен к расстрелу. Расстрелян 24 ноября 1937 года. В 1950-х годах реабилитирован.
Эрлих и Армения
В конце двадцатых годов Эрлих вместе с Тихоновым совершает свое первое закавказское путешествие. Тихонов, подбивший друга поехать с ним на «открытие» библейской страны, в которой он уже побывал ранее, в 1924г., и влюбился в нее беззаветно, подарив российскому читателю замечательный «армянский цикл» стихов и прозы, вспоминал о восторге своего спутника, открывшего для себя Армению:
«Труды и раздумья» самого поэта не заставили себя ждать. Вместе с Тихоновым поднявшийся на Арагац, облазивший вулканические выси армянских гор над Севаном, Эрлих написал и опубликовал в российской литературной печати примечательные стихи и очерки об армянской земле и армянском народе («Армения», «Алагезские рассказы» и др.).
Рассказ Н.Тихонова о днях, проведенных с Эрлихом в Армении, и отраженный в его знаменитом очерке «Дни открытий», настолько волнующ, что обойти его нельзя, тем более что в нем нашли место также интереснейшие наблюдения о Есенине, прозвучавшие из первых уст.
«Летом 1929 года вдвоем с ленинградским поэтом Вольфом Эрлихом мы странствовали по замечательным горам Армении. Преодолев Гегамский хребет, нам надо было выйти на верховья Гарни-чая и спуститься к Гехарду, монастырю, называемому Айриванк, что значит «пещерный». Так как нас не ждал никакой приют в этой отданной бурям местности, то мы отыскали скалы, в которых, отливая странной, фосфорической синевой, вспыхивая белыми искрами, притаилось маленькое озеро. Среди темных базальтовых скал оно казалось куском синего пламени. Лучшего места для отдыха нельзя было придумать. Вода в озере была очень холодная. Не успели мы остановиться, как подул необычайно сильный ветер… Холодный ветер, холодный камень скал, холодное озеро… Но мы не хотели уходить отсюда…
Вольф воскликнул: «Это колдовское место! И колдун налицо…» Я пошел к нему. Он стоял перед каменным изваянием, мрачным и таящим неведомую угрозу. «Что это такое?» - спросил он. «Это вишап, только вишап! Бог его знает, что это такое. То ли дорожный знак, то ли предмет культа, то ли еще что-нибудь… О вишапах есть целые исследования. Мнения ученых расходятся. Но то, что мы нашли его именно здесь, очень интересно. Выпьем за его здоровье!» И мы пили водку, как воду, не ощущая ее вкуса, - так было холодно… Высокий вишап смотрел на нас тоже ледяными широкими глазами. Громадное туловище чудовища, не то рыбы, не то дракона, отшлифованное ветрами, избитое бурями, как знак вечности было вбито в камни. Вишап стоял стражем фосфорического озера. На его берегу можно было говорить о чем угодно, пустынность этого места располагала к откровенности, а человеческие голоса здесь были просто необходимы. И мы разговаривали, стоя под леденящим ветром пустыни…»
На вулканических высотах Армении, среди древних кратеров, Эрлих вдруг спрашивает Тихонова: «Какой сегодня день?» Услышав в ответ «22 августа 1929 года», он многозначительно говорит:
Не только величавая природа, но и люди Армении поразили Эрлиха. Оказавшись среди простых крестьян, он убежденно заявляет Тихонову: «Мне нравится этот древний и такой молодой, ожесточенный, сильный народ… Я вернусь в Армению, даю тебе честное слово. Я уже много видел людей этой страны, но я хочу видеть еще больше…»
Эрлих сдержал свое слово: он не раз бывал в Армении и позднее, уже без Тихонова, узнал ее всю, делил застолья с виноградарями Араратской долины, общался с пограничниками на Араксе, жил заботами репатриантов, восхищался армянской интеллигенцией… Армения навсегда покорила Эрлиха, и лишь искренне жаль, что эта его душевная и духовная привязанность к древней стране и народу оказалась последней в жизни!
Вольф Эрлих увлекся также переводами из армянской поэзии, дав несколько в целом удачных образцов из Мкртича Нагаша , Акопа Акопяна и др. Имя Эрлиха как переводчика встречается в ряде антологий армянской поэзии на русском языке, что свидетельствует о достаточно высокой оценке в Армении его переводческих экзерсисов.
