Архитектор Валерий Нефёдов — о радикальных переменах на городских набережных. Ушёл из жизни Валерий Нефёдов Нефедов валерий анатольевич городской ландшафтный дизайн

Валерий Нефёдов был профессором СПбГАСУ, доктором градостроительства, прекрасным ландшафтным архитектором, автором уникальных книг по своей тематике.

Профессиональные интересы Валерия Нефёдова были очень широки: мировая новейшая архитектура и дизайн, интерьеры общественных и жилых зданий, использование новых технологий в проектировании городских открытых пространств. Валерий Нефёдов написал более 70 научных работ посвященных ландшафтному дизайну, современной архитектуре, архитектурно-ландшафтной реконструкции городской среды на основе концепции устойчивого развития.

Валерий Анатольевич долго болел. Однако до последнего он работал и строил планы на будущее.

Мы публикуем некоторые высказывания Валерия Нефёдова, которые могут служить хорошими правилами для профессионалов в области ландшафтного дизайна, архитектуры и градостроительства:

Если к природным формам все больше прибавлять альтернативные свободные линии, формы, то в итоге мы получим приближение к современному дизайну.
Оригинальность композиции заключается в сталкивании каких-то парадоксальных элементов, идущих от фактуры материала, линии. В этом отношении мировой ландшафт становится все более разнообразным, так как сегодня он вполне способен впитывать новое в рамках страны. Единственное, чего нам не хватает — приобщения к высоким технологиям.
Вода — это то богатое пластическое средство, которое стоит позатейливее преподнести: так, чтобы она обволакивала какие-то высокотехнологичные поверхности, радовала глаз обилием красок благодаря подсветке. Фонтан раскрывает лишь малую часть водного ресурса. Заметим, что тонкое водное зеркало где-нибудь в Швеции, Финляндии изначально делают мелководным, и в конце ноября, когда его нужно отключать, то, что было под водой, будет представлять собой выразительную первую линию, живописную фактуру.
Малый масштаб — это шанс на выражение идентичности личности, особого стиля. В идеале, нужно заявить дизайнеру: хочу ландшафт не такой, как у соседа, сделайте мне свое, именное. Пусть его основной чертой будет слишком большое количество элементов, главное — он не похож на другой.
Если бы люди, разные по характеру, состоянию, достатку, заказывали бы действительно разные формы растительности, и не цветы в первую очередь, а, к примеру, цветущие и плодоносящие кусты, разные хвойные, мы бы постепенно пришли к биоразнообразию. А это один индикаторов устойчивого развития ландшафтного дизайна.
Рокарии, альпийские горки, подпорные стенки с огромным количеством растительности, все эти банальные водные «каскадики» - это дежурный набор, фактически обнуляющий образование ландшафтного дизайнера, которому заказывают одно и то же. Для этого ему не нужно учиться, достаточно открыть любой журнал и сделать все, как там написано.
Смысл дизайна — это поиск альтернатив. Ландшафтным дизайнером себя может называть только тот, кто умеет придумать новое, а не только компоновать подпорную стенку с водным каскадом.
Будущее — за теми, кто настроен, получить настоящее образование.
Дизайнер должен быть готов к тому, что сначала нужно провести философский диалог с заказчиком. Ведь задача специалиста — раскрыть черты характера клиента, понять особенности его образа жизни, выявить его культурные привязанности, и на основе всего это создавать дизайн.
