Nadezhda Kurchrnko
Карьера: Граждане
Рождение: Россия, 29.12.1950
В конце ноября 1968-го Надежда Курченко пришла на работу в Сухумский авиаотряд, а меньше чем через два года в ее личном деле появилась запись "Исключить из списка личного состава в связи со смертью, наступившей при исполнении служебных обязанностей".
В конце ноября 1968-го Надежда Курченко пришла на работу в Сухумский авиаотряд, а меньше чем посредством два года в ее личном деле появилась запись "Исключить из списка личного состава в связи со смертью, наступившей при исполнении служебных обязанностей". Сегодня мы хотим поведать о самом известном и в то же время самом загадочном случае захвата советского самолета.
УГОН НОМЕР ОДИН
В конце "бархатного сезона" - 15 октября 1970 года из приграничного города Батуми рейсом N244 на Сухуми и Краснодар вылетел авиалайнер Ан-24. В нем находилось 46 пассажиров, охватывая 17 женщин и одного ребенка. Отдохнувшие на Кавказе люди ещё не знали о том, что в ближайшие сутки им предстояло сделаться свидетелями и участниками драмы, связанной с первым удавшимся угоном советского воздушного судна.
Через немного минут позже взлета на высоте 800 метров двое пассажиров - папа и отпрыск Бразинскасы вызвали бортпроводницу и передали записку для пилотов с требованием изменить путь и лететь в Турцию. Девушка бросилась в кабину и закричала: "Нападение!" Преступники кинулись за ней. "Никому не подниматься! - заорал меньшой из угонщиков. - Иначе взорвем авиалайнер!" В тот самый миг в салоне прозвучали выстрелы, единственный из которых оборвал существование 19-летней Надежды Курченко, у которой гладко посредством три месяца была назначена свадьба...
Первому пилоту Георгию Чахракия пулька попала в позвоночник, и у него отнялись ноги. Превозмогая боль, он обернулся и увидел страшную картину: Надя без движения лежала в дверях пилотской кабины и истекала кровью. Штурману Валерию Фадееву прострелили легкое, а бортмеханик Оганес Бабаян был ранен в грудь. Больше всех повезло второму пилоту Сулико Шавидзе - пуля-дура застряла в железный трубе в спинке его сиденья. Позади летчиков стоял Бразинскас-старший и, потрясая гранатой, выкрикивал: "Держать берег моря слева. Курс на юг. В облака не вступать!"
Пилот попытался одурачить террористов и усадить Ан-24 на военном аэродроме в Кобулети. Но угонщик ещё раз предупредил, что взорвет машину (позднее выяснилось, что Бразинскас блефовал, потому что граната была учебной). Вскоре захваченный борт пересек советско-турецкую рубеж, а через ещё 30 мин оказался над аэродромом в Трабзоне. Самолет сделал круг над взлетной полосой и пустил зеленые ракеты, попросив избавить ее для экстренной посадки. Сразу вслед за тем приземления угонщики сдались турецким властям.
К слову, пассажирам и членам экипажа было предложено остаться в Турции, но никто на это не согласился. На следующий день на нарочно присланном самолете всех людей и туловище погибшей девушки вывезли в СССР. Чуть позже турки вернули и угнанный Ан-24. После капитального ремонта борт N46256 с фотографией Нади Курченко в салоне ещё долгое время летал в Узбекистане.
БОЖИЙ СУД
Тогда, в октябре 1970-го, СССР потребовал от Турции незамедлительно выдать преступников, но данное заявочное пожелание выполнено не было. Турки решили сами судить угонщиков и приговорили 45-летнего Пранаса Бразинскаса к восьми годам тюрьмы, а его 13-летнего сына Альгирдаса - к двум. В 1974 году в этой стране случилась всеобщая амнистия и тюремное заключение Бразинскасу-старшему заменили на... домашний арест на роскошной вилле в Стамбуле. По признанию одного из бывших высокопоставленных офицеров КГБ, в недрах этого ведомства разрабатывалась и готовилась операция по уничтожению обоих воздушных террористов, которая сорвалась по причине вывоза Бразинскасов из Турции спецслужбами США.
Фарс с "бегством" преступников в Америку был обставлен следующим образом: папа с сыном якобы скрылись из-под домашнего ареста и обратились в американское посольство в Турции с просьбой дать им политическое убежище в США. Получив отказ, Бразинскасы еще раз сдались в руки турецкой полиции, где их продержали ещё пару недель и... совсем отпустили на свободу. Затем сквозь Италию и Венесуэлу они преспокойно вылетели в Канаду. Во время промежуточной посадки в Нью-Йорке Бразинскасы вышли из самолета и были "задержаны" Службой миграции и натурализации США. Статуса политических беженцев им так и не дали, но для начала снабдили разрешением на жительство, а в 1983 году выдали обоим американские паспорта.
Еще в 1976 году Альгирдас официально сделался Альбертом-Виктором Уайтом, а Пранас - Фрэнком Уайтом. Они поселились в городке Санта-Моника в Калифорнии, где работали обыкновенными малярами. В США Бразинскасы написали книгу о своих "подвигах", в которой пытались оправдать захват и угон самолета "борьбой за отбояривание Литвы от советской оккупации". По свидетельству газеты "Лос-Анджелес таймс", в литовской общине Америки касательство к Бразинскасам было настороженным, их открыто побаивались. Попытка основать сбор средств в фонд собственной помощи провалилась - на практике никто из литовских иммигрантов не дал им ни доллара.
Под старость лет Бразинскас-старший стал раздражительным и желчным, а оттого в двухкомнатной квартирке, которую он делил с сыном, стали нередко возникать ссоры. Во время одной из таких ссор 45-летний сынуля насмерть забил своего 77-летнего папашу бейсбольной битой. В начале ноября этого года жюри присяжных Санта-Моники уже признало его виновным в этом преступлении, и в настоящее время Альберту-Виктору Уайту грозит самое меньшее 16 лет тюрьмы.
