Джон Уокер, о котором далее пойдет речь, не был сотрудником АНБ, а служил шифровальщиком в ВМС США. Но мы посчитали необходимым рассказать о нем, поскольку переданные им за время сотрудничества с ПГУ КГБ материалы имели исключительную ценность. Кроме того, по оценке как наших, так и американских специалистов, 17-летняя работа Уокера на советскую разведку до сих пор является беспрецедентной как по комплексному освещению всех видов шифровальной связи, так и по своей длительности.
Джон Энтони Уокер-младший родился 28 июля 1937 года в Вашингтоне. Он был вторым из трех сыновей Джона Уокера-старшего, не очень преуспевшего в жизни человека, начавшего свою карьеру чиновником министерства торговли, а закончившего продавцом в торговом центре. В юности Уокер-младший был отпетым хулиганом и в возрасте 15 лет был осужден условно за попытку ограбления магазина. Неизвестно как бы сложилась судьба Джона, если бы в июле 1955 года его старший брат Артур, служивший в то время на флоте, не привел его к вербовщику и не помог поступить на службу в ВМС.
После окончания учебы Уокер служил сначала на эсминце «Джонни Хатчинс», потом на авианосце «Форрестол», а затем на плавучей базе подводных лодок «Хоуард У. Джилмор». В это же время он женился на Барбаре Кроули, и вскоре у них родилось четверо детей – три дочери (Маргарет, Синтия, Лаура) и сын Майкл. Несмотря на то что Уокер быстро получал очередные повышения по службе, он не собирался прослужить 20 лет, а затем выйти на пенсию. Его мечта заключалась в том, чтобы накопить достаточно денег, вложить их в какой-нибудь бизнес и выйти в отставку. Но мечты Уокера разбивались о суровую реальность. Все зарабатываемые им деньги уходили на содержание семьи и небольшого заведения «Бамбуковый бар», приносившего одни убытки. К тому же Барбара пристрастилась к алкоголю, а также постоянно «пилила» мужа по различным поводам.
В апреле 1967 года Уокера перевели в оперативный центр штаба Атлантического флота США в Норфолке. Здесь он стал дежурным офицером в центре коммуникаций, ответственным за связь со всеми подводными лодками, курсирующими в Атлантическом океане. К тому времени он находился на грани банкротства, а семейные отношения обострились до предела. В конце 1967 года во время очередного дежурства кто-то из офицеров пошутил, что неплохо было бы продавать секреты русским, так как они заплатили бы за них кучу денег. Именно в этот момент у Уокера родилась мысль, что таким путем он мог бы не только рассчитаться с долгами, но и обеспечить себе безбедную жизнь. Первым документом, с которого он снял копию, был список месячных ключей к шифровальной машине KL-47, проходивший под грифом «Совершенно секретно – особая категория».
В один из декабрьских дней 1967 года Уокер взял такси и попросил подвезти его в Вашингтон. Таксист высадил его за квартал до советского посольства, и дальнейший путь Уокер проделал пешком. Войдя в посольство, он потребовал встречи с офицером, отвечающим за безопасность. А на вопрос вышедшего к нему сотрудника посольства: «Что вам угодно?» – Уокер ответил заранее подготовленной фразой: «Меня интересует возможность продать секретные документы правительства Соединенных Штатов Советскому Союзу. Ценную военную информацию. Я принес с собой образец».
С этими словами он достал из кармана и передал собеседнику листок с ключами к шифровальной машине KL-47. Взяв у него листок, сотрудник посольства вышел, а через несколько минут в комнату вошел другой человек, поведший с Уокером долгую беседу. На вопрос, какими причинами вызван его приход сюда – политическими или финансовыми, Уокер ответил: «Исключительно финансовыми. Мне нужны деньги». А на вопрос: «Сколько вы хотите?» – заявил: «Что-нибудь между 500-1000 долларов в неделю».
После непродолжительных колебаний собеседник Уокера вручил ему 1000 долларов и назначил следующую встречу через две недели в торговом центре города Александрия. Затем на Уокера надели длинное пальто, шляпу с широкими полями и, выведя через боковую дверь, посадили на заднее сиденье автомобиля. Машина на большой скорости покинула посольство и, по– петляв по городу, остановилась в северо-западной части Вашингтона, где Уокера высадили, забрали пальто и шляпу и оставили в одиночестве.
Человеком, завербовавшим Уокера, был резидент ПГУ КГБ в Вашингтоне Борис Соломатин. Передавая Уокеру деньги и назначая встречу, он очень рисковал, так как мог нарваться на «подставу» ФБР. Впрочем, вот как он сам рассказывает о вербовке Уокера в интервью американскому журналисту Питу Эрли:
«– Как вы убедились, что Уокер не двойной агент, подосланный вам ЦРУ или ФБР?
– Разумеется, эти службы регулярно подсылали нам «двойников». Но Уокер показал месячный ключ к шифру одной из ваших шифровальных машин. Это было крайне необычно, и я решил рискнуть по-крупному. Имейте в виду, что резидент КГБ, как и глава резидентуры ЦРУ, как правило, не беседуют напрямую с добровольцами. Но в данном случае Уокер предлагал нам шифры, а это самый важный объект разведки. И я решил лично поговорить с ним, составить собственное впечатление об этом человеке, чтобы решить, будем ли мы работать с ним в будущем. Должен сказать, что я люблю рисковать, разумеется, рисковать разумно. И уверен, без риска не может быть действительно результативной разведки.
Поэтому я плюнул на все правила и инструкции и в течение двух часов беседовал с Уокером один на один. Конечно, на первой встрече я не мог полностью убедиться, что он не двойной агент, не подослан контрразведкой, но интуиция мне подсказывала, что Уокер не «двойник». Интуиция – это, конечно, не случайная догадка, она требует накопления достаточных знаний и практического опыта, в данном случае разведывательной работы. К тому времени я уже проработал в разведке 16 лет.
Сотруднику разведки, чтобы не остаться в дураках, нужно прежде всего хорошо знать разведываемую страну, знать, что там секретно, а что нет. Следует задать себе вопрос: нанесет ли предлагаемая информация вред стране, которую представляет человек, передающий ее? Я не знал тогда и сейчас все еще не знаю ни одного примера, когда какая-нибудь контрразведка использовала в качестве двойного агента человека, имеющего доступ к шифровальному делу. Шифры и шифровальная техника слишком важны и слишком секретны, чтобы кто-нибудь стал рисковать ими, даже если используются ложные шифры».