Любой уход от стереотипов требует дополнительного образования. Надо искать непохожие вещи, изучать информацию с любых мировых выставок ландшафтного дизайна, где есть, хоть какой-то проблеск свежей линии, свежего материала, свежей трактовки.
О выставочных садах. У каждой выставки во Франции есть свой девиз. Это касается и любой композиции, подходя к которой вы, не имея специального образования, должны как-то образно ее назвать, выразить ее сущность. Если же это просто нагромождение цветов, камней, и у этого нет названия, то тогда, я думаю, философия очень банальна.
Есть такое понятие «семантика сада». Это смысл, который вы должны сами прочитать, если вам композиция про что-то говорит. Это может быть сад добра или зла, сад радости или грусти. Если сад вам ничего не говорит, значит, дизайнер не сделал нормальную работу.
Вся эта образность появляется, когда дизайнер трудится над созданием философии сада. Вот что важно, а вовсе не конкретное сочетание микрорельефа и растительности.
Любая настоящая ландшафтная композиция, обладая языком, может с вами говорить. Если в ряд выставлены горшочки, а рядом стоит подпорная стенка, никакого общения не произойдет, потому что это просто набор готовых изделий.
О французских выставочных садах. Это радостные краски, радостные линии. Это некий сад, поднимающий вам настроение. Это море положительных эмоций, некое послание доброты сада.
Мой сад, который расположен рядом с моим подъездом, я делаю своими руками из подручных материалов. Хочу, чтобы соседи испытывали гордость за то, что вокруг хотя бы что-то обустроено, пусть это даже клочок 10×10 метров. От каждого из нас зависит, быть ли в городе хотя бы маленькому садику, куда вложена душа, положительные эмоции.
Идеи для зимнего города. С грустью смотря на наш город зимой, всякий раз мысленно возвращаюсь в скандинавские страны. Допустим, Стокгольм или Хельсинки — это города, которые нас в ландшафте радуют красками. Там нет цветущих, или их не так много. Там может стоять какая-то композиция из вереска, и она вас шокирует, потому что в январе или феврале вы меньше всего ожидаете ярких красок. И самое главное из таких вещей, которые достойны осмысления, развития, продолжения, это ландшафтные модули психологической поддержки населения в северных странах. Эти модули находятся под стеклом. Температура там поддерживается +20...+25°C. Даже в самую лютую зиму, когда вокруг снег и лед, модули наполнены цветущей растительностью, которой вы любуетесь под фонограмму поющих птиц. Все это сделано, чтобы люди зимой твердо верили в то, что придет теплая весна. Так ресурс природы используется для создания положительных эмоций у человека.
Совет дачникам и всем, у кого есть частный дом. Я за коммуникацию, я за то, чтобы люди были разными, и у них были разные ландшафты. Если бы население было более образовано, разбиралось тоньше, интересовалось глубже, не было бы такой массовости в использовании стандартных решений, которую мы наблюдаем в ландшафтном дизайне дачных участков. Важно, чтобы наши люди с детства находились в благоустроенной среде. Тогда ребенок вырастает более креативным и небезразличным человеком.
Совет горожанам. Взять вьющиеся растения, которые можно по каркасу поднимать на любую высоту. Необходимо поднять вертикали, и все получится.