Волнение от встречи с новым краем, постижение притягательного мира с незнакомыми людьми, обычаями, суровой околдовывающей природой совершают переворот в сердце молодого Вольфа и дают отменный результат: талантливый писатель с драматическим финалом жизни своим братским вдохновенным словом дополняет достойный ряд друзей армянского народа, художников, воспевших Армению.
В 1937г. Вольф был арестован в Ереване местными органами и отправлен в Ленинград. В ноябре того же года ему был вынесен приговор по «расстрельной» статье… Существует версия, вроде бы Эрлих, действительно арестованный в тридцать седьмом, на самом деле убит в тюрьме лишь в 1944г. Достоверно известно же лишь, что в 1937г. Эрлих приезжает в Армению для сбора материалов об армянских репатриантах (готовился новый фильм по его сценарию). Приехал – и пропал. Как считалось позднее, Эрлих вроде бы засиделся в гостях в одном из армянских семейств, а ночью всю эту семью арестовал НКВД, заодно прихватив и русского поэта. Родным ничего не сообщили, и они не знали, что и думать. К розыскам энергично подключились в России Н.Тихонов, в Армении – Мариэтта Шагинян , однако их настойчивые поиски оперативно прикрыли «органы», рекомендовав по этому вопросу больше никуда и ни к кому не обращаться…
Изображения
Библиография
Эрлих Вольф Иосифович (06.05.1902-24.11.1937)
Поэт. «Выходец из поволжских немцев, родился в Симбирске, в семье врача. Окончил Симбирскую гимназию. Начал писать стихи в гимназические годы. Затем учился в казанском университете, слушал лекции сначала на медицинском, затем на историко-филологическом факультетах, а в свободное время много читал и писал стихи.
С 1921 года Вольф Эрлих жил в Петрограде-Ленинграде. Продолжил учебу на втором курсе Петроградского университета, занимался этнографией и лингвистикой. Одновременно Эрлих вошёл в среду молодых петроградских поэтов-имажинистов, активно участвовал в бурных литературных и политических дискуссиях.
Познакомившись с творчеством Сергея Есенина, Эрлих был покорен искренностью, ясностью образов, проникновенностью есенинской лирики. Когда была организованна группа ленинградских имажинистов, Эрлих стал её активным участником. В состав этой группы, «Воинствующий орден имажинистов», входили ленинградские поэты Григорий Шмерельсон, Владимир Ричиотти, Семён Полоцкий, Иван Афанасьев-Соловьёв, Николай Григоров. Вот что писал о них друг Эрлиха поэт Николай Тихонов: «ленинградские имажинисты отличались от московских тем, что для них московские мэтры имажинизма не были почитаемыми идолами, а любили они и шли за одним Есениным». Вольф Эрлих, встретившись в первый раз с Есениным, так был им взволнован и потрясён, что с того дня стал сближаться с ним, и, наконец, это сближение закончилось большой и настоящей дружбой, продолжающейся до последнего дня жизни Есенина». Знакомство поэтов произошло в Ленинграде в апреле 1924 года. Есенин подарил Эрлиху книгу «Радуница» с надписью: «Милому Вове и поэту Эрлиху с любовью очень большой. С. Есенин».
В дни дружбы с Есениным, Эрлих был известен по публикациям стихотворений в газетах и журналах Ленинграда. Принимал активное участие в работе Союзов писателей и поэтов, вместе с другими писателями и поэтами выступал с чтением своих стихов на многочисленных поэтических вечерах. Весной и летом 1924 года Эрлих выступал вместе с Есениным в Ленинграде и его пригородах. Сохранилась фотография, сделанная в день одного из поэтических вечеров в Детском Селе, в лицейском садике, где сняты рядом Есенин, Эрлих и студенты местного сельскохозяйственного института, - любители поэзии».
Первый сборник стихов Эрлиха «Волчье солнце» увидел свет в 1928 году. Затем вышла книга воспоминаний «Право на песнь», и сборники стихотворений «Арсенал» (1913), «Порядок битвы» (1935), «Книга стихов» (1934), «Необычные приключения друзей» (1937) и две книжки стихов для детей. Эрлих – один из авторов сценария широко известного кинофильма «Волочаевские дни». «Со временем из него вышел бы превосходный прозаик. Он умел писать прозой кратко и просто. Он страстно любил поэзию, любил искусство. Судьба послала ему такого друга, как Сергея Есенина».