На следующей встрече Уокер передал своему оператору несколько карточек с ключами к шифровальной машине KW-7 и технические характеристики на нее, получив за это 5000 долларов – огромную по тем временам сумму. В дальнейшем личных встреч больше не проводилось, а передача материалов и денег производилась через тайники. Вербовку Уокера в Центре считали большим успехом, и поэтому делалось все возможное для обеспечения его безопасности. Так, в резидентуре об Уокере знали всего три человека – резидент Соломатин, его заместитель по линии ПР Олег Калугин и еще одни сотрудник линии «КР» (внешняя контрразведка) резидентуры Александр Соколов, проводивший с ним тайниковые операции. Кстати, именно тот факт, что Калугин работал с Уокером, был причиной того, что он стремительно поднялся по служебной лестнице и стал в 1974 году самым молодым генералом во внешней разведке.
Однако полностью избежать утечки информации не удалось, и это в конце концов привело к провалу Уокера. Дело в том, что работники 16-го отдела ПГУ (электронный перехват и операции против шифровальных служб), которым передали на связь Уокера, снабдили его фотографиями мест, где размещались тайники, и списком необходимой информации. Все это и обнаружила в середине 1968 года в письменном столе Уокера его жена Барбара. Но узнав, что ее муж шпион, она не захотела терять только что приобретенный материальный достаток и даже дважды помогала ему закладывать тайники.
В оперативном центре, где служил Уокер, никто не догадывался о том, что он переснимает секретные материалы. Более того, в 1972 году, когда Уокер уже более 4 лет занимался шпионажем, его аттестовали следующим образом:
«Старший уорент-офицер второго класса Уокер в высшей степени лоялен, гордится собой и службой на флоте, неукоснительно придерживается принципов и традиций морской службы. Отличается обостренным чувством долга и личной порядочностью в сочетании с большим чувством юмора. Дружелюбен, умен, прекрасно уживается с другими».
И в самом деле, никто не обратил внимание, что Уокер снял дорогую квартиру в престижном районе Норфолка, купил дорогую яхту и оставляет большие суммы в кабаре и ресторанах. Нахальство Уокера доходило до того, что он при сослуживцах подключил переданный ему КГБ роторный считыватель для определения схем шифровальных машин к шифратору KL-47, объясняя свои действия тем, что машина искажает информацию и ему нужно ее обследовать. «В универмагах система безопасности намного надежнее, чем в американском военно-морском флоте», – говорил он позднее с презрением.
Летом 1971 года Уокер получил назначение на вспомогательное судно «Ниагара-Фолс», курсирующее у берегов Вьетнама. На судне он отвечал за сохранность секретных материалов, в том числе и за все кодовые ключи и шифровальные машины корабля. По словам Уокера, военно-морской флот США вручил ему «ключи от царства». Объем передаваемой в это время Уокером секретной информации был огромен. А о ее важности можно судить по словам Теодора Шекли, резидента ЦРУ в Сайгоне с 1968 по 1973 год:
«На заключительном этапе войны во Вьетнаме они (вьетнамцы – Авт.) обычно заранее знали о рейдах В-52. Даже когда из-за плохой погоды самолеты уходили на запасные цели, им было уже известно, по каким целям будет нанесен удар. Естественно, это обстоятельство сокращало эффективность ударов, поскольку они успевали к ним подготовиться. Это было совершенно необъяснимо. Мы так и не смогли понять, в чем дело».
В 1974 году Уокера перевели в штаб десантных войск в Норфолке, что заметно снизило его доступ к шифровальному оборудованию. Но к тому времени он завербовал для работы на КГБ своего ближайшего друга Джерри Альфреда Уитуорта, специалиста по спутниковой связи ВМС США, имевшего доступ ко всем новейшим шифровальным системам, благодаря чему продолжал снабжать советскую разведку сверхсекретными материалами.
Однако к 1976 году отношения Уокера с женой настолько ухудшились, что он решил развестись. Дело в том, что Барбара угрожала выдать его ФБР, и он предпочел откупиться от нее, дав ей при разводе 10 тыс. долларов наличными и обещав платить по 500 долларов ежемесячно. Развод был оформлен 22 июня 1976 года, а уже 31 июля Уокер уволился с флота, так как боялся, что не пройдет очередной кадровой проверки.
Но его увольнение не сказалось на объеме передаваемой КГБ информации, так как вскоре он завербовал своего старшего брата Артура, капитан-лейтенанта ВМС в отставке, работавшего в одной из крупных компаний, и своего сына Майкла, пошедшего по стопам отца на флот и служившего на авианосце «Нимиц». Он даже пытался завербовать свою дочь Лауру, служившую в армейском корпусе связи, но та не поддалась на его уговоры. Сам Уокер открыл детективное агентство «Конфидэншл рипортс, инк.» и компанию по удалению из помещений подслушивающих устройств «Электроник каунтер-спай, инк.», которые позволяли ему беспрепятственно отмывать деньги, получаемые за шпионаж. При этом он чрезвычайно гордился созданной им шпионской сетью, о чем можно судить по письму, которое он передал в Москву. В нем, в частности, говорилось:
«Ни один из действующих и потенциальных членов нашей организации не испытывает классических проблем, которые преследуют столь многих, занятых подобным родом деятельности. Среди нас нет наркоманов, алкоголиков или гомосексуалистов. Мы психологически уравновешенные, зрелые люди и располагаем возможностями для безопасного «отмывания» вознаграждений».
Но в 1984 году вокруг Уокера неожиданно начала сжиматься петля. 11 мая в отдел жалоб отделения ФБР в Сан-Франциско пришло напечатанное на машинке анонимное письмо:
«Дорогой сэр, я уже несколько лет занимаюсь шпионажем и передал совершенно секретные кодовые книги, технические инструкции к шифровальным машинам, секретные телеграммы и т. д. До определенного момента я не знал, что эта информация уходила в Советский Союз, с тех пор меня мучит раскаяние. Цель этого письма – дать возможность ФБР вскрыть важнейшую шпионскую сеть…»
Далее аноним, выбравший себе псевдоним «Рус», предлагал обратиться к нему через полосу объявлений в газете «Лос-Анджелес таймс». Попытки ФБР установить анонима результатов не дали. А написал это письмо не кто иной, как Джерри Уитуорт, вышедший к тому времени в отставку. Но окончательно выдала Уокера его бывшая жена Барбара, которая 17 ноября 1984 года наконец набралась смелости и рассказала о деятельности Джона агентам ФБР. Ей сначала не поверили, но когда слова матери подтвердила Лаура, за Уокером была установлена слежка, а его телефон был поставлен на прослушивание.