Петербург не оправдывает звание города на воде, а по использованию набережных отстаёт даже от Москвы. The Village поговорил с архитектором о том, как проблема решается в мире и что нужно сделать нам

Наталья Васенкова , 16 декабря 2014
7855

На прошлой неделе в Москве завершился конкурс на проект набережной Москвы-реки: 220 километров береговых территорий превратят в места для культурного досуга и отдыха с десятками парков, станцями водного транспорта и променадом. В то же время в Петербурге, несмотря на то, что он исторически считается городом на воде, ничего подобного не происходит: проекты освоения набережных, которыми всё чаще занимаются молодые архитекторы и урбанисты, не находят поддержки ни у кого, кроме небольшого круга сочувствующих горожан. Профессор СПбГАСУ, доктор архитектуры Валерий Нефёдов рассказал The Village, почему так происходит, как работать с петербургскими набережными и что в этой области делают за рубежом.

Валерий Нефёдов

Доктор архитектуры, профессор Кафедры урбанистики и дизайна городской среды Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета (СПбГАСУ), автор книг «Городской ландшафтный дизайн» и «Ландшафтный дизайн и устойчивость среды»

Исторически петербургские набережные рассматривались как пространства для восприятия панорам другого берега. Город стремится к воде, но, выходя к ней, постоянно откладывает её обустройство для человека. Петербург последние века почти не рассматривал береговые территории как ресурс для организации достойной жизни человека. Их стремительно превращали в пространства для многоэтажной застройки без признаков комфортной среды рядом с водой. Современные архитекторы Петербурга, построив что-нибудь вплотную у воды, подолгу могут комментировать фото своих объектов с отражением в воде, упиваясь «красотой» удвоения архитектуры. Но никогда не смогут найти объяснения тому, почему перед зданием не посажено ни одного дерева и не сделано общественное пространство для людей на набережной.

По Генплану 1966 года Ленинград развернулся в своём развитии от использования «внутренней» акватории дельты Невы к новой оси - созданию районов на берегу Финского залива. Но в очередной раз главной задачей поставили открыточную застройку - «Морской фасад», на который можно было смотреть издалека. Но пройтись вдоль него по обустроенным и озеленённым променадам всё ещё проблема.

Машины и их владельцы быстро опередили замыслы по обустройству пешеходных пространств: красиво названная Морская набережная навсегда осталась местом хранения автомобилей в ржавых металлических гаражах-коробках, не дав людям, живущим вдоль неё, шанс выйти к воде на значительном протяжении, кроме участка от площади Европы до устья Смоленки. Основная для города у воды цель - преобразование береговых территорий в качественную среду - опять осталась вне внимания.

Одной из самых масштабных попыток изменения береговых территорий вдоль Невы в ХХ веке стало обустройство Свердловской набережной, на которой были грамотно разделены пешеходный и транспортный уровни движения. Но человек уже тогда начал стабильно удаляться от воды в городе, оставляя береговую территорию транспортным потокам.

В 90-х и начале 2000-х века этот процесс лишь усилился. Преобразование бывших индустриальных территорий вдоль Выборгской набережной, а потом и реконструкция Пироговской и Ушаковской набережных имели главной целью обустройство расширенных пространств для пропуска лавины автомобилей. Но не было ни малейших попыток найти сбалансированное решение для горожан - например, с выделением зелёных полос вдоль воды. Город ещё несколько лет назад имел уникальный шанс на создание Набережной Европы - с береговым пространством в самом центре города. Это могло бы стать самым масштабным возвращением человеку прибрежных пространств.

Общественные береговые зоны vs элитная застройка

Формирование береговой инфраструктуры может быть выгодным. Там можно создавать места современного содержательного досуга: сервис, игры для детей и подростков, прокаты спортинвентаря и спортплощадки. Так делают во многих странах мира. Не обязательно строить жилые комплексы вплотную к береговой линии и не должно быть традиционного интенсивного транзита вдоль воды. Гораздо более логично оставлять до сотни метров береговых пешеходных пространств с инфраструктурой досуга. Благодаря ей застройка набирает индекс привлекательности.

Подобные решения трудно облекать в какие-то цифры экономического эффекта. Особенно по отношению к доходам, получаемым от продажи квадратных метров жилья в домах премиум-класса. Решающим критерием должна становиться здравая логика гуманизации среды, отвечающая уровню развития цивилизованности страны. Возводить новые бетонные жилые монстры вдоль воды означает признаваться в том, что людям отказано в среде для полноценной жизни на самых привлекательных для этого береговых озеленённых территориях. Надо преодолевать низший уровень представления о смысле жизни в городе.

Как оживить берега

Береговые территории обеспечиваются инженерной инфраструктурой за счёт городского бюджета. Так происходит во многих странах. Дальше устанавливается регламент предельной высоты застройки (до двух этажей) и функционального диапазона освоения территории. Приоритет отдаётся спорту, общественному питанию, проектам для подростков, пляжным зонам и зонам тихого отдыха. На конкурсной основе выбирают уже частных владельцев и подрядчиков. Но для цивилизованного развития этого процесса нужна политическая воля городского руководства города. И изначальная координация, исключающая агрессивное наступление на береговые территории только коммерческой застройкой, спортивными клубами или ресторанами. Чередование застроенных и открытых пространств составляет элементарную логику сбалансированного развития города у воды. И с этих позиций достаточно абсурдными по своей сути выглядят разрастающиеся как грибы рестораны на южном берегу Крестовского, не оставляющие никаких шансов на сохранение береговой экосистемы.