«Право на песнь»(1930) – единственная книга прозы Вольфа Эрлиха, причём прозы мемуарной. В ней рассказывается о знакомстве и дружбе с Сергеем Есениным на протяжении последних двух лет его жизни. Вот что написал литературовед А.Л. Казаков: «Всё, что рассказывает в книге Вольф Эрлих – от первого лица, из первых рук! Никаких слухов, легенд и домыслов. Никаких выпадов в адрес есенинского окружения. Всё строго и лаконично, где на каждой странице виден есенинский поэтический жест или сцена из жизни Есенина. Эрлих всё время помнит есенинские слова, сказанные ему однажды: «Если ты когда-нибудь захочешь писать обо мне, так и пиши: он жил только своим искусством…». Книга завершается рассказом Эрлиха о последних днях (с 24 по 27 декабря 1925 года) жизни Есенина. Все эти дни они были рядом. Свое предсмертное стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…» Есенин передал Эрлиху в канун гибели. Положил во внутренний карман его пиджака со словами: «Останешься один, прочитаешь…».
Утром 28 декабря Вольф Эрлих одним из первых увидел тело Есенина, висящее в петле под потолком гостиничного номера. Тяжело переживая гибель друга, он участвовал в траурной церемонии прощания, которая прошла 29 декабря в помещении ленинградского отделения союза писателей (Набережная реки Фонтанки, дом 50).
Вместе с вдовой Есенина С.А. Толстой-Есениной, с поэтами Ильёй Садофьевым и Василием Наседкиным Эрлих сопровождал гроб с телом до Москвы, был участником похорон Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище 31 декабря 1925 года.
Жизнь самого Вольфа Иосифовича Эрлиха оборвалась в 35 лет. В период разгула репрессий, в конце лета 1937 года была арестована большая группа ленинградских писателей и поэтов, которые жили в Первом городском доме-коммуне «Звезда социализма» (ул. Рубинштейна, дом 7). Вольф Эрлих, тоже живший в этом доме, в дни арестов находился в творческой командировке в Ереване. По циркуляру из Большого дома он был арестован в Ереване и под конвоем отправлен в Ленинград. Здесь ему было предъявлено обвинение в принадлежности к несуществующей «Троцкистской террористической организации в Ленинграде». 19 ноября 1937 года постановлением комиссии НКВД и Прокурора СССР В.И. Эрлих был приговорён к расстрелу, а через пять дней приговор был приведен в исполнение… Через 19 лет (4 апреля 1956 года) определением Военной коллегии верховного суда СССР Эрлих был реабилитирован «в связи с отсутствием в его действиях состава преступления».
Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ
Страница 1 из 11
Вольф Эрлих
ПРАВО НА ПЕСНЬ
КОГДА МНЕ БЫЛО ВОСЕМЬ ЛЕТ
Помню, приснилось мне как-то, что утром, умываясь, я нашел на окне маленькую бумажную коробочку с оловянными солдатиками. Солдатики были одеты в форму морской пехоты, и среди них был один офицер в коротком черном пальто и со шпагой в руке. Проснувшись, я прежде всего пошел обследовать подоконник. Коробочки на нем, конечно, не было (я знал, что ее не будет), но все-таки мне было странно не найти ее там. Сон был слишком явственным. Мне казалось, что я еще ощущаю теплую тяжесть олова в своей руке. Я ждал этого сна и в следующую ночь, но он не пришел. Тогда я прилип к матери, и к концу недели мне удалось выклянчить у нее вместо обещанного посещения цирка стоимость циркового билета - сорок копеек. Заложив деньги в варежку, я отправился пешком, через Волгу, в Симбирск (была зима, а жили мы в селе, на другой стороне Волги). Нашел я то, что мне было нужно, в игрушечном магазине Бобикова, в Гостином Дворе. Это была маленькая бумажная коробочка с оловянными солдатиками. Солдаты были одеты в форму морской пехоты, и среди них действительно был офицер в коротком черном пальто и со шпагой в руке. Жили они у меня довольно долго. Но теперь, когда мне уже двадцать шесть лет, я вряд ли, положа руку на сердце, сумею сказать, которые из этих оловянных солдатиков были реальнее: те, что я видел во сне, или купленные мною в игрушечном магазине. Таково время. Вот почему в этой книге я ограничился изложением особо грубых и достоверных фактов, известных мне. И вот почему, написав эту книгу, я все-таки боюсь, что я не сумел не солгать. Ибо кто мне скажет, где кончается Есенин, умерший в 1925 году, и где начинается тот, которого я видел во сне?