Арестовали Уокера 20 мая 1985 года во время проведения тайниковой операции. (Кстати, арест Уокера был проведен настолько бездарно, что сотрудник вашингтонской резидентуры Алексей Ткаченко, выехавший для выемки из тайника материалов Уокера, смог беспрепятственно вернуться в посольство.) Вслед за Уокером были арестованы его брат Артур, сын Майкл и Джерри Уитуорт. Уитуорт категорически отрицал свою вину, но агенты ФБР уговорили выступить против него свидетелем Уокера, пообещав ему потребовать для него на суде всего лишь пожизненное заключение. Уокер не стал отказываться от сделки, особенно после того, как узнал о письме «Руса».
Состоявшийся в октябре 1985 года суд приговорил Уитуорта к 365 годам тюрьмы и 410 тыс. долларов штрафа. Майкл Уокер был осужден на 25 лет без права досрочного освобождения. Артур Уокер также не признал своей вины и в результате получил три пожизненных срока плюс 40 лет тюрьмы. А сам Джон Уокер, который не отрицал своей вины, был осужден на пожизненное заключение. Таково американское правосудие. К тому же эти приговоры не были окончательными. Дело в том, что в 1990 году, выступая на митинге в Краснодаре, О. Калугин заявил, что лично работал с Джоном Уокером и его помощниками. После этого заявления дело Уокеров и Уитуорта было пересмотрено и они получили дополнительные сроки заключения.
После ареста Джона Уокера американские спецслужбы провели тщательное расследование и пришли к заключению, что к 1985 году с помощью переданных им криптоматериалов в СССР было перехвачено более миллиона американских секретных сообщений. Когда же министра обороны США Каспара Уайнберга попросили оценить ущерб, нанесенный группой Уокера, он сказал:
«Русские получили доступ к информации о вооружениях и электронном оборудовании, об учебной подготовке надводных, подводных и воздушных сил, о нашей боеготовности и тактике. Мы уже наблюдаем явные признаки того, что русские в курсе всех аспектов нашей доктрины ведения боевых действий на море. И теперь нам ясно, что это напрямую связано со шпионской деятельностью Уокера».
, Вашингтон (округ Колумбия) - 28 августа , Северная Каролина) - дежурный офицер связи штаба командующего подводным флотом США в атлантическом регионе, агент внешней разведки СССР.
В 18 лет ушёл на флот, чтобы избежать наказания за магазинные кражи. Стал агентом внешней разведки СССР в 1967-68 годах. Арестован в мае 1985 года .
Привлек к сотрудничеству с советской разведкой сына, брата и близкого друга, от которых также поступали особо секретные материалы по военным проблемам .
За время работы передал множество информации, включая схемы шифраторов «KW-7» и «KW-37», а также ключи к ним. По оценке Виталия Юрченко , двойного перебежчика, разработка Уокера была самым крупным делом в истории КГБ. Именно оно помогло Олегу Калугину быстро продвинуться по служебной лестнице и стать самым молодым генералом в первом главном управлении КГБ в 1974 году.
Напишите отзыв о статье "Уокер, Джон Энтони"
Примечания
Литература
- Анин, Б. Ю. . Наши. Профессионалы. Джонни Уокер // Радиоэлектронный шпионаж. - М . : Центрполиграф, 2000. - С. 88-97. - (Секретная папка). - 10 000 экз. - ISBN 5-227-00659-8 .
Отрывок, характеризующий Уокер, Джон Энтони
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Мировую историю можно представить в виде истории разведок, их противостояния, вербовок и разоблачений главных действующих лиц. Это интересно и поучительно. Сегодня мы хотим вспомнить о громких случаях шпионажа против США.
1 Джон Уокер
Джона Уокера можно считать самым эффективным агентом советской разведки в США. На протяжении 17 лет он передавал секретные шифровальные коды американских ВМФ, ВВС, ЦРУ и американской армии. Вербовка Уокера состоялась в 1967 году. В это же время в руках КГБ оказалась американская шифровальная машина KL-7, которая использовалась всеми службами США для шифровки сообщений. По словам журналиста Пита Эрли, который написал о Уокере книгу, с вербовкой американского шифровальщика возникла ситуация, "как если бы ВМС США открыли филиал своего центра коммуникаций прямо посреди Красной площади". Все годы, пока Джон Уокер не был рассекречен, вооруженные и разведовательные силы США оказывались в патовой ситуации. Где бы ни проходили секретные учения, организуемые по всем правилам конспирации, всегда рядом оказывались советские наблюдатели. Уокер передавал таблицы ключей к шифровальным кодам ежедневно, но вовлек в свою агентурную сеть семью, что его и погубило. На скамье подсудимых он оказался благодаря показаниям бывшей жены Барбары. Его приговорили к пожизненному заключению
. 2 Клейтон Лоунтри
Историю вербовки Клейтона Лоунтри можно назвать шпионской классикой. Он стал сотрудничать с советской разведкой из-за женщины, секретарши американского посольства в Москве Виолетты Сейн. Он был простой морской пехотинец с доступом в шифровальную комнату ЦРУ, она - простой секретаршей, сотрудницей КГБ. В общем и целом - классика. Влюбившись в Виолетту, Лоунтри стал передавать КГБ сведения о посольстве и имена его сотрудников, являвшихся агентами ЦРУ. Есть, правда, и специфические детали в судьбе Лоунтри. По происхождению он индеец, в юности считал своим кумиром Адольфа Гитлера, неравнодушен к выпивке. В общем и целом - эмоционально неустойчивый тип личности, склонный к авантюризму, а значит - идеальный кандидат на вербовку. Отбыв 9 лет наказания, Лоунтри вышел на свободу в 1996 году. Его мать считает, что Клейтен стал "жертвой Холодной войны Рональда Рейгана".
3 Супруги Розенберги
Дело супругов Розенберг можно считать главным шпионским скандалом XX века. Вынесенный им смертный приговор был единственным случаем применения высшей меры наказания разведчикам за все время Холодной войны. Супруги Розенберг были пойманы и приговорены в 1953 году. Их обвинили в передаче СССР сведений об американской ядерной бомбе. Сержант американской армии Дэвид Грингласс передал Розенбергу чертежи ядерной бомбы, сброшенной на Нагасаки и отчет о своей работе в ядерном центре в Лос-Аламосе. События развивались по классическому сценарию. В феврале 1950 годав Англии был пойман физик Клаус Фукс, он выдал ЦРУ связного Гарри Голда, тот рассказал американской разведке про Дэвида Грингласса, а Грингласс уже выдал Розенбергов. В отличие от других участников агентурной цепи, Розенберги не признали предъявленных обвинений и настаивали на том, что их арест - антикоммунистическая и антисемитская кампания. Об этом же, правда безуспешно, твердила и советская пропаганда. В ходе развернутой программы по защите Розенбергов, за них вступился Альберт Эйнштейн,Томас Манн и даже Папа римский Пий XII. Но всё это оказалось бесполезным. Юлиус и Этель Розенберги были приговорены к казни на электрическом стуле.