Толчок развитию береговых территорий могут дать плавучие объекты с автономной инфраструктурой. На Сене в Париже именно такие центры досуга наносят минимальный ущерб окружающей среде, но привлекают больше всего посетителей. Плавающий бассейн, расположенный перед Национальной библиотекой на Сене составляет лишь один из многих примеров успешного освоения береговой территории с помощью плавающих объектов.

Береговые территории оживают, когда на них постоянно происходит что-то интересное. Во многом популярность пляжей перед Петропавловской крепостью связана с теми событиями, которые там периодически происходят: соревнованиями по пляжному волейболу, выставками ледовой или песчаной скульптуры, концертами. Но такое место одно в многомиллионном городе и нужно искать другие площадки у воды, которые можно оживить таким же образом.

Иностранный опыт

Города мира по-разному используют ресурс водных акваторий. Из относительно современных реализованных проектов стоит выделить плавающую купальную Harbor Bath в центре Копенгагена и набережную Kalvebod Brygge с пешеходными променадами над водой. Оба примера продемонстрировали элементарную истину - для привлечения людей к воде нужен комфорт. Без прессинга автомобилей и с максимально возможным диапазоном рекреационных занятий: купаться и загорать, сидеть в кафе и общаться с друзьями, заниматься спортом или просто прогуливаться над водой.

В тех немногочисленных парках Петербурга, которые оказались ближе к большой воде Финского залива - 300-летия и Южно-Приморском - береговые территории не обрели реально многофункционального наполнения. Печальное следование петербургскому стилю с монументальными приоритетами в виде массивных и дорогих фонтанов, гранитных эспланад и амфитеатров в первом из них привело к девальвации ресурса береговой территории.

Не меньшим ресурсом обладают и долины многочисленных малых рек, протекающих через контуры новых районов города. Если бы в периферийных районах малые реки стали бы предметом осмысления районных властей и объектом проектирования, то с приходом туда средств современного ландшафтного дизайна люди бы могли с гораздо большим удовольствием отдыхать, гулять и играть с детьми, заниматься спортом, заходить в кафе. А не только массово выгуливать собак.

Перспективные территории

В конце этого года в столице провели масштабный международный конкурс на разработку градостроительной концепции развития территорий, примыкающих к Москва-реке. Стало понятно, что Петербург рискует отстать навсегда, если срочно не предпримет какого-то радикального и осмысленного действия, аналогичного Москве. Поскольку берега Невы стремительно превращаются в самую загазованную транспортную артерию, вернуться к цивилизованному варианту развития можно, лишь радикально переломив эту нелепую тенденцию. Городу нужна другая стратегия взаимодействия с акваторией. Из «антигорода на воде» можно выбираться лишь путём пересмотра всей транспортной системы. Городу необходимо переставить акценты на превращение бывших промзон в современные парки особенно там, где депрессивные территории выходят к воде. И можно лишь сожалеть, что один из самых депрессивных и экологически проблемных районов города - набережная Обводного канала около завода «Петмол» - после вывода предприятий наглухо застраивается новыми, немасштабными человеку жилыми комплексами без малейших попыток создать вдоль канала хоть эпизодические признаки природы.

Не меньшим ресурсом обладают уже освобождаемые от промышленности участки Октябрьской набережной или ещё только обсуждаемое закрытие ряда промплощадок вдоль Уральской улицы, с северной стороны которых предстоит преобразовывать берега Малой Невы. С этой частью дельты Невы связаны особые ожидания, так как современное состояние набережных с обилием ржавых старых кораблей и стихийным расположением барж и дебаркадеров не украшает второй по значимости фарватер дельты, по которому скоростные метеоры направляются из центра Петербурга в Петергоф. Разместив вместо ржавых остовов кораблей современные плавающие центры культуры, мы можем изменить отношение людей к использованию береговых территорий.