ГАГАРИНСКАЯ, 1, КВ. 12
Маленькая грязная улица, идущая от Невы.
На ней - рынок, булочная, парикмахерская и две пивных.
Ларька с папиросами нет. Старая женщина, с бородавкой на губе, торгует ими на крыльце дома.
В угловом, выходящем на Неву доме (второй двор, направо) - квартира с большим коридором, огромной, как тронный зал, уборной, кабинетом, заваленным книгами снизу доверху, и длинной, разгороженной дубовой аркой столовой.
Квартира принадлежит Александру Михайловичу Сахарову.
В ней живут - жена Сахарова, брат его, дети и всегда кто-нибудь чужой. Приезжает иногда и сам Сахаров.
Приезжая, он обязательно проводит некоторое время в конце коридора, над огромными кипами книг, сваленных в кучу, и пытается решить их судьбу. Это - нераспроданные тиражи издательства «Эльзевир» - его детище. Здесь обрели покой: «Композиция лирических стихотворений» Жирмунского и бракованные экземпляры есенинского «Пугачева».
Февраль месяц. Тысяча девятьсот двадцать четвертый год.
Стоит отвратительная, теплая, освещенная веками чахотки и насморка, зима.
По Гагаринской бредут трое молодых людей. На них поношенные осенние пальто и гостинодворские кепки. Это - имажинисты. И не просто имажинисты, а члены Воинствующего Ордена Имажинистов. Огромная разница! Они - левее и лучше.
Среди них есть даже один аврорец. Настоящий матрос, с настоящими шрамами и настоящими воспоминаниями о взятии дворца.
В обычное время их объединяет: искренняя страсть к поэзии, вера в то, что существо поэзии - образ, и (дело прошлое) легкая склонность к хулиганству.
Но в данный момент крепче крепкого их приковала друг к другу застенчивость.
Она смела начисто различие их характеров и даже различие причин, которые гонят их теперь по одной дороге.
Они идут, крепко держа друг друга под руки и стараясь прийти как можно позже.
Ворота. Лестница. Дверь.
- Черт! Приехал или нет? Как ты думаешь?
- А кто его знает? Может и нет. Свои!
Они медленно идут через кухню в коридор, к вешалке.
На столике возле вешалки - шляпа. Можно зажечь свет. Шляпа - незнакомая. От нее за версту разит Европой. Переверни: клеймо - «Paris».
ЗНАКОМСТВО
Можно перейти на первое лицо.
Мы долго топчемся в коридоре, приглаживаем волосы, пиджаки и, наконец, робко, гуськом вползаем в столовую.
У окна стоит стройный, широкоплечий человек с хорошо подстриженным белокурым затылком.
Услышав шаги, он медленно поворачивается к нам.
Тягостное молчание.
Через минуту краска начинает заливать его лицо.
Он жмет нам руки и говорит:
- Есенин... Вот что... Пойдемте в пивную... там - легче.
Мы выходим смелее, чем вошли. Бог оказался застенчивее нас.
К вечеру мы - на ты.
Семейный обед у Сахаровых: Сахаров (только что приехал из Москвы), жена Сахарова, Есенин и двое сахаровских ребят.
Младший - тихоня с ангельскими волосиками - Алька. Мечтательно смотрит на всех и изо всей силы колотит ложкой по супу.
Нянька нравоучительно:
- Смотри, Алик! Будешь баловаться, боженька в рай не возьмет.
- А сто такое лай? - осведомляется Алька.
- А это такое место! - объясняет нянька.- Там все есть: груши, яблоки, апельсины...
ПОЛИГЛОТ
Сергей! Перестань хвастаться! «Гуд бай» - это значит «до свиданья», а вовсе не «с добрым утром»! Все, что ты знаешь по-английски, знаю и я, а в придачу еще - ол райт и мейк моней!
- Мейк моней - это по-американски! - вешая полотенце, поправляет Есенин.
Одеваемся и выходим к чаю.
В столовой рассказывает Сахаров:
- Иду я по Тверской. Смотрю - иностранец какой-то остановился и кричит. Слов не разобрать. Толпу собирает. Подошел ближе. Елки-палки! - Сергей.