4 Олдрич Эймс
Шпионаж на СССР и Россию Олдрича Хейзена Эймса можно назвать самым главным провалом ЦРУ на протяжении отношений нашей страны и США. Эймс не был рядовым сотрудником американской разведки. Он был, ни много ни мало, начальником контрразведывательного управления ЦРУ. Пр этом он на протяжении почти 10 лет работал на КГБ и ФСБ, передавая важнейшие сведения. Его работа привела к тому, что все услилия ЦРУ по агентурной работе в нашей стране и вербовке заканчивались фиаско. Случай Эймса можно считать показательным в том отношении, что погубило его собственная жадность и расточительность. Понятно, что русская разведка не скупилась на премиальные для столь ценного сотрудника. За время своего шпионажа он получил не меньше $4 млн. По официальной версии, подозрения к нему возникли как раз из-за крупных трат на личные цели. Также Эймс "прокололся" на том, что добытые сведения он передавал крупными частями. Это вызвало массовую поимку агентов, что и изобличило "оптовика-шпиона". В 1994 году Эймс был пойман и признан виновным в государственной измене. В настоящее время он отбывает пожизненный срок. По неофициальной версии - Эймса сдал "крот".
5 Йонатан Поллард
История Йонатана Полларда уникальна тем, что он бы обвинен в шпионаже в пользу дружественной США страны - Израиля, но при этом отбывает пожизненное заключение в американской тюрьме. В подобных случаях максимальный срок заключения составляет семь лет, но дело Полларда является особо значимым, и до сих пор остается проблемным участком отношений США и Израиля. Полларда обвиняют в том, что он с мая 1984 по ноябрь 1985 передал Израилю копии около 1800 секретных бумаг. Всего же, если верить обвинению, он украл более 1 миллиона секретных документов. Согласно петиции адвоката Полларда Ниццана Доршан-Лейтнера, это были документы, которые касались сведений о советских зенитно-ракетных системах, данных об уровне шумов, производимых кораблями и субмаринами, данных о ливийских портовых сооружениях, о возможно электронной войне Ирака и Ирана, информации о постройке в Сирии завода по производству нервно-паралитического газа. Во многом благодаря сведениям, добытым Поллардом, в октябре 1985 года израильские ВВС нанесли удар по базам и штаб-квартире ООП в Тунисе. Самым тяжким пунктом обвинений Полларда является то, что его работа привела к раскрытию и смерти агентов американской разведки в странах Восточного блока. Несмотря на мощную программу лоббирования, развернутую в Израиле, США не идет на уступки по освобождению шпиона. Семь министров обороны США писали письма, призывая не смягчать приговор Йонатану. В 1993 году американский министр обороны Лес Аспин сообщил, что Поллард пытается наносить урон США даже находясь в тюрьме. Якобы он к тому времени 14 раз пытался разглашать секретную информацию в своих письмах на волю.
АГЕНТ XX ВЕКА. ВЕРБОВКА ДЖОНА УОКЕРА
Летом 1967 года произошел крупный провал в работе резидентуры: были арестованы два ценных агента из числа шифровальщиков Пентагона, с которыми работали в Вашингтоне заместитель резидента Николай Попов и в Нью-Йорке - заместитель резидента по линии ПР Анатолий Киреев. Агентура была проверенная и сотрудничала с нашей разведкой много лет. В прессе прокатилась бурная волна о тотальном советском шпионаже. Газеты наперебой сообщали сенсационные подробности из личной жизни агентов, выдвигали различные версии их разоблачения. Как всегда одна из них - превышение расходов над доходами. Недели за две до их ареста за Поповым и его семьей ФБР установило жесткую круглосуточную открытую слежку, явно преследующую цель оказать на него и других сотрудников резидентуры психологическое давление. Под предлогом отпуска Попов срочно выехал в Москву и уже там был лишен американской въездной визы. Киреева объявили нежелательным лицом для дальнейшего пребывания в США. В день ареста агентов и он покинул Нью-Йорк.
Спустя месяц в первый отпуск поехал и я. С Николаем Поповым у меня сложились в Вашингтоне дружеские отношения, мы часто с семьями проводили выходные дни, выезжая на природу, посещали исторические места в близлежащих штатах. В Москве я увиделся с ним. Трудно найти подходящие слова, которыми можно было бы описать его переживания по поводу произошедшего провала и, как он сам оценивал, случившейся трагедии с агентами. Чувство своей вины его не оставляло и просто подавляло, хотя по линии разведки каких-либо претензий ему не предъявлялось. Но случается и такое в жизни разведчиков. К сожалению, Попов слишком рано ушел из жизни, но светлая память о нем сохраняется его друзьями.
Вернувшись в Вашингтон, я продолжил свою работу. Руководить линией КР пришлось мне - вплоть до 1970 года. В один из дней октября согласно графику я с девяти утра до девяти утра следующего дня дежурил в посольстве. В обязанности дежурного дипломата входили прием посетителей, почты, ответы на телефонные звонки в вечернее время и решение других вопросов. Рабочее место, стол с телефоном, располагалось в холле на первом этаже напротив входа в посольство.
Вечером в семь часов в небольшом зале на втором этаже, вмещавшем не более пятидесяти человек, начался киносеанс для работников посольства и членов их семей. В помещении резидентуры к этому часу, как правило, оставался только резидент Соломатин. Но в тот вечер там находились еще два-три сотрудника, которые под предлогом киносеанса могли поработать подольше. Несколько сотрудников вместе с семьями смотрели кинофильм.
Никто не мог предположить, что в этот осенний день 1967 года откроется еще одна историческая страница успешной деятельности советской внешней разведки.
Сидя за столом дежурного, я просматривал свежий выпуск вечерней столичной газеты «Ивнинг стар». Около половины восьмого вечера в посольство быстро вошел посетитель. Внешне он выглядел неприметно - ниже среднего роста, темноволосый, с мелкими чертами лица, худощавый. На нем был черный плащ, такого же цвета костюм и шляпа. Обратившись ко мне, он сказал, что хочет переговорить с работником посольства, занимающимся вопросами безопасности. Хотя голос его был спокойным и говорил он неторопливо, было видно, что он внутренне напряжен, чувствует себя неуверенно и старается скрыть волнение.
Посещения посольства американцами с такими просьбами не были частыми, но время от времени случались. Приходили бывшие подставные, но вскрытые прежде агенты американской контрразведки, люди, желавшие получить политическое убежище в СССР, и просто лица с нарушенной психикой. Но встречались и такие, кто хотел заработать на продаже секретной информации. Каждый приход рассматривался с разных позиций, главное - определить истинную цель. Если посетитель приносил секретную информацию, то разобраться было легче.