К одному из самых масштабных выходов города к большой воде относится освоение намывных территорий вокруг нового морского вокзала в западной части Васильевского острова. Природа вместо нагромождения тяжёлых масс жилья может хотя бы в этой части города остановить тот адский конвейер заполнения вчерашних открытых территорий зловещими глыбами серой бетонной массы, называемой «жильём». Это вряд ли возможно, если застройщик не осознаёт, что продаваться должны не метры, а качество среды для жизни вокруг.

Такого же пересмотра достойна и застройка в северо-западной части города в районе Юнтолово. Обилие заболоченных, покрытых камышом пространств не относится к проблеме, а превращается в код идентичности территории. Не стоит уничтожать это. На примере берегового камышового парка в районе Хаммарбю Шёстад в Стокгольме достаточно наглядно видно, насколько эффективно может функционировать экосистема, построенная на естественной циркуляции воды, отказе от укрепления берегов каменными стенами и максимальном развитии водной растительности, над которой обустроены пешеходные променады.

Понятно, что для реализации всех перечисленных предложений нужна политическая воля руководства города. И полноценный Генплан, где важным разделом стало бы формирование природного водно-зелёного каркаса Санкт-Петербурга.

Фотографии: Валерий Нефёдов

29 января после тяжелой и продолжительной болезни ушел из жизни Валерий Анатольевич Нефедов (1949 - 2017).

Уроженец Риги Валерий Нефедов во второй половине 1960-х приехал в Ленинград и поступил на архитектурный факультет Ленинградского инженерно-строительного института, который закончил в 1973 году.

С учителями Нефедову повезло. На кафедре градостроительства, где он учился и работал над кандидатской диссертацией, его наставниками были профессора А.И. Наумов, В.П. Громов, В.К. Свешников, И.В. Барсова. Градостроители Ленинграда, о которых, к сожалению, сегодня уже начали забывать… Их влияние определило творческий и научный «почерк» В.А. Нефедова.

С середины 1970-х и до самого последнего времени его жизнь и деятельность были тесно связаны с архитектурным факультетом бывшего ЛИСИ, а ныне Санкт-Петербургского архитектурно-строительного университета. В сложные для нашего города времена - в конце 1980-х В.А. Нефедов стал деканом архитектурного факультета. Несмотря на сложности и противоречия постсоветского времени, В.А. Нефедов стремился к созданию архитектурной и научной школы факультета, с учетом как позитивного отечественного, так и зарубежного опыта, не всегда получая понимание и поддержку. Обладая даром убеждения, он в конце концов добивался понимания коллег и руководства.

Своей деятельностью в качестве руководителя персональной творческой мастерской - «Мастерской Нефедова», он убедительно показал, что профессиональное воспитание будущих архитекторов, как практическое, так и теоретическое является важнейшей частью архитектурного творчества. Сумел переломить сложившийся стереотип о том, что в педагоги идут люди, из которых не получились практики. Человеком он был чрезвычайно собранным и инициативным. Сумел написать докторскую диссертацию на тему «Архитектурно-ландшафтная реконструкция как средство оптимизации городской среды», защитить ее в 2005 году, и одновременно руководил архитектурным факультетом и мастерской - это не у всякого получится.

Отдельная и важная сторона научной деятельности В.А. Нефедова - это создание Ландшафтной школы, основанной на урбанистическом понимании ландшафта как средства создания благоприятной городской среды. Результат научной «Школы Нефедова» - средовая направленность тематики выпускных квалификационных работ (бакалаврских и магистерских), темы 8 кандидатских диссертаций, выполненных и защищенных под его руководством, три монографии, из которых последняя называется «Вернуть город людям» (2015 г.), многочисленные выступления на конференциях и более 70 статей, вызывавшие несомненный научный интерес.