ОСНОВНОЙ ВОПРОС
Самый значимый вопросительный мотив, на тот, что через 33 года вслед за тем трагедии так и не получен достоверный реакция, звучит так: "Как все-таки погибла бортпроводница Надежда Курченко и каково истинное цифра жертв угона самолета?" По информации, которая в близкое время просочилась в прессу, в корпусе захваченного самолета насчитали 18 пробоин, а в общей сложности на борту прозвучало 24 выстрела. Огонь был таким интенсивным, что одна из женщин - очевидцев тех событий до сих пор убеждена в том, что Бразинскас-старший стрелял из автомата. Между тем в аккурат известно, что угонщики имели только обрезы охотничьих ружей. Если распространяться из того, что других стволов в самолете не было, то получается, что Бразинскасы должны были перезарядить свои обрезы не менее 12 раз. Непонятно, для чего преступникам нужно было действовать так полно выстрелов, если самым мощным средством давления на экипаж, несомненно, являлась опасность взорвать гранату?
Может быть, не так уж и абсурдна версия данного события, которая в близкое время была озвучена на суде в Турции? Она сводится к тому, что на борту советского самолета находилось двое вооруженных охранников в штатском. По словам Бразинскасов, аккурат эти двое первыми открыли пламень и как раз их пули убили бортпроводницу. Нет, я нисколько не хочу оправдывать угонщиков - они совершили в действительности тяжкое правонарушение, которое и привело к трагедии. Но если анализировать логически, то для чего Бразинскасам понадобилось выводить из строя всех пятерых членов экипажа, охватывая обоих пилотов (напомним, что у них были прострелены спинки кресел), если сами преступники не имели навыков вождения самолета?
Можно допустить, что экипаж Ан-24 впрямь оказался под шквальным огнем тех, кто стрелял в угонщиков самолета, так как в тот самый миг Бразинскасы находились в дверях пилотской кабины. Но в таком случае, возникают новые вопросы: "Что это были за "охранники", потому что архитектура по сопровождению приграничных рейсов вооруженными людьми была создана в СССР только в начале 1971 года? Какова их дальнейшая судьбина (во всех публикациях говорится, что пострадавших было только четверо, и все они являлись членами экипажа Ан-24), были те охранники ранены или же погибли? И, в конце концов, зачем угонщики оказались больше умелыми стрелками, чем нарочно обученные профессионалы? А может быть, в ходе перестрелки Бразинскасы использовали Надю в качестве "живого щита" или несложно вынудили охранников уложить оружие угрозой взорвать все ту же гранату?" К сожалению, на все эти вопросы мы не найдем ответа до тех пор, покуда не будут обнародованы реальные обстоятельства угона Ан-24. Вероятно, официально озвученная в СССР хроника этого события не содержала никаких упоминаний об охранниках для того, чтобы избежать обвинений в низком профессионализме работников советских силовых структур.
АРИФМЕТИКА ЖИЗНИ
Вопреки просторно распространенному мнению, бортпроводница Надежда Курченко была не первым работником "Аэрофлота", погибшим в ходе захвата воздушных судов. Впервые это случилось 3 июня 1969 года, когда трое террористов пытались угнать Ил-14, следовавший из Ленинграда в Таллин, и убили при этом вступившего с ними в борьбу бортмеханика. Ну а последняя из подобных трагедий произошла 16 марта 2001 года. Четверо чеченцев, вооруженных одним топориком и ножом, захватили русский Ту-154, вылетавший рейсом Стамбул - Москва, и вынудили экипаж приземлиться в Медине (Саудовская Аравия). В ходе штурма самолета от пуль, выпущенных солдатами саудовского спецназа, погибли двое террористов, единственный пассажир и стюардесса.
За всю историю советской и российской гражданской авиации зафиксирована 91 попытка и 26 удавшихся угонов пассажирских самолетов. В ходе этих 117 инцидентов погибли 111 пассажиров и членов экипажей, а ещё 17 террористов были застрелены. Это значит, что на каждого убитого угонщика в среднем приходится по 6-7 невинных жертв. Не чрезмерно ли высокая стоимость за прочность "замков" на наших воздушных границах?...
P.S. Выражаю огромную признательность за содействие при подготовке данного материала младшей сестре Нади - Екатерине Владимировне Курченко
Надежда Курченко
Родилась 29 декабря 1950 года в селе Ново-Полтава Ключевского района Алтайского края. Окончила школу-интернат в селе Понино Глазовского района УАССР. С декабря 1968 года бортпроводница Сухумского авиаотряда. Погибла 15 октября 1970 года, пытаясь предотвратить угон самолета террористами. В 1970 году похоронена в центре Сухуми. Спустя 20 лет ее могилка перенесена на городское кладбище Глазова. Награждена (посмертно) орденом Красного знамени. Имя Надежды Курченко присвоено одному из пиков Гиссарского хребта, танкеру российского флота и малой планете в созвездии Козерога.
К сожалению, более того в "Энциклопедии Удмуртской Республики" инфа о Наде содержит массу ошибок: неверно даны месяц ее рождения и путь последнего полета - он указан в прямо противоположную сторону. Там же утверждается, подобно тому как в ноябре 1968-го барышня стала бортпроводницей, хотя на самом деле вплоть до своего 18-летия она работала в бухгалтерии авиаотряда. А ещё ничего не сказано ни о горном пике, ни о танкере имени Нади. Вот такая у нас с вами, с позволения проронить, "Энциклопедия".
→Надежда Кольба Nadezhda Kolba
Вице-губернатор Красноярского края.
Ваши комментарии
Олеся Мне очень понравилось, очень трогательно! 20 ноября 18:49В Советском Союзе статус стюардессы был лишь немногим ниже, чем у киноактрисы или эстрадной певицы. Молодые и красивые девушки в элегантной униформе с приветливыми улыбками казались настоящими небожительницами. О них писали пьесы, снимали кинофильмы, им посвящали песни. Одна из таких песен – "Звездочка моя ясная" - была настоящим хитом танцевальных вечеринок семидесятых годов. Однако не все из танцующих знали, что пронзительно-грустные слова и мелодия этой песни посвящены трагической гибели стюардессы, или, говоря официальным языком, бортпроводника Надежды Владимировны Курченко.