Каких-либо ограничений на вход в посольство не существовало, он был свободным, без охраны. Позднее после взрыва небольшого устройства, подложенного в наружное окно, у посольства выставили полицейского, наблюдавшего за подозрительными лицами вблизи здания. Обычные посетители его не интересовали.
Резидентурой был определен четкий порядок приема посетителей такого рода, ответственность за его соблюдение возлагалась на офицера безопасности, с посетителем, потенциально представляющим оперативный интерес, прежде всего беседовал он. Институт офицеров безопасности в 60-х годах только начинал формироваться и находился в ведении службы внешней контрразведки. В посольстве на этой должности, открытой для американских властей, работал Яков Константинович Букашев, опытный, уже немолодой контрразведчик, бывший до этого заместителем председателя КГБ одной из союзных республик. Для приема посетителей, с которыми требовалось обсудить конфиденциальные вопросы, использовалась небольшая комната на первом этаже возле стола дежурного. Пройти в нее я и попросил пришедшего в посольство американца.
На мой вопрос, кто он - он назвал свою фамилию и ответил, что служит в штаб-квартире военно-морского флота в Норфолке шифровальщиком и хотел бы предложить нам секретные материалы. Он принес с собой секретные документы и фотопленку. Я пригласил в комнату находящегося в холле технического работника посольства Виктора, молодого человека приятной наружности, в прошлом боксера, и оставил их вдвоем. Следуя установленному порядку, быстро нашел Букашева и попросил его провести беседу. В то время, пока они разговаривали, поднялся в резидентуру и доложил обо всем Соломатину, который дал «добро» на опрос американца и просил сообщить ему о результатах беседы. Затем спустился в холл. Минут через десять Букашев вышел из комнаты и сказал, что пришедший американец действительно служит дежурным офицером в оперативном штабе Атлантического флота США в Норфолке, имеет доступ к секретным шифрам и хочет передавать нам на постоянной основе за деньги секретную информацию. Для доказательства своих намерений он принес ключи к шифровальной машине и другие материалы.
Звали посетителя Джон Уокер, с которым советская разведка успешно проработала семнадцать лет - с 1967 по 1985 год. Он передавал ценнейшую информацию по военным стратегическим и тактическим планам США против СССР, по атомным подводным лодкам с ядерными ракетами в Атлантическом океане, снабжал шифрами, позволявшими нам читать секретную информацию Пентагона, АНБ, ЦРУ и других важнейших ведомств. Создал агентурную сеть, завербовав для работы на нас своего друга, брата и сына, которые передавали через него аналогичную информацию по военным вопросам. Ущерб, нанесенный американцам Уокером, можно исчислить несколькими миллиардами долларов, а потери США в случае военного конфликта великих держав в годы «холодной войны» подсчету не подлежали бы. Западная пресса окрестила его «агентом ХХ-го века»…
Букашев поднялся в резидентуру с материалами, взятыми у Уокера. Вскоре он вернулся и передал мне, что Соломатин просит срочно зайти к нему. После краткого обмена мнениями мы пришли к выводу, что американец не является подставой ФБР и с ним надо продолжить работу. Соломатин дал мне указание организовать его конспиративный вывоз из посольства и провести выброску в городе. Здесь же обговорили условия связи, которые следовало ему передать и объяснить. В резидентуре в это время находился сотрудник линии ПР Владимир Митяев, который не вел оперативной работы «в поле» и занимался подготовкой наиболее важных и срочных сообщений в Центр по политическим вопросам. Он своим телосложением был схож с Уокером, хотя ростом чуть выше. Решили перед выходом из посольства надеть на Уокера плащ и шляпу Митяева, а для выброски использовать посольскую машину с опытным оперативным водителем Валентином Середняковым, до командировки в Вашингтон работавшим в 7 управлении КГБ. Личные автомобили сотрудников посольства использовать было нельзя - все они парковались вдоль улицы и к ним нужно было идти сто-двести метров, а ко входу в здание подъезжали только служебные машины. Второго входа не было. С Середняковым наметили примерный проверочный маршрут.
Операцию следовало провести скрытно фактически под прямым наблюдением ФБР. Напротив посольства метрах в пятидесяти в пятиэтажном здании размещалось контрразведывательное подразделение ФБР, осуществлявшее круглосуточное наблюдение за всеми входящими и выходящими лицами. При посещении посольства отдельными американцами сотрудники ФБР, как правило, потом подходили к ним и выясняли причину захода. При возникновении каких-либо подозрений их задерживали.
Решили выходить с Уокером из посольства после окончания киносеанса, как бы в числе тех, кто на нем присутствовал.
Важно было проконтролировать обстановку снаружи посольства - как реагировало ФБР на заход Уокера. Была ли реакция в эфире, и как ведут себя дежурные бригады наружного наблюдения вокруг посольства? Эту работу выполнил сотрудник линии КР Виктор Андрианов. Как он сказал, посты ФБР никак не отреагировали на заход, в эфире тоже было спокойно. Киносеанс оканчивался где-то в восемь тридцать, и времени оставалось минут пятнадцать-двадцать.
Спустившись в холл и зайдя в комнату, в которой продолжали беседовать Уокер и Букашев, не торопясь стал объяснять гостю условия следующей встречи.
Он вынул из внутреннего плаща блокнот и стал записывать число, время и название торгового центра в пригороде Вашингтона. На мое замечание, что записи делать нежелательно и лучше запомнить, он ответил, что может кое-что забыть. Тут же объяснил ему: мы вывезем его незаметно из посольства на машине и высадим в городе в безопасном месте. Он согласился.
Настроение Уокера, которое, конечно, не осталось без нашего внимания, после того как он пробыл в посольстве около часа, заметно изменилось. Он стал спокоен, говорил ровно и уверенно и, по всей вероятности, в какой-то мере убедился, что находится вне опасности. Увидел благожелательное и теплое к себе отношение.
Через пять минут закончился кинофильм и, после того как основной поток людей вышел из посольства, я снова вернулся в комнату и предложил Уокеру сменить его плащ и шляпу на принесенные Андриановым плащ и шляпу Митяева. Мы вдвоем вышли из комнаты, в холле для создания видимости толпы к нам присоединились Андрианов и Митяев. Машина с Середняковым за рулем уже стояла у подъезда метрах в двух от входной двери. Чтобы уйти от возможного фиксирования Уокера постом ФБР с противоположного здания, Митяев вышел первым, быстро уселся на заднее сиденье машины, затем я пропустил туда Уокера, а сам сел рядом с водителем, чтобы согласовывать проверочный маршрут. Примерно через пятнадцать минут, когда стало ясно, что наружное наблюдение за нами не ведется, машину остановили, я открыл заднюю правую дверцу и пожелал Уокеру удачи. Проверяться большее время в условиях города было опасно, так как можно случайно попасть под наблюдение - машина имела дипломатический номер и была, естественно, хорошо известна ФБР и полиции.