- Ага! - кивает головой Алька.- Это как у нас, в компоте!
- Меня,- кричит,- весь мир знает! Меня на французский язык перевели! Хотите, прочту? - Да вдруг как завопит на всю улицу: - Повар, повар пейзан! - Что? Неправда?
За смехом не слышно, что он говорит дальше. Хохочут все. Когда смех наконец смолкает, слышен Есенин. Он машет рукой и говорит:
- И ты, Саша, против меня? Ну что ж, бейте!
Вечером, в той же столовой:
- Люблю я Сашку! И он меня любит! Знаешь как? А вот! Любит он жену и детей? Любит! Больше жены и детей любит он только одну вещь: граммофон. А меня - больше граммофона. Ты не смейся, как лошадь, а слушай! Я всерьез говорю. Сашка продал свой граммофон, чтобы издать моего «Пугачева». Понял? Этого я ему вовек не забуду!
И через полчаса:
- Кроме Сашки, у меня только один друг и есть в этом мире: Галя. Не знаешь? Вот будем в Москве, узнаешь! Замеча-ательный друг!
Вечер.
Есенин лежа правит корректуру «Москвы кабацкой».
- Интересно!
- Свои же стихи понравились?
- Да нет, не то! Корректор, дьявол, второй раз в «рязанях» заглавную букву ставит! Что ж он думает, я не знаю, как Рязань пишется?
- Это еще пустяки, милый! Вот когда он пойдет за тебя гонорар получать...
- Ну, уж это нет! Три к носу, не угодно ли? Пальцы левой руки складываются в комбинацию. Кончив корректуру, он швыряет ее на стол и встает с дивана.
- Знаешь, почему я - поэт, а Маяковский так себе - непонятная профессия? У меня родина есть! У меня - Рязань! Я вышел оттуда и, какой ни на есть, а приду туда же! А у него - шиш! Вот он и бродит без дорог, и ткнуться ему некуда. Ты меня извини, но я постарше тебя. Хочешь добрый совет получить? Ищи родину! Найдешь - пан! Не найдешь - все псу под хвост пойдет! Нет поэта без родины!
Хорошие стихи Володя читал нынче. А? Тебе - как? Понравились? Очень хорошие стихи! Видал, как он слово в слово вгоняет? Молодец!
Есенин не идет, а скорей перебрасывает себя в другой конец комнаты, к камину. Кинув папиросу в камин, продолжает, глядя на идущую от нее струйку дыма:
- Очень хорошие стихи... Одно забывает! Да не он один! Все они думают так: вот - рифма, вот - размер, вот - образ, и дело в шляпе. Мастер. Черта лысого - мастер! Этому и кобылу научить можно! Помнишь «Пугачева»? Рифмы какие, а? Все в нитку! Как лакированные туфли блестят! Этим меня не удивишь. А ты сумей улыбнуться в стихе, шляпу снять, сесть - вот тогда ты мастер!..
- Они говорят - я от Блока иду, от Клюева. Дурачье! У меня ирония есть. Знаешь, кто мой учитель? Если по совести... Гейне - мой учитель! Вот кто!
В 1925 г. занимал «чекистскую» должность ответственного дежурного Первого дома Ленинградского Совета .
19 июля 1937 г. был арестован в Армении, во время своей очередной поездки, которую предпринял с целью написать сценарий об армянских репатриантах. Комиссией НКВД и прокуратуры СССР 19 ноября 1937 года по приговорен к расстрелу . Расстрелян в Ленинграде 24 ноября 1937 года.
Семья
Творчество
Книги стихотворений публиковал с 1926 года. В 1929 году вышла в свет его поэма о Софье Перовской . В 1936 году вместе с Н. Берсеневым написал сценарий к фильму «Волочаевские дни ». Стихи печатались в газете и журнале «Звезда» , «Красная новь », «Литературный современник », в сборнике «Ленинградские поэты. Антология» (Л., 1934).
Был известен и как поэт-переводчик с армянского языка, переводил стихи Мкртича Нагаша и Мкртича Аджемяна; переводы опубликованы в книге Акопа Акопяна «Мой мир: Стихотворения. Поэмы» (М., 1974).
Избранные сочинения
- Как жил Есенин: Мемуар. проза / [Сост., авт. послесл., с. 354-373, и коммент. А. Л. Казаков]. - Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1992. - 379 с. - (Авт.: С. Виноградская, А. Мариенгоф , В. Эрлих, В. Шершеневич , Н. Вольпин). - 100 000 экз. - ISBN 5-7688-0466-8.