Комсомолка, спортсменка и красавица
Надя Курченко родилась 29 декабря 1950 г. в Алтайском крае. Ее детство – это густые леса возле родной деревни Ново-Полтава (Ключевский район), отличные оценки в школе, большая и дружная компания сверстников. Позже семья Нади перебралась на родину матери, Генриетты Семеновны, в село Понино Глазовского района (Удмуртия). Налаживать жизнь на новом месте было непросто – алкоголизм отца, две младших сестренки и брат. Учиться Наде пришлось в Глазовской школе-интернате. Однако она стала одной из лучших учениц в школе, очень любила стихи и прекрасно их декламировала. Красивая синеглазая Надя была бессменной Снегурочкой на новогодних утренниках, а поступив в комсомол, стала пионервожатой в младших классах, организовывала походы, выпускала стенгазету. Для Надежды комсомольский билет не был пустой формальностью, а понятия "совесть" и "долг" - не просто словами.
Трудно сказать, почему девочка из удмуртской деревни решила связать свою судьбу с авиацией. Однако после окончания школы Надя уехала в далекий южный город Сухуми, где начала работать сначала в бухгалтерии аэропорта, а когда ей исполнилось 18 лет, перешла на работу бортпроводницы. Девушка быстро освоила технические тонкости своей профессии и умела ладить с самыми беспокойными пассажирами. Ее школьное увлечение туризмом продолжалось и на новом месте – она стала ответственной за спортивную работу в авиаотряде, организовывала увлекательные походы по окрестностям Сухуми и даже сдала нормативы на значок "Турист СССР". В первый же год работы пришло и первое серьезное испытание – пожар на борту самолета и необходимость его посадки с одним двигателем. За безупречное выполнение своих обязанностей в аварийной ситуации Надежду Курченко наградили именными часами.
У Надежды было много планов – поступление в юридический институт, замужество со школьным другом Владимиром Борисенко. В мае 1970 года Надежда приехала в отпуск к родным. Договорились, что свадьбу сыграют на ноябрьские или новогодние праздники. А 15 октября девушка отправилась в свой последний вылет.
Закрыть собой
Рейс 244 от Батуми до Краснодара с посадкой в Сухуми считался коротким и несложным, от Батуми до Сухуми всего лишь полчаса лета. На борт АН-24 поднялось 46 человек. Среди них были мужчина средних лет с пятнадцатилетним сыном – Пранас и Альгирдас Бразинскасы. Через десять минут после взлета сидевший рядом со служебным отсеком Бразинскас-старший подозвал Надежду Курченко и велел ей отнести в кабину пилотов конверт с запиской. Машинописный текст содержал требование изменения маршрута и угрозу смерти в случае неповиновения. Увидев реакцию стюардессы, мужчина соскочил с кресла и ринулся к кабине пилотов. "Сюда нельзя, вернитесь!" - закричала Надежда, преградив ему путь. Она успела крикнуть "Нападение" и упала – бандиты начали стрелять. Под угрозой взрыва самолета раненым пилотам пришлось направиться к аэропорту Трабзон. Турецкие власти были снисходительны к угонщикам – отсидев небольшой срок и освободившись по амнистии, они перебрались в США, но это уже совсем другая история.
Надежда Курченко была похоронена в Сухуми – в форме стюардессы и с комсомольским значком; через 20 лет по просьбе ее матери прах был перезахоронен в Глазове. Именем Надежды назвали танкер, пик Гиссарского хребта и планету в созвездии Козерога. Кроме того, после гибели бортпроводницы Курченко были коренным образом изменены правила безопасности пассажиров при авиаперелетах и ужесточены нормы международных законов против воздушного терроризма.
15 октября исполнилось 47 лет со дня гибели 19-летней стюардессы Надежды Курченко, которая ценой собственной жизни пыталась предотвратить захват советского пассажирского самолета террористами. История героической гибели молодой девушки ждет вас далее.
Это был первый случай захвата пассажирского самолета такого масштаба (хайджекинг). С него, в сущности, и началась многолетняя серия подобных трагедий, забрызгавших кровью невинных людей небеса всего мира.А начиналось все так.Ан-24 поднялся в небо с батумского аэродрома 15 октября 1970 года в 12 часов 30 минут. Курс - на Сухуми. На борту самолета находились 46 пассажиров и 5 членов экипажа. Время в полете по графику - 25-30 минут. Но жизнь поломала и график, и расписание. На 4-й минуте полета резко отклонился от курса. Радиооператоры запросили борт - ответа не последовало. Связь с контрольно-диспетчерским пунктом прервалась. уходил в сторону близкой Турции.В море вышли военные и спасательные катера. Их капитаны получили приказ: на полном ходу следовать к месту возможной катастрофы.
2. Борт не отвечал ни на один из запросов. Еще несколько минут - и Ан-24 покинул воздушное пространство СССР. И в небе над турецким прибрежным аэродромом Трабзон вспыхнули две ракеты - красная, затем зеленая. Это был сигнал аварийной посадки. коснулся бетонного пирса чужой воздушной гавани. Телеграфные агентства всего мира немедленно сообщили: угнан советский пассажирский самолет. Бортпроводница убита, есть раненые. Всё.Вспоминает Георгий Чахракия - командира экипажа Ан-24, №46256, выполнявший 15 октября 1970 года рейс по маршруту Батуми - Сухуми: «Я помню все. Досконально помню. Такие вещи не забываются. В тот день я Наде сказал: “Мы договорились, чтобы в жизни ты считала нас своими братьями. Так почему ты не откровенна с нами? Мне известно, что скоро придется погулять на свадьбе…” - вспоминает с грустью летчик. - подняла голубые глаза, улыбнулась и сказала: “Да, наверное, на ноябрьские праздники”. Я обрадовался и, покачав крыльями самолета, во весь голос закричал: “Ребята! На праздники гуляем на свадьбе!”… А уже через час знал, что никакой свадьбы не будет…Сегодня, спустя 45 лет, я намерен вновь - хотя бы вкратце - изложить события тех дней и снова сказать о Наде Курченко, ее мужестве и ее героизме. Сказать об ошеломляющей реакции миллионов людей так называемого застойного времени на жертвенность, отвагу, смелость человека. Сказать об этом прежде всего людям нового поколения, нового компьютерного сознания, рассказать, как это было, ибо мое поколение помнит и знает эту историю, а главное - Надю Курченко - и без напоминаний. А молодым людям нелишне бы знать, почему многие улицы, школы, горные вершины и даже самолет носят ее имя».…После взлета, приветствий и наставлений пассажирам бортпроводница вернулась в свое рабочее помещение, узкий отсек. Она открыла бутылку боржоми и, дав воде настреляться сверкающими крохотными ядрами, наполнила четыре пластмассовых стаканчика для экипажа. Поставив их на поднос, вошла в кабину.Экипаж всегда был рад присутствию в кабине красивой, юной, на редкость доброжелательной девушки. Наверное, и она чувствовала это отношение к себе и, конечно, радовалась тоже. Возможно, и в этот предсмертный час она с теплом и благодарностью подумала о каждом из этих ребят, легко принявших ее в свой профессиональный и дружеский круг. Они относились к ней как к младшей сестре, с заботой и доверием. Безусловно, у Нади было замечательное настроение - утверждали все, кто видел ее в последние минуты ее чистой, счастливой жизни.