Вернувшись в посольство на дежурство, я доложил Соломатину об успешно проведенной операции. Следует отметить, что вербовка Уокера была проведена без какой-либо суеты и торопливости. Все ее участники действовали профессионально. Кстати, об этом факте в дальнейшем никто из нас не вспоминал вплоть до ареста Уокера в 1985 году.
Глава 2 Скользкая вербовка китайцев Разведки Китая и России - родные сестры. Обе выросли из НКВД. И потому им очень трудно шпионить друг против дружки. Для этого они используют хитроумные приемы, на которые китаииы - большие мастера. «При чем здесь вообще Китай, если в
II Вербовка и журналистская этика А между тем журналистская «крыша» предоставляет разведчику огромный простор для работы. Ведь журналист - желанный гость на любой фирме, в каждой политической партии. Его все стараются использовать в собственных интересах. Ну и что
Миф № 1. Берия - агент иностранной разведки, агент английской разведки, агент муссаватистской разведки В названии мифа использованы основные, но ничем не обоснованные мифические «эпитеты», которыми руководящая партийная клика из ЦК КПСС незаконно «наградила»
Вербовка генерала Лебедя Пока сторонники Ельцина и коммунисты обливали друг друга грязью, у остальных сильных кандидатов сохранялась возможность сформировать блок антикоммунистический и антиельцинский одновременно. Одним из таких кандидатов был либеральный
1. Про Джона-взломщика Отец всегда говорил, что я чего-нибудь в жизни добьюсь.- Джон Осборн, у меня предчувствие, что из тебя будет толк, - любил он приговаривать, предварительно осушив пару бокалов пива, - или попадешь за решётку!И он был прав, мой старик.Не исполнилось
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВЕРБОВКА Несмотря на то, что у меня на связи находился агент, и Центр не требовал вести вербовочную работу, конечно, стремление к ней у меня все-таки было довольно сильное. Я продолжал операции с Ларком и периодически вел свободный поиск нужных контактов
10. 1939 г. Вербовка в моряки. Институт окончен. Аспирантура. Пакт с Гитлером. Война. Солдатская шинель меня чуть было не догнала. В последний год учения прибыл военврач первого ранга, моряк. Собрали мужчин двух курсов и объявили:- В Ленинграде создается военно-морская
Вербовка «сотрудников» Зубатов обладал особым талантом на склонение революционеров к даче откровенных показаний и на их согласие сотрудничать с Охранным отделением (вновь сошлёмся на Александра Спиридовича):«Зубатов не смотрел на сотрудничество как на простую куплю и
Вербовка на остров Шпицберген Теперь я уже была студентка 3 курса, и после двух таких тяжелых, мучительных лет должна же была, наконец, получить общежитие в нашем знаменитом, так называемом «Доме коммуны», строительство которого вроде бы закончилось или подходило,
Вербовка дипломатов на службу ГПУ Я совсем не хочу делать поспешных заключений. Можно было бы привести множество примеров в доказательство моей мысли, но ограничусь случаем, о котором мне лично рассказал один иностранный представитель в Москве. Не называю страны, от
I. СРЕДНЯЯ АЗИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ xiii ВЕКА И ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ xiv ВЕКА В 1251 г. земли Средней Азии, составлявшие тогда Чагатайский улус, вышли на короткое время из повиновения дому Чагатая. Золотоордынский хан Батый заключил с сыном Тулуя Мунке союз против потомков Угедея и
# 6 (15) июнь 2003РАЗВЕДЧИКИ
ДЖОННИ УОКЕР И ЕГО СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД
Семнадцать лет американский офицер верой и правдой служил советской разведкеВ октябре 1967 года в открытые для выезда машины ворота посольства СССР в Вашингтоне на Шестнадцатой улице неожиданно протиснулся невысокий человек. Волнуясь, он потребовал срочной встречи с руководителем службы безопасности. Тогда еще никто и подумать не мог о том, что в этот день КГБ одержит самую громкую свою победу, а Джон Уокер начнет семнадцатилетнюю карьеру самого эффективного агента советской разведки в США.
ЖЕРТВА ТРУДНОГО ДЕТСТВА
У Джона Уокера была нелегкая жизнь. Его отец когда-то работал на знаменитой студии «Уорнер Бразерс», получал хорошие деньги. Но в 1944 году он попал в тяжелую аварию и был вынужден оплачивать колоссальные счета за лечение, а также возмещать ущерб, нанесенный другому человеку. Уокер-старший лишился прежней работы и вверг свою семью в крайнюю нищету. В результате запил горькую и стал кидаться с кулаками на жену и детей. Дошло до того, что десятилетний Джонни хладнокровно планировал убить отца, но, к счастью, так и не сумел осуществить свой замысел.
Надо сказать, учеба в школе Уокера-младшего не особенно вдохновляла. Мечтая хорошо заработать, чтобы вырваться из захолустного городка Скрэнтон, он то продавал местную газету, то торговал билетами в театр. Одно время Джонни работал даже диск-жокеем ночной программы на городском радио. А потом начал просто воровать в магазинах. В конце концов при попытке большого ограбления он попался в руки полиции. Суд приговорил его к тюрьме, но дал отсрочку исполнения приговора. Воспользовавшись этим, Джонни, желая «откосить» от тюрьмы, в 1955 году записался добровольцем в ВМФ США.
Нескладного юношу в очках определили в школу радистов для подводного флота. Джонни успешно ее закончил, но из-за слабого зрения его отправили служить не на субмарину, а на старый-престарый эсминец. Он почувствовал себя настоящим моряком, в 1957 году женился на Барбаре Кроули , и уже к 1960 году в их семье было три дочери. Службу Уокер нес исправно, был на хорошем счету у начальства и стал младшим офицером. Сначала он служил на авианосце «Форрестол», а потом на базе подводных лодок в Южной Каролине. За три года его пять раз повышали по службе, но на нужды быстро растущей семьи жалованья младшего офицера уже не хватало.