Не все в современной градостроительной практике Санкт-Петербурга ему нравилось. Он этого не скрывал и всегда стремился ее улучшить, советуя руководству города как это можно было бы сделать.

В.А. Нефедов стремился к созданию и укреплению партнерских связей с зарубежными архитектурными школами Германии, Италии, Франции. В большой мере это ему удавалось благодаря широкой эрудиции, профессиональному знанию английского и итальянского языков и личным качествам, способствовавшим установлению профессиональных контактов.

Тяжелая болезнь не смогла помешать педагогической деятельности Валерия Анатольевича. Будучи ответственным за магистерскую программу на кафедре градостроительства, он до последних дней руководил этой стороной подготовки, составлял программы обучения как магистрантов, так и бакалавров, непосредственно руководил магистрантами.

Доктор архитектуры, профессор, «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации», член Союза архитекторов России, а главное, многочисленные воспитанники «Школы Нефедова» - это следствия его разносторонней деятельности более чем за 40 лет.

А.Г. Вайтенс, зав. кафедрой градостроительства СПбГАСУ

29 января 2017 года на 68 году жизни скончался Валерий Анатольевич Нефёдов – доктор архитектуры и профессор, профессор кафедры градостроительства Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета (СПбГАСУ), Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, член Союза архитекторов РФ.

Валерий Анатольевич Нефёдов родился 20 мая 1949 года в Риге. В 1973 году окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ, ныне СПбГАСУ). В 1973-1976 годах работал архитектором в проектном институте ЛенжилНИИпроект. С 1980 и до конца 2016 года преподавал на Архитектурном факультете СПбГАСУ. Начав работу в качестве ассистента Валерий Нефёдов, стал профессором кафедры градостроительства, а в течение 10 лет с 1997 по 2007 годы занимал должность декана Архитектурного факультета СПбГАСУ.

В 2005 году Валерий Анатольевич защитил докторскую диссертацию на тему: «Архитектурно-ландшафтная реконструкция как средство оптимизации городской среды». В качестве научного руководителя подготовил 7 кандидатов наук, в качестве руководителя учебной творческой мастерской подготовил сотни квалифицированных специалистов – выпускников кафедры «Градостроительство» и «Урбанистика и дизайна городской среды», ныне работающих в Санкт-Петербурге, а также других городах России и мира.

На протяжении 18 лет Валерий Нефёдов выступал координатором международных образовательных программ и совместных проектных семинаров с вузами Германии, Франции, Италии. В качестве приглашенного профессора читал лекции, проводил проектные семинары по архитектуре и дизайну в учебных учреждениях Китая, США, Франции, Швеции. Выступал с докладами и принимал участие в крупных научных международных конгрессах и конференциях, посвященных ландшафтной архитектуре, в Венеции, Порто, Бергене, Цюрихе, Рио-де-Жанейро.

Валерий Анатольевич Нефедов автор трёх книг: «Ландшафтный дизайн и устойчивость среды» (2002), «Городской ландшафтный дизайн» (2012), «Как вернуть город людям» (2015) и более 70 научных статей по актуальным проблемам архитектуры, градостроительства и дизайна городской среды.

В 2007 году выдающемуся преподавателю СПбГАСУ было присвоено почетное звание «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации».

Комитет по градостроительству выражает искренние соболезнования родным и близким Валерия Анатольевича Нефёдова, а также всему коллективу Санкт-Петербургского архитектурно-строительного университета.

Сообщаем, что прощание и гражданская панихида состоится 1 февраля 2017 года (среда) с 11 до 12 часов в Доме архитектора по адресу ул. Б. Морская, д. 52. Отпевание состоится в 13.30 в Храме Смоленской иконы Божией Матери по адресу ул. Камская, д. 24.

Пресс-служба Комитета по градостроительству и архитектуре
242-31-48,