3. Напоив экипаж, она вернулась в свой отсек. Через пять минут после взлета (на высоте около 800 метров) мужчина и парень, сидевшие на передних креслах, вызвали бортпроводницу и отдали ей конверт: «Передайте командиру экипажа!» В конверте был отпечатанный на печатной машинке «Приказ №9»:1. Приказываю лететь по указанному маршруту.
2. Прекратить радиосвязь.
3. За невыполнение приказа - смерть.
(Свободная Европа) П.К.З.Ц.
Генерал (Крылов)На листе стояла печать, на которой по-литовски было написано: «…rajono valdybos kooperatyvas» («кооператив управления … района»). Мужчина был одет в парадную форму советского офицера. Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения - дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на ее лице - скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей. Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу ее отсека, только что ею закрытую.- Сюда нельзя! - закричала она.Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы. Надя закричала снова. И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъяренному таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал ее слова - без сомнения. Что оставалось делать? Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!Он мог быть маньяком и перестрелять экипаж. Он мог погубить экипаж и пассажиров. Он мог… Она не знала его действий, его намерений. А он знал: прыгнув к ней, он попытался сбить ее с ног. Упершись руками в стенку, Надя удержалась и продолжала сопротивляться. Первая пуля попала ей в бедро. Она еще плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист попытался сжать ей горло. Надя - выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой.Экипаж оценил ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором находился самолет в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем - вправо. В следующую секунду самолет пошел круто вверх: пилоты старались сбить с ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя удержится. Пассажиры были еще с ремнями - ведь табло не гасло, самолет только набирал высоту.В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит - а он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном - выхватил обрез и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясенных пассажиров.- Ни с места! - заорал он. - Не двигаться!Пилоты с еще большей резкостью стали бросать самолет из одного положения в другое. Молодой выстрелил снова. Пуля пробила обшивку фюзеляжа и вышла навылет. Разгерметизация воздушному судну еще не угрожала - высота была незначительной. Распахнув пилотскую кабину, Надя крикнула экипажу изо всех сил:- Нападение! Он вооружен!В следующий после второго выстрела миг молодчик распахнул серый плащ, и люди увидели гранаты - они были привязаны к поясу.- Это для вас! - закричал он. - Если кто-нибудь еще встанет - взорвем самолет!Было очевидно, что это не пустая угроза - в случае провала им терять было нечего. Между тем, несмотря на эволюции самолета, старший оставался на ногах и со звериной яростью пытался оторвать Надю от двери пилотской кабины. Ему нужен был командир. Ему нужен был экипаж. Ему нужен был самолет.
4. Пораженный неимоверным сопротивлением Нади, разъяренный собственным бессилием справиться с раненой, окровавленной хрупкой девушкой, он, не целясь, не думая ни секунды, выстрелил в упор и, отбросив отчаянную защитницу экипажа и пассажиров в угол узкого прохода, ворвался в кабину. За ним - его выродок с обрезом.Дальше была бойня. Их выстрелы глушились их же криками:- В Турцию! В Турцию! Вернетесь к советскому берегу - взорвем самолет!«Из кабины летели пули. Одна прошлась по моим волосам, - рассказывает ленинградец Владимир Гаврилович Меренков. Они с женой в 1970-м были пассажирами злополучного рейса. - Я видел: у бандитов были пистолеты, охотничье ружье, одна граната у старшего висела на груди. Самолет кидало влево-вправо - летчики, наверное, надеялись, что преступники не устоят на ногах».Стрельба продолжилась и в кабине. Там потом насчитают 18 пробоин, а всего было выпущено 24 пули. Командиру одна из них попала в позвоночник.Георгий Чахракия: «У меня отнялись ноги. Сквозь усилия я обернулся и увидел страшную картину: Надя без движения лежала на полу в дверях нашей кабины и истекала кровью. Рядом лежал штурман Фадеев. А за спиной у нас стоял человек и, потрясая гранатой, выкрикивал: “Держать берег моря слева! Курс на юг! В облака не входить! Слушаться, а не то взорвем самолет!”»Преступник не церемонился. Сорвал с пилотов наушники радиосвязи. Топтался по лежащим телам. В грудь был ранен бортмеханик Оганес Бабаян. Во второго пилота Сулико Шавидзе тоже стреляли, но ему повезло - пуля застряла в стальной трубе спинки сиденья. Когда штурман Валерий Фадеев пришел в себя (у него были прострелены легкие), бандит выругался и ударил тяжелораненого ногой.Владимир Гаврилович Меренков: «Я жене сказал: “Летим в сторону Турции!” - и испугался, что при подлете к границе нас могут сбить. еще заметила: “Под нами море. Тебе хорошо. Ты умеешь плавать, а я нет!” А я подумал: “Какая глупая смерть! Всю войну прошел, расписался на Рейхстаге - и на тебе!”»Пилоты все же сумели включить сигнал SOS. Георгий Чахракия: «Я бандитам сказал: “Я ранен, у меня парализовало ноги. Только руками могу управлять. Мне должен помочь второй пилот”. А бандит ответил: “На войне все бывает. Можем и погибнуть”. Мелькнула даже мысль направить “Аннушку” на скалы - самим погибнуть и сволочей этих прикончить. Но в салоне 44 человека, включая 17 женщин и одного ребенка.Я второму пилоту сказал: “Если потеряю сознание, ведите корабль по требованию бандитов и посадите. Надо спасти самолет и пассажиров!” Мы пытались сесть на советской территории, в Кобулети, где был военный аэродром. Но угонщик, когда увидел, куда я направляю машину, предупредил, что пристрелит меня и взорвет корабль. Я принял решение пересечь границу. И через пять минут мы пересекли ее на малой высоте».…Аэродром в Трабзоне нашли визуально. Для летчиков это не составило труда. Георгий Чахракия: «Мы сделали круг и пустили зеленые ракеты, дав понять, чтобы освободили полосу. Зашли со стороны гор и сели так, чтобы, случись что, приземлиться на море. Нас сразу оцепили. Второй пилот открыл передние двери, и турки вошли. В кабине бандиты сдались. Все это время, пока местные не появились, мы находились под дулами…»Выходя из салона уже после пассажиров, старший бандит кулаком постучал по машине: «Этот самолет теперь наш!» Турки оказали всем членам экипажа медицинскую помощь. Тут же предложили желающим остаться в Турции, но ни один из 49 советских граждан не согласился. На следующий день всех пассажиров и тело Нади Курченко вывезли в Советский Союз. Чуть позже перегнали угнанный Ан-24. За мужество и героизм Надежда Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени, именем Нади были названы пассажирский самолет, астероид, школы, улицы и так далее. Но следует сказать, видимо, и о другом.Масштабы государственных, общественных действий, связанных с беспрецедентным событием, были огромны. Члены Государственной комиссии, МИД СССР вели переговоры с турецкими властями несколько суток подряд без единого перерыва.