- Эрлих В. И. Арсенал: Стихотворения. - М.; Л.: Огиз - Гос. изд-во худ. лит-ры, 1931. - 68 с. , 3 000 экз.
- Эрлих В. И. Волчье солнце: Стихи. - [Л.]: Прибой, 1928. - 39 с. , 2 000 экз.
- Эрлих В. И. В деревне. - М.; Л.: Радуга, 1926. - 12 с.
- Эрлих В. И. Книга стихов. - [Л.]: Изд-во писателей в Ленинграде, 1934. - 79 с. - 3500 экз.
- Эрлих В. И. Необычайные свидания друзей: [Стихи]. - [М.]; [Л.]: Сов. писатель, 1937. - 65 с. - 5200 экз.
- Эрлих В. И. О ленивом Ваньке и его щенке: [Сказка]. - [М.]; [Л.]: Гос. изд., 1926. - 16 с.
- Эрлих В. И. Порядок битвы: [Стихи]. - [Л.]: Ленгихл, 1933. - 52 с. - 3200 экз.
- Эрлих В. И. Право на песнь: [Воспоминания об Есенине]. - Л. : Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. - 103 с. - 4200 экз.
- Эрлих В. И. Софья Перовская: [Поэма]. - [Л.]: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. - 35 с. - 1600 экз.
- Эрлих В. И. Стихотворения и поэмы / Вступит. статья Н. Тихонова. - М.; Л.: Сов. писатель, 1963. - 127 с. - 10 000 экз.
- Эрлих В. И. Собрание стихов / Предисловие Евгения Когана. - М .: Водолей, 2015. - 192 с.
Отзывы
Он страстно любил поэзию, любил искусство. <…> Вольф Эрлих мог бы дать еще много хороших стихов и доброй прозы. Он рос и креп как писатель и поэт.
Книжка о Есенине написана прекрасно. Большой мир раскрыт так, что не замечаешь, как это сделано, и прямо в него вступаешь и остаёшься.
В. Эрлих и С. Есенин
В. Эрлих дружил с С. Есениным, выступал с ним в здании бывшей городской думы на Невском проспекте , в театре-студии на Стремянной улице , в Детском Селе , занимался его издательскими делами .
В последний приезд в Ленинград в декабре 1925 года Есенин поручил Эрлиху снять для него квартиру, потом передумал, решив остановиться у Эрлихов, но всё-таки поселился в гостинице. Прощаясь с Эрлихом в гостинице «Англетер », Есенин сунул ему в нагрудный карман пиджака своё последнее стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…», попросив прочитать дома. Был одним из понятых в 5-м номере «Англетера», где нашли тело Сергея Есенина . На суде был сторонником версии самоубийства.
Напишите отзыв о статье "Эрлих, Вольф Иосифович"
Примечания
Литература
- Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги: био-библ. словарь: в 3 т / Под ред. Н. Н. Скатова . - М .: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.
- Карохин Л. Вольф Эрлих - друг и ученик Сергея Есенина. - Облик, 2007. - 176 с.
Ссылки
- . Энциклопедия фонда «Хайазг». Проверено 14 ноября 2012. .
- . Люди и Книги. Проверено 14 ноября 2012. .
- . Петербургский некрополь. Проверено 15 ноября 2012. .
- Юхтанов А. . Аргументы и Факты: Ульяновск (23 мая 2012). Проверено 15 ноября 2012. .
Отрывок, характеризующий Эрлих, Вольф Иосифович
– Чушь!!! Я – ко всему готов! О, я уже так давно готов, Изидора! Эти глупцы просто не видят, что мне нужны всего лишь Знания, и я смогу намного больше, чем другие! Может даже больше, чем они сами!..Караффа был страшен в своём «ЖЕЛАНИИ желаемого», и я поняла, что за то, чтобы получить эти знания, он сметёт ЛЮБЫЕ преграды, попадающиеся на его пути... И буду ли это я или мой отец, или даже малышка Анна, но он добьётся желаемого, он «выбьет» его из нас, несмотря ни на что, как видимо, добивался и раньше всего, на что нацеливался его ненасытный мозг, включая свою сегодняшнюю власть и посещение Мэтэоры, и, наверняка, многое, многое другое, о чём я предпочитала лучше не знать, чтобы окончательно не потерять надежду в победу над ним. Караффа был по-настоящему опасен для человечества!.. Его сверхсумасшедшая «вера» в свою «гениальность» превышала любые привычные нормы самого высокого существующего самомнения и пугала своей безапелляционностью, когда дело касалось им «желаемого», о котором он не имел ни малейшего представления, а только лишь знал, что он этого хотел...