В 1960 году ВМС США снизили требования к зрению для моряков, и Джону повезло: его направили на шестнадцать недель в школу подводников, а вскоре он начал плавать на одной из самых новых в тот период субмарин. Жизнь Уокеров потихоньку налаживалась. Они арендовали дом в Калифорнии, купили телевизор, начали ходить в рестораны и кино. Но уже тогда в семье наметился разлад. Барбара оказалась страшно ленивой, сутки напролет просиживала нечесаной у телевизора, запуская и дом, и себя. Все чаще она напивалась. В 1962 году у них родился сын. Назло Джону, давно мечтавшему о Джоне Уокере-младшем, мать назвала ребенка Майклом.«Да за такую бумагу русские отвалили бы кучу денег!» – просматривая очередной совершенно секретный документ, шутили офицеры. И тогда Джон Уокер решил предложить свои услуги русской разведке
А тем временем Джону раскрывались все новые и новые военные тайны. В 1964 году радиооператор ядерной подводной лодки «Эндрю Джексон», имеющий безупречный послужной список и семь повышений за девять лет, по-лучил доступ к совершенно секретным и шифрованным документам. А в 1965 году стал командиром радиорубки на ядерной подводной лодке «Симон Боли-вар».
«Да за такую бумагу русские отвалили бы кучу денег!» – просматривая очередной секретный документ, шутили офицеры, надувая щеки от осознания собственной значимости. Так же шутили и служащие Центра связи ВМС США в Атлантике (Норфолк), где с апреля 1967 года Уокер числился дежурным офицером. И тогда Джон решил предложить свои услуги русской разведке.СУПЕРКРОТ
И вот в октябре 1967 года Джон Уокер приехал в Вашингтон, по теле-фонному справочнику отыскал адрес посольства СССР и, практически не прячась, пришел туда и прямо заявил, что хочет продать ценную военную информацию. Для подтверждения серьезности своих намерений он продемонстрировал заранее скопированную таблицу ключей на месяц к шифровальной машине, широко используемой ВМФ США. На документе стоял гриф «Совершенно секретно. Особая категория».
От подобного предложения у любого разведчика закружилась бы голова: шутка ли – получить возможность читать самые секретные послания врага! Советский агент, принявший Уокера, оказался профессионалом высокого класса. Убедившись в адекватности неожиданного посетителя и особой ценности принесенных документов, он решительно перехватил инициативу у моряка. Уокер рассчитывал продавать материалы анонимно и на своих условиях. Но у него сразу потребовали военное удостоверение личности, выяснили подробности жизни и службы, оговорили детали следующей встречи, дали тысячу долларов (это были большие деньги!) и взяли расписку. Все проделали очень быстро, поскольку Уокер спешил вернуться к месту службы, чтобы не вызвать подозрений. Из посольства к подготовленной машине Джона вывели, предварительно надев на него пальто и широкополую шляпу, уже не через главный вход. Прикрывали его со всех сторон высокорослые сотрудники посольства. Машину новому агенту разрешили покинуть, только когда сопровождающие убедились, что нет слежки.В1985 году эксперты оценили, что в результате работы Джона Уокера и его группы советским специалистам удалось расшифровать более миллиона (!) американских сообщений
Так началась работа Джона Уокера на советскую разведку. Платили агенту четыре тысячи долларов в месяц (служба в ВМФ США приносила ему 725 долларов). Но информация стоила того. В первые полгода сотрудничества с КГБ Уокер передал схемы шифровальных машин и ключи к шифрам. Обладая ими, КГБ без проблем читал все сообщения не только ВМФ США, но и ВВС, Корпуса морской пехоты, Госдепартамента и даже ЦРУ и ФБР: техникато везде применялась одинаковая. Забегая вперед, скажем, что в 1985 году эксперты оценили, что в результате работы Джона Уокера и его группы советским специалистам удалось расшифровать более миллиона американских сообщений. На протяжении семнадцати лет наши криптологи могли не только читать зашифро-ванные документы США, но и изучать основные направления развития шифровального дела в Америке. Почти все усилия Агентства национальной безопасно-сти США и огромные средства, затраченные на совершенствование шифров и оборудования, оказались напрасными, поскольку все стало известно советским спецслужбам.
Берегли Уокера как зеницу ока, связь держали через тайники. Джон раскрыл нашей разведке расположение подводных микрофонов, установленных вдоль берегов СССР, а также в районах Алеутских островов и Исландии для слежения за советскими кораблями и подводными лодками. Он копировал все секретные документы, проходившие через штаб командующего подводным флотом США.В своем рвении Уокер даже предложил КГБ организовать за миллион долларов задержку приказа на запуск ядерных ракет в сторону СССР
В обязанности дежурного офицера связи в Норфолке входила расшиф-ровка и передача приказов Вашингтона на запуск ядерных ракет. При проведении учений никто из офицеров ВМФ до последнего момента не знал, какой предстоит пуск, учебный или боевой. В своем рвении Уокер даже предложил КГБ организовать за миллион долларов задержку приказа на запуск ядерных ракет. «Ни одна подводная лодка Атлантического флота не выпустит ни одной ракеты против СССР», – уверял он. Но поскольку СССР не собирался ни воевать, ни терять столь ценного агента, предложение Уокера не встретило одобрения.
Наряду с инструкциями по «технике безопасности» и заданиями он получил от КГБ фотокамеру «Минокс» для фотографирования документов. Лучше всего спрятано то, что лежит на виду. Папку с копиями, предназначенными для передачи КГБ, он хранил в картотеке. «Если кто-нибудь случайно натолкнулся бы на нее, то решил бы, что она лежит на своем месте». Отснятый материал Уокер выносил в футляре вместе с обычным фотоаппаратом и пленками. Никому и в голову не приходило их проверить.
В 1971 году Джон был назначен на вспомогательное судно «Ниагара-Фоллс» у берегов Вьетнама. На корабле он отвечал (не поверите!) «за сохранность секретных материалов, за все кодовые ключи и шифровальные машины». Даже капитан «Ниагары» не имел такого неограниченного доступа к секретным материалам. Там же Джон сфотографировал шифровальные таблицы, которыми пользовались во Вьетнаме американские войска. Вот как Теодор Шекли , резидент ЦРУ в Сайгоне с 1968-го по 1973 год, описывал тогдашнюю ситуацию: «Вьетнамцы обычно заранее знали о рейдах Б-52. Даже когда из-за плохой погоды самолеты уходили на запасные цели, вьетнамцам было уже известно, по каким целям будет нанесен удар. Это сокращало эффективность ударов, поскольку враг успевал к ним подготовиться. Мы так и не смогли понять, в чем дело».«Абсолютно лоялен, очень гордится собой и своей службой во флоте, яростно отстаивает его принципы и традиции». Из характеристики Джона Уокера, данной ему командованием корабля «Ниагара-Фоллс»
А официальная характеристика на виновника всех этих событий, написанная руководством корабля «Ниагара-Фоллс», сообщала: «Абсолютно лоялен, очень гордится собой и своей службой во флоте, яростно отстаивает его принципы и традиции». За все семнадцать лет сотрудничества Джона Уокера с советской разведкой он ни разу не попал под подозрение ФБР и прошел все спецпроверки.