5. Следовало: выделить воздушный коридор для возвращения угнанного самолета; воздушный коридор для переправки из больниц Трабзона раненых членов экипажа и тех пассажиров, которые нуждались в срочной медицинской помощи; конечно, и тех, кто не пострадал физически, но оказался на чужбине не по своей воле; требовался воздушный коридор для пролета спецрейса из Трабзона в Сухуми с телом Нади. В Сухуми уже летела из Удмуртии ее мать.Рассказывает мама Надежды Генриетта Ивановна Курченко: «Я сразу просила, чтобы Надю похоронили у нас в Удмуртии. Но мне не разрешили. Сказали, что с политической точки зрения этого нельзя делать.
6. И вот двадцать лет я ездила в Сухуми каждый год за счет Министерства гражданской авиации. В 1989 году мы с внуком приехали в последний раз, а там началась война. Абхазцы дрались с грузинами, и могилка была запущена. Мы шли к Наде пешком, рядом стреляли - всякое было… И тогда я нахально написала письмо на имя Горбачева: “Если вы не поможете перевезти Надю, я поеду и повешусь на ее могилке!” Год спустя дочку перезахоронили на городском кладбище в Глазове. Хотели похоронить отдельно, на улице Калинина, а улицу переименовать в честь Нади. Но я не разрешила. Она за людей погибла. И я хочу, чтобы она лежала вместе с людьми».Сразу после угона в СССР появляются скупые сообщения ТАСС:«15 октября самолет гражданского воздушного флота Ан-24 совершал регулярный полет из города Батуми в Сухуми. Двое вооруженных бандитов, применив оружие против команды самолета, вынудили самолет изменить маршрут и совершить посадку на территории Турции в городе Трабзоне. Во время схватки с бандитами была убита бортпроводница самолета, которая пыталась преградить бандитам путь в пилотскую кабину. Два пилота получили ранения. Пассажиры самолета невредимы. Советское правительство обратилось к турецким властям с просьбой выдать преступников-убийц для предания их советскому суду, а также возвратить самолет и советских граждан, находившихся на борту самолета Ан-24».
7. Появившаяся следующим днем, 17 октября, «тассовка» сообщила, что экипаж самолета и пассажиры возвращены на родину. Правда, в госпитале Трабзона остался получивший серьезные ранения в грудь штурман самолета, которому была сделана операция. Имена угонщиков не называются. «Что касается двух преступников, совершивших вооруженное нападение на экипаж самолета, в результате чего была убита бортпроводница Н.В. Курченко, ранены два члена экипажа и один пассажир, то турецкое правительство заявило, что они арестованы и органам прокуратуры дано указание провести срочное расследование обстоятельств дела».
8. О личностях воздушных пиратов широкой общественности стало известно только 5 ноября, после пресс-конференции генпрокурора СССР Руденко.Бразинскас Пранас Стасио 1924 года рождения и Бразинскас Альгирдас 1955 г. р.Пранас Бразинскас родился в 1924 году в Тракайском районе Литвы.Согласно биографии, написанной Бразинскасом в 1949 году, «лесные братья» выстрелом через окно убили председателя совета и смертельно ранили отца П. Бразинскаса, случайно оказавшегося рядом. При помощи местных властей П. Бразинскас приобрел дом в Вевисе и в 1952 году стал заведующим складом хозтоваров вевисского кооператива. В 1955 году за хищения и спекуляцию стройматериалами П. Бразинскас был осужден на 1 год исправительных работ. В январе 1965 года по решению Верховного суда он снова осужден, уже на 5 лет, однако уже в июне досрочно освобожден. Разведясь с первой женой, уехал в Среднюю Азию.Занимался спекуляцией (в Литве покупал запчасти автомобилей, ковры, шелковые и льняные ткани и отправлял посылками в Среднюю Азию, за каждую посылку имел прибыль в 400-500 рублей), быстро накопил денег. В 1968 году он привез в Коканд своего тринадцатилетнего сына Альгирдаса, а через два года оставил и вторую жену.7-13 октября 1970 года, последний раз побывав в Вильнюсе, П. Бразинскас с сыном взял свой багаж - неизвестно где приобретенное оружие, накопленные доллары (по данным КГБ, более 6000 долларов) - и вылетел в Закавказье.В октябре 1970-го СССР потребовал от Турции незамедлительно выдать преступников, но данное требование выполнено не было. Турки решили сами судить угонщиков. Суд первой инстанции Трабзона не признал нападение преднамеренным. В свое оправдание Пранас заявлял, что самолет они угнали перед лицом смерти, якобы угрожавшей ему за участие в «Литовском сопротивлении».Приговорили 45-летнего Пранаса Бразинскаса к восьми годам тюрьмы, а его 15-летнего сына Альгирдаса - к двум. В мае 1974 года отец попал под закон об амнистии, и тюремное заключение Бразинскасу-старшему заменили на домашний арест. В этом же году отец с сыном якобы скрылись из-под домашнего ареста и обратились в американское посольство в Турции с просьбой предоставить им политическое убежище в США. Получив отказ, Бразинскасы снова сдались в руки турецкой полиции, где их продержали еще пару недель и… окончательно отпустили на свободу. Затем через Италию и Венесуэлу они вылетели в Канаду. Во время промежуточной посадки в Нью-Йорке Бразинскасы вышли из самолета и были «задержаны» Службой миграции и натурализации США. Статуса политических беженцев им так и не предоставили, но для начала снабдили разрешением на жительство, а в 1983 году выдали обоим американские паспорта. Альгирдас официально сделался Альбертом Виктором Уайтом, а Пранас - Фрэнком Уайтом.