Чтобы его чуточку охладить, я вдруг начала «таять» прямо перед его «святым» взором, и через мгновение совсем исчезла... Это был детский трюк самого простого «дуновения», как мы называли мгновенное перемещение из одного места в другое (думаю, так они называли телепортацию), но на Караффу оно должно было подействовать «освежающе». И я не ошиблась... Когда я через минуту вернулась назад, его остолбеневшее лицо выражало полное замешательство, которое удалось видеть, я уверенна, очень не многим. Не выдержав дольше этой забавной картинки, я от души рассмеялась.
– Мы знаем много трюков, Ваше святейшество, но это всего лишь трюки. ЗНАНИЕ – оно совершенно другое. Это – оружие, и очень важно то, в какие руки оно попадёт...
Но Караффа меня не слушал. Он был, как малое дитя потрясён тем, что только что увидел, и тут же захотел знать это для себя!.. Это была новая, незнакомая игрушка, которую он должен был иметь прямо сейчас!!! Не медля ни минуты!
Но, с другой стороны, он был ещё и очень умным человеком, и, несмотря на жажду что-то иметь, он почти всегда умел мыслить. Поэтому буквально через какое-то мгновение, его взгляд понемножечку начал темнеть, и расширившиеся чёрные глаза уставились на меня с немым, но очень настойчивым вопросом, и я с удовлетворением увидела, что он наконец-то начал понимать настоящий смысл, показанного ему, моего маленького «трюка»...
– Значит, всё это время Вы могли просто «уйти»?!.. Почему же Вы не ушли, Изидора?!! – почти не дыша, прошептал Караффа.
В его взгляде горела какая-то дикая, неисполнимая надежда, которая, видимо, должна была исходить от меня... Но по мере того, как я отвечала, он увидел, что ошибался. И «железный» Караффа, к величайшему моему удивлению, поник!!! На мгновение мне даже показалось, что внутри у него что-то оборвалось, будто он только что обрёл и тут же потерял что-то для него очень жизненно важное, и возможно, в какой-то степени даже дорогое...
– Видите ли, жизнь не всегда так проста, как нам кажется... или как нам хотелось бы её видеть, Ваше святейшество. И самое простое нам иногда кажется самым правильным и самым реальным. Но это далеко не всегда, к сожалению, является правдой. Да, я давным-давно могла уйти. Но что от этого изменилось бы?.. Вы нашли бы других «одарённых», наверняка не столь сильных, как я, из которых бы также попытались бы «выбить» интересующие Вас знания. А у этих бедняг не было бы даже малейшей надежды на сопротивление вам.
– И Вы считаете, что она есть у Вас?.. – с каким-то болезненным напряжением спросил Караффа.
– Без надежды человек мёртв, Ваше святейшество, ну, а я, как видите, ещё живая. И пока я буду жить – надежда, до последней минуты, будет теплиться во мне... Такой уж мы – ведьмы – странный народ, видите ли.
– Что ж, думаю, на сегодня разговоров достаточно! – неожиданно зло воскликнул Караффа. И не дав мне даже испугаться, добавил: – Вас отведут в ваши комнаты. До скорой встречи, мадонна!
– А как же мой отец, Ваше святейшество? Я хочу присутствовать при том, что будет происходить с ним. Каким бы ужасным это не являлось...
– Не беспокойтесь, дорогая Изидора, без Вас это даже не было бы таким «забавным»! Обещаю, Вы увидите всё, и я очень рад, что Вы изъявили такое желание.
И довольно улыбнувшись, уже повернулся к двери, но вдруг что-то вспомнив, остановился:
– Скажите, Изидора, когда Вы «исчезаете» – имеет ли для Вас значение, откуда Вы это делаете?..
– Нет, Ваше святейшество, не имеет. Я ведь не прохожу сквозь стены. Я просто «таю» в одном месте, чтобы тут же появиться в другом, если такое объяснение даст Вам хоть какую-то картинку, – и, чтобы его добить, нарочно добавила, – Всё очень просто, когда знаешь как это делать... святейшество.