СЛАБОЕ ЗВЕНО
Однако семья Уокера терпела крушение. На первую тысячу долларов, полученную от КГБ, Джон приобрел бар. Доходов заведение не приносило, но служило отличным объяснением того, откуда в семье появились деньги на новый большой дом, шикарную машину, увлечение яхтами. На какое-то время Джон даже смог организовать семейный быт: жена встречала его с работы у порога ухоженного дома, подавала ему газету и коктейль. Но идиллия была недолгой. Барбара продолжала спиваться.
Возникли и другие проблемы. В 1971 году Джон, вернувшись из вьетнамских командировок, угодил на штабную работу, что означало потерю доступа к большинству секретных материалов. Кроме того, в 1976 году пришлось развес-тись с полностью деградировавшей женой. Барбара давно знала, чем занимается ее муж. В самом начале шпионской карьеры Уокера она забирала материалы из тайников. Все чаще, напиваясь до положения риз, Барбара грозила мужу звонком в ФБР. После развода у Джона не было другого выхода, как уволиться из ВМФ. Он намекал своим кураторам из КГБ, что проблему с бывшей женой надо бы решить радикально, заставив эту женщину замолчать навсегда. Но русские покровители осторожно отмалчивались...СЕМЕЙСТВЕННОСТЬ
До разоблачения было еще далеко. Перед увольнением из ВМФ Уокер подготовил себе замену: предложил КГБ привлечь к работе своего бывшего подчиненного Джерри Уитворта , специалиста ВМФ США в области спутниковой связи. Тот не отличался твердостью характера, но уважал Джона и постоянно нуждался в деньгах. Тогда Пентагон только разворачивал систему спутниковой связи. Для КГБ новый агент оказался очень кстати. Контр-адмирал Уильям Студеман впоследствии констатировал, что «злоупотребление со стороны Джерри Уитворта поставило под угрозу основу всей национальной безопасности США».
Уже в 1975 году Уокер убедил приятеля в «полной безопасности» работы по сбору секретных материалов «для Израиля» и передал ему первые деньги и фотоаппарат. А в марте 1976 года Уитворт, ставший по иронии судьбы тоже «хранителем секретных материалов» (на базе ВМФ США в Диего-Гарсиа), привез Джону ключи к трем шифровальным системам и сотни копий секретных документов. В том же 1976-м Уитворт получил назначение сначала на авианосец «Констелейшн», а затем на «Энтерпрайз». До своего увольнения из ВМФ США в 1983 году Уитворт через Уокера передавал КГБ все секреты, которые мог узнать.
А Джон между тем ставил шпионское дело на семейный подряд. Его старший брат Артур Уокер устроился на работу в одну из судоремонтных фирм, которая выполняла заказы ВМФ США, и по должности чинил электронную аппаратуру боевых кораблей. В 1980 году Джон постепенно убедил брата приносить материалы, представлявшие некую ценность. Так КГБ достались чертежи десантных кораблей-амфибий, сведения об одном из самых важных кораблей Тихоокеанского флота США «Блю Ридж», на котором размещался штаб командующего флотом, и многие другие материалы.Сын Джона Уокера Майкл, получив назначение на авиа-носец «Нимиц», всего за год буквально выпотрошил корабль. Он передал в КГБ более полутора тысяч особо секретных документов
К 1983 году дорос до службы в ВМФ и сын шпиона Майкл Уокер . После учебного лагеря он получил назначение на авианосец «Америка». Майкл давно узнал от спившейся мамы о связи отца с русской разведкой. Уверовавший в полную безопасность, отец объяснил сыну задачи и принципы шпионской работы. Майкл оказался проворным. Первые документы принес уже через пару недель и был страшно доволен, когда отец вручил ему несколько тысяч долларов. А после перехода в оперативный отдел авианосца «Нимиц» перед Уокером-младшим открылись такие возможности, о которых агенту трудно даже и мечтать.
В отдел поступали все секретные документы, Майкл принимал их и передавал офицерам отдела. Там же хранились и отработанные документы, приготовленные для сожжения. Майкл решил, что он сможет «выпотрошить этот корабль». Ему удалось сделать это всего за год. Большую коробку с материалами, предназначенными для КГБ, Майкл хранил в закутке под своей койкой. Он передал через отца в КГБ огромное количество совершенно секретных документов, инструкций и схем. Некоторые из них определяли порядок и принципы применения ВМФ США ядерного оружия, содержали характеристики и тактико-технические данные вооружений, перечень целей для надводных кораблей и подводных лодок, способы маскировки и многое другое. Всего более полутора тысяч документов с грифом «Совершенно секретно».
ФБР арестовало Джона Уокера лишь в 1985 году. И это не было итогом кропотливой работы детективов агентства. Интересно перечислить то, что фэбээровцы нашли в тайнике для передачи КГБ:
– исследование технических проблем крылатой ракеты «Томагавк»;
– схемы систем ракетной защиты на линкоре «Нимиц»;
– коды запуска ядерных ракет;
– аналитические данные о возможности вывода из строя спутников-шпионов США.
В сумме – 129 документов.
Операцию по задержанию ФБР провело бездарно. В результате ошибки агентов ускользнул куратор Джона из КГБ. Да и само задержание могло состояться несколькими годами раньше. Очень долго ФБР не могло поверить озлоб-ленной Барбаре, несколько раз заявлявшей по телефону, что ее бывший муж шпионит на СССР. На Уокера «настучала» и его дочь Лаура Уокер , сообщив о том, что отец также пытался привлечь к шпионской работе и ее с мужем.
И если фэбээровцы задержали Майкла прямо на авианосце с коробкой документов под койкой, то Артуру Уокеру они практически не могли предъявить никаких обвинений. Впрочем, он сам сознался в помощи брату. Уйти от наказания было несложно и Джерри Уитворту. Пришедшие к нему агенты ФБР не имели ордера, и если бы он добровольно (!) не согласился на обыск, то у него было бы вполне достаточно времени для уничтожения основных улик.
Итак, была разоблачена целая сеть агентов советских спецслужб в США. В историю разведки их деятельность войдет как пример прекрасной операции, которая дала ключи к самому главному – секретной информации. И значение ее выходило далеко за военные рамки, поскольку это был и промышленный шпионаж высокого уровня. Добытые Уокерами данные о новейших на тот момент технических разработках США позволили нашей стране сэкономить внушительные средства. Обидно, что наши спецслужбы не смогли предотвратить провал Уокеров, обусловленный наличием слишком слабого звена – спившейся болтливой Барбары.Сергей Озеров
Загрузка...