9. Генриетта Ивановна Курченко: «Добиваясь выдачи Бразинскасов, я даже ездила на встречу с Рейганом в американское посольство. Мне сказали, что отца ищут, поскольку он нелегально живет в США. А сын получил гражданство американское. И его нельзя наказать. Надю убили в 1970 году, а закон о выдаче бандитов, где бы они ни были, якобы вышел в 1974-м. И возврата не будет…»Бразинскасы поселились в городке Санта-Моника в Калифорнии, где работали обыкновенными малярами. В Америке в литовской общине отношение к Бразинскасам было настороженным, их откровенно побаивались. Попытка организовать сбор средств в фонд собственной помощи провалилась. В США Бразинскасы написали книгу о своих «подвигах», в которой пытались оправдать захват и угон самолета «борьбой за освобождение Литвы от советской оккупации». Чтобы обелить себя, П. Бразинскас заявлял, что попал в бортпроводницу случайно, в «перестрелке с экипажем». Еще позже А. Бразинскас утверждал, что бортпроводница погибла во время «перестрелки с агентами КГБ». Однако поддержка Бразинскасов литовскими организациями постепенно сошла на нет, о них все забыли. Реальная жизнь в США сильно отличалась от того, что они ожидали. Преступники жили убого, под старость Бразинскас-старший стал раздражительным и невыносимым.В начале февраля 2002 года в службе «911» калифорнийского города Санта-Моника раздался звонок. Звонивший тут же повесил трубку. Полиция определила адрес, откуда звонили, и прибыла в дом 900 по 21-й стрит. Дверь полицейским открыл 46-летний Альберт Виктор Уайт и провел служителей закона к холодному трупу своего 77-летнего отца, на голове которого судмедэксперты потом насчитали восемь ударов от гантели. В Санта-Монике убивают редко - это была первая в том году насильственная смерть в городе.Джек Алекс, адвокат Бразинскаса-младшего:- Я сам литовец, и защищать Альберта Виктора Уайта меня наняла его Вирджиния. Здесь, в Калифорнии, довольно многочисленная литовская диаспора, и вы не думайте, что мы, литовцы, хоть сколько-нибудь поддерживаем захват самолета 1970 года.
- Пранас был страшным человеком, бывало, в приступах бешенства он гонялся с оружием за соседскими ребятишками.
- Альгирдас - нормальный и здравомыслящий человек. На момент захвата ему было всего 15 лет, и он вряд ли соображал, что делает. Он всю свою жизнь провел в тени сомнительной харизмы отца, а теперь по его же вине сгниет в тюрьме.
- Это была необходимая самооборона. Отец направил на него пистолет, угрожая застрелить сына, если тот его бросит. Но Альгирдас выбил у него оружие и несколько раз ударил старика по голове.
- Присяжные посчитали, что, выбив пистолет, Альгирдас мог бы и не убивать старика, так как тот был очень слаб. Еще против Альгирдаса сыграл и тот факт, что он позвонил в полицию только через сутки после произошедшего - все это время он находился рядом с трупом.
- Альгирдас был арестован в 2002 году и приговорен к 20 годам тюрьмы по статье «Преднамеренное убийство второй степени».
- Я знаю, что это звучит не по-адвокатски, но позвольте мне высказать свое соболезнование Альгирдасу. Когда я последний раз его видел, он находился в жуткой депрессии. Отец терроризировал сына как мог, и вот, когда тирана наконец не стало, Альгирдас, мужчина в расцвете сил, будет еще многие годы догнивать в тюрьме. Видимо, это судьба…Надежда Владимировна Курченко (1950-1970). Родилась 29 декабря 1950 года в селе Ново-Полтава Ключевского района Алтайского края. Окончила школу-интернат в селе Понино Глазовского района УАССР. С декабря 1968 года бортпроводница Сухумского авиаотряда. Погибла 15 октября 1970 года, пытаясь предотвратить угон самолета террористами. В 1970 году похоронена в центре Сухуми. Спустя 20 лет ее могила перенесена на городское кладбище Глазова. Награждена (посмертно) орденом Красного Знамени. Имя Надежды Курченко присвоено одному из пиков Гиссарского хребта, танкеру российского флота и малой планете.
Это был первый в СССР случай захвата такого масштаба пассажирского самолета (хайджекинг). С него, в сущности, и началась многолетняя серия подобных трагедий, забрызгавших кровью невинных людей небеса всего мира.
А начиналось все так.
Ан-24 поднялся в небо с батумского аэродрома 15 октября 1970 года в 12 часов 30 минут. Курс — на Сухуми. На борту самолета находилось 46 пассажиров и 5 членов экипажа. Время в полете по графику — 25-30 минут.
Но жизнь поломала и график, и расписание.
На 4-й минуте полета самолет резко отклонился от курса. Радиооператоры запросили борт — ответа не последовало. Связь с контрольно-диспетчерским пунктом прервалась. Самолет уходил в сторону близкой Турции.
В море вышли военные и спасательные катера. Их капитаны получили приказ: на полном ходу следовать к месту возможной катастрофы.
Борт не отвечал ни на один из запросов. Еще несколько минут — и Ан-24 покинул воздушное пространство СССР. И в небе над турецким прибрежным аэродромом Трабзон вспыхнули две ракеты — красная, затем — зеленая. Это был сигнал аварийной посадки. Самолет коснулся бетонного пирса чужой воздушной гавани. Телеграфные агентства всего мира немедленно сообщили: угнан советский пассажирский самолет. Бортпроводница убита, есть раненые. Всё.
ЧЕРНЫЙ КОНВЕРТ
Я летел к месту ЧП через несколько часов. Летел, не зная ни обстоятельств драмы, ни фамилии убитой бортпроводницы. Все предстояло узнать на месте.