Караффа ещё мгновение пожирал меня своими чёрными глазами, а потом повернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты, будто боясь, что я вдруг для чего-то его остановлю.
Я прекрасно понимала, почему он задал последний вопрос... С той же самой минуты, как он увидел, что я могу вдруг взять и так просто исчезнуть, он ломал свою гордую голову, как бы покрепче меня куда-то «привязать», или, для надёжности, посадить в какой-нибудь каменный мешок, из которого уж точно у меня не осталось бы надежды никуда «улететь»... Но, своим ответом, я лишила его покоя, и моя душа искренне радовалась этой маленькой победе, так как я знала наверняка, что с этого момента Караффа потеряет сон, стараясь придумать, куда бы понадёжнее меня упрятать.
Это, конечно же, были только лишь забавные, отвлекающие от страшной реальности моменты, но они помогали мне хотя бы уж при нём, при Караффе на мгновение забыться и не показывать, как больно и глубоко ранило меня происходящее. Я дико хотела найти выход из нашего безнадёжного положения, желая этого всеми силами своей измученной души! Но только лишь моего желания победить Караффу было недостаточно. Я должна была понять, что делало его таким сильным, и что же это был за «подарок», который он получил в Мэтэоре, и который я никак не могла увидеть, так как он был для нас совершенно чужим. Для этого мне нужен был отец. А он не отзывался. И я решила попробовать, не отзовётся ли Север...
Но как я не пыталась – он тоже почему-то не хотел выходить со мной на контакт. И я решила попробовать то, что только что показала Караффе – пойти «дуновением» в Мэтэору... Только на этот раз я понятия не имела, где находился желанный монастырь... Это был риск, так как, не зная своей «точки проявления», я могла не «собрать» себя нигде вообще. И это была бы смерть. Но пробовать стоило, если я надеялась получить в Мэтэоре хоть какой-то ответ. Поэтому, стараясь долго не думать о последствиях, я пошла...
Настроившись на Севера, я мысленно приказала себе проявиться там, где в данное мгновение мог находиться он. Я никогда не шла вслепую, и большой уверенности моей попытке это, естественно, не прибавляло... Но терять всё равно было нечего, кроме победы над Караффой. А из-за этого стоило рискнуть...
Я появилась на краю очень крутого каменного обрыва, который «парил» над землёй, будто огромный сказочный корабль... Вокруг были только горы, большие и малые, зеленеющие и просто каменные, где-то в дали переходящие в цветуще луга. Гора, на которой стояла я, была самой высокой и единственной, на верхушке которой местами держался снег... Она гордо высилась над остальными, как сверкающий белый айсберг, основание которого прятало в себе невидимую остальными загадочную тайну...
От свежести чистого, хрустящего воздуха захватывало дыхание! Искрясь и сверкая в лучах жгучего горного солнца, он лопался вспыхивающими снежинками, проникая в самые «глубинки» лёгких... Дышалось легко и свободно, будто в тело вливался не воздух, а удивительная животворная сила. И хотелось вдыхать её бесконечно!..
Мир казался прекрасным и солнечным! Будто не было нигде зла и смерти, нигде не страдали люди, и будто не жил на земле страшный человек, по имени Караффа...
Я чувствовала себя птицей, готовой расправить свои лёгкие крылья и вознестись высоко-высоко в небо, где уже никакое Зло не смогло бы меня достать!..
Но жизнь безжалостно возвращала на землю, жестокой реальностью напоминая причину, по которой я сюда пришла. Я огляделась вокруг – прямо за моей спиной высилась слизанная ветрами, сверкающая на солнце пушистым инеем, серая каменная скала. А на ней... белой звёздной россыпью качались роскошные, крупные, невиданные цветы!.. Гордо выставив под солнечные лучи свои белые, словно восковые, остроконечные лепестки, они были похожи на чистые, холодные звёзды, по ошибке упавшие с небес на эту серую, одинокую скалу... Не в состоянии оторвать глаза от их холодной, дивной красоты, я опустилась на ближайший камень, восторженно любуясь завораживающей игрой светотеней на слепяще-белых, безупречных цветках... Моя душа блаженно отдыхала, жадно впитывая чудесный покой этого светлого, чарующего мгновения... Кругом витала волшебная, глубокая и ласковая тишина...
Загрузка...