Сегодня, спустя 45 лет, я намерен вновь — хотя бы вкратце — изложить события тех дней и снова сказать о Наде Курченко, ее мужестве и ее героизме. Сказать об ошеломляющей реакции миллионов людей так называемого застойного времени на жертвенность, отвагу, смелость человека. Сказать об этом, прежде всего, людям нового поколения, нового компьютерного сознания, рассказать, как это было, ибо мое поколение помнит и знает эту историю, а главное — Надю Курченко — и без напоминаний. А молодым людям нелишне бы знать, почему многие улицы, школы, горные вершины и даже самолет носят ее имя.
…После взлета, приветствий и наставлений пассажирам бортпроводница вернулась в свое рабочее помещение, узкий отсек. Она открыла бутылку «боржоми» и, дав воде настреляться сверкающими крохотными ядрами, наполнила четыре пластмассовых стаканчика для экипажа. Поставив их на поднос, вошла в кабину.
Экипаж всегда был рад присутствию в кабине красивой, юной, на редкость доброжелательной девушки. Наверное, и она чувствовала это отношение к себе и, конечно, радовалась тоже. Возможно, и в этот предсмертный час она с теплом и благодарностью подумала о каждом из этих ребят, легко принявших ее в свой профессиональный и дружеский круг. Они относились к ней, как к младшей сестре, с заботой и доверием.
Безусловно, у Нади было замечательное настроение — утверждали все, кто видел ее в последние минуты ее чистой, счастливой жизни.
Напоив экипаж, она вернулась в свой отсек. В этот момент и раздался звонок: бортпроводницу вызывал кто-то из пассажиров. Она подошла. Пассажир сказал:
— Передай срочно командиру, — и протянул ей какой-то конверт.
«НАПАДЕНИЕ! ОН ВООРУЖЕН!»
Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения — дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на ее лице — скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И, наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей.
Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу ее отсека, только что ею закрытую.
— Сюда нельзя! — закричала она.
Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы.
Надя закричала снова:
— Вернитесь на свое место. Сюда нельзя!
Но он достал оружие — нервы сгорели дотла. Надя не знала его намерений. Но понимала: он абсолютно опасен. Опасен для экипажа, опасен для пассажиров.
Она ясно увидела револьвер.
Распахнув пилотскую кабину, она крикнула экипажу изо всех сил:
— Нападение! Он вооружен!
И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъяренному таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал ее слова — без сомнения.
Что оставалось делать? Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!
Трабзон. Освобожденные пассажиры рейса 244 плачут от счастья.
СХВАТКА НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ
Он мог быть маньяком и перестрелять экипаж. Он мог погубить экипаж и пассажиров. Он мог… Она не знала его действий, его намерений. А он знал: прыгнув к ней, он попытался сбить ее с ног. Упершись руками в стенку, Надя удержалась и продолжала сопротивляться.
Первая пуля попала ей в бедро. Она еще плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист попытался сжать ей горло. Надя — выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой.
Экипаж оценил ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором находились в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем — вправо. В следующую секунду самолет пошел круто вверх: пилоты старались сбить с ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя удержится.
Пассажиры были еще с ремнями — ведь табло не гасло, самолет только набирал высоту.
Молодчик распахнул серый плащ, и пассажиры увидели гранаты — они были привязаны к поясу.
«Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет, расколем самолет!»
В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит — а он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном — выхватил обрез и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясенных пассажиров.
— Ни с места! — заорал он. — Не двигаться!
Пилоты с еще большей резкостью стали бросать самолет из одного положения в другое. Молодой выстрелил снова. Пуля пробила обшивку фюзеляжа и вышла навылет. Разгерметизация воздушному судну еще не угрожала — высота была незначительной.
В следующий после второго выстрела миг молодчик распахнул серый плащ и люди увидели гранаты — они были привязаны к поясу.
— Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет — расколем самолет!
Было очевидно, что это не пустая угроза — в случае провала им терять было нечего.
Между тем, несмотря на эволюции самолета, старший оставался на ногах и со звериной яростью пытался оторвать Надю от двери пилотской кабины. Ему нужен был командир. Ему нужен был экипаж. Ему нужен был самолет.
Пораженный неимоверным сопротивлением Нади, разъяренный собственным бессилием справиться с раненой, окровавленной хрупкой девушкой, он, не целясь, не думая ни секунды, выстрелил в упор и, отбросив отчаянную защитницу экипажа и пассажиров в угол узкого прохода, ворвался в кабину. За ним — его выродок с обрезом.
— В Турцию! В Турцию! Вернетесь к советскому берегу — взорвем самолет!
42 ПУЛИ ПО ЭКИПАЖУ
Очередная пуля пробила спину командира — Григория Чахракия. Чтобы сохранить в организме хотя бы немного крови, чтобы не потерять сознания и не выронить из рук штурвал, Григорий изо всех сил прижался к спинке командирского кресла. Следующий выстрел — пуля парализует правую руку штурмана Валерия Фадеева и попадает в грудь. В руке — микрофон связи, Фадеев теряет сознание, разжать его руку с микрофоном не может никто — каждый из членов экипажа уже ранен, Надя мертва.
Выхода нет: самолет не должен упасть в море — в салоне 46 пассажиров, есть дети. Второй пилот видит: командир все же теряет сознание. Шавидзе берет управление на себя — ведет машину, как в кошмарном сне: в залитой кровью друзей кабине, среди орущих преступников, под угрозой обреза и револьвера, под угрозой гранат.
Когда в сером сне реальности показывается прибрежный турецкий аэродром, он выпускает в небо аварийные ракеты. И самолет, пробитый сорока двумя пулями, припадает к чужой жесткой земле…
ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ГОДЫ
ПОКА ЖИВА НАДЕЖДА…
За мужество и героизм Надежда Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени , именем Нади был назван пассажирский самолет, астероид, школы, улицы и так далее. Но следует сказать, видимо, и о другом.
Масштабы государственных, общественных действий, связанных с беспрецедентным событием, были огромны. Члены Государственной комиссии, МИД СССР вели переговоры с турецкими властями несколько суток подряд без единого перерыва.
Следовало: выделить воздушный коридор для возвращения угнанного самолета; воздушный коридор для переправки из больниц Трабзона раненых членов экипажа и тех пассажиров, которые нуждались в срочной медицинской помощи; конечно, и тех, кто не пострадал физически, но оказался на чужбине не по своей воле; требовался воздушный коридор для пролета спецрейса из Трабзона в Сухуми с телом Нади. В Сухуми уже летела из Удмуртии ее мать.
Забот было много. Но все эти драматические действия не могли сгладить острую боль потери — Надя оставалась в центре любых разговоров огромной страны, теле- и радиопередач, газет.
В обсуждении вопроса похорон Нади принимал личное участие маршал авиации, министр гражданской авиации СССР Борис Павлович Бугаев. Я дважды — в силу обстоятельств — разговаривал по телефону с министром, который выслушивал пожелания, советы, просьбы встретить в Сухуми мать Нади, определиться с местом похорон, другими действиями. Могло бы быть нечто подобное в наши суетные дни — забота министра сверхдержавы о судьбе убитой бортпроводницы крошечного заштатного рейса?
Нет. Не могло. Я, во всяком случае, в это не верю.
В «Комсомолку», где я тогда работал (и был первым и единственным журналистом из Москвы на месте трагедии), только в первые две недели после даже искореженных цензурой репортажей пришло свыше 12 тысяч писем и телеграмм от потрясенных читателей, оплакивавших Надю и восхищавшихся ее мужеством!
Была такая страна. И были такие люди. Возможно ли это сегодня?
В день похорон Нади над ее заваленном цветами гробом и над головами тысяч людей, идущих за ее гробом по улицам города, все самолеты, уходившие в рейс, покачивали крыльями, демонстрируя дань уважения своей защитнице, своей юной сослуживице, своей героине. В каждом из этих самолетов бортпроводницы со слезами на глазах говорили своим пассажирам:
— Посмотрите вниз, пока виден город. Это люди прощаются с нашей подругой. С нашей Надей.
Вы верите, что мы все те же?
…Мать Нади, Генриетта Ивановна, с которой я стоял у гроба Нади и которая сухо и безжизненно повторяла, глядя на поразительно красивое лицо дочери: «Теперь ты у меня не смеешься, ты у меня серьезная», передала мне записки, блокноты, бумаги Нади. Среди них я нашел фразу ученицы 9-го класса Надежды Курченко:
«Хочу быть достойной дочерью Родины и готова отдать за это жизнь, если это потребуется».
Вот в эти привычные для слуха слова, но написанные рукой и сердцем Нади, я верю абсолютно.
РАСПЛАТА
Бандиты сами наказали себя
Террористами оказались 46-летний литовец Пранас Бразинскас (на фото справа), бывший завмаг из Вильнюса, и его 13-летний сын Альгирдас (слева). Турецкие власти отказались выдать преступников СССР и сами осудили их. Старший получил восемь лет, младший — два. Через некоторое время обоих освободили по амнистии, и бандиты перебрались в Венесуэлу, а оттуда в США: сошли в Нью-Йорке с самолета, направлявшегося в Канаду. Литовская диаспора добилась разрешения оставить их в стране.
Поселились Бразинскасы в калифорнийской Санта-Монике. В феврале 2002 года 77-летний Пранас поссорился с сыном, за что получил несколько смертельных ударов битой. Альгирдас был осужден на 16 лет тюрьмы.
«Звездочка моя ясная, как ты от меня далека…»
Народ посвятил подвигу Надежды Курченко песню, написанную совсем по другому поводу…
1973 год. Советский Союз голубем облетела баллада «Звездочка моя ясная». Ни у кого не вызывало сомнений: песня посвящена юной стюардессе, навсегда оставшейся в небе. Убитой за три недели до свадьбы. И исполняется от имени ее жениха. Грустная история по сей день тиражируется в Интернете. Однако это всего лишь красивая легенда…
Композитор Владимир Семенов:
«Эту песню многие пели и поют. Но мне кажется, самым лучшим ее исполнителем был и остается Саша Лосев…»
Солист студенческого самодеятельного ансамбля, победитель районного конкурса, где главный приз — запись собственной пластинки на фирме «Мелодия»…
Трагический ореол, который обрела песня, спустя 22 года черным облаком накрыл и ее первого исполнителя. Незадолго до своего ухода Лосев признавался, что прежде он пел «Звездочка моя ясная» с одним подтекстом, теперь — в память о своем рано умершем сыне. И подводил печальный итог:
«Необъяснимым образом главная песня в программе стала главной и в жизни».
Главной песней «Звездочка» стала и в жизни композитора Владимира Семенова. Ему было уже 35 лет. За плечами Астрахань, автомобильно-дорожный техникум, самодельная электрогитара и сотни километров на раздрызганном автобусе, колесившем с концертными бригадами астраханской филармонии…
«Конечно, я помню историю с захватом самолета, тогда очень много писали о подвиге Нади, — рассказывает Семенов. — Но, признаться, ни о чем таком не думал, когда достал с магазинной полки маленький сборничек стихов вологодской поэтессы Ольги Фокиной. Буквально 12-13 страничек, напечатанных на тонкой газетной бумаге. Я начал их листать и вдруг наткнулся на слова «Песни у людей разные, а моя одна на века». Что-то меня зацепило в этих строчках».
Родилась песня, которую Семенов показал своему другу, композитору Сергею Дьячкову. Тот и привел Семенова к Стасу Намину, руководившему вокально-инструментальным ансамблем. Записали маленькую пластинку, сложившуюся из трех композиций — песни Оскара Фельцмана «Есть глаза у цветов», песни Сергея Дьячкова «Не надо» и баллады Владимира Семенова «Звездочка моя ясная». Разлетелась она по стране тиражом почти в 7 миллионов экземпляров!
«После всех нервотрепок — репетиций, записей — я с женой поехал отдохнуть в Сочи, — вспоминает сегодня композитор Владимир Семенов. — Лежу на песочке и вдруг слышу что-то знакомое — где-то вдалеке проплывает теплоход, огромный, интуристовский, и оттуда доносится голос Саши Лосева:
«Песни у людей разные, а моя одна на века!»
Вологодская поэтесса Ольга Фокина написала эти строчки за несколько лет до трагедии на борту Ан-24. Строчки о своем, очень личном. Ее знаменитый земляк, писатель Федор Абрамов говорил, что Ольга
«очень близка к жизни, у нее всегда в стихах не выдумка, не буквы, не слова — стихи порождены самой жизнью… они пленяют, очаровывают тебя искренностью, чистотой и непосредственностью чувств».
Загрузка...
