Владимир мавродин - рождение новой россии. Смотреть что такое "Мавродин, Владимир Васильевич" в других словарях

Отец, Василий Константинович (1856-1911) - офицер пограничной стражи. Мать, Наталья Григорьевна (ум. в 1929) - педагог.

Окончил историческое отделение историко-лингвистического факультета ЛГУ, где учился в 1926-1930 годах, ученик Б. Д. Грекова. Затем был оставлен в аспирантуре Историко-лингвистического института (ЛИЛИ), где на него оказал большое влияние С. Н. Валк, в 1933 защитил кандидатскую диссертацию «К вопросу о крупном барщинном хозяйстве в XVII веке» (научными оппонентам были Б. Д. Греков и М. М. Цвибак, выступали также М. Н. Мартынов и А. Н. Малышев), но так как как раз в это время перестали присуждаться учёные степени, то Мавродин стал кандидатом исторических наук только в 1938 году, когда ему была присвоена степень.

В 1930-1937 годах младший, затем старший научный сотрудник ГАИМК.

Последующая деятельность В. В. Мавродина связана с историческим факультетом ЛГУ, в котором он трудился с момента его основания и до конца жизни. С 1939 по 1971 год (с перерывами) был деканом факультета, заведовал кафедрой истории СССР. Один из перерывов был связан с войной и эвакуацией: с 1943 по 1944 год В. В. Мавродин возглавлял кафедру кафедру истории СССР на историко-филологическом факультете Саратовского университета. С 1940 года - доктор исторических наук (к защите была представлена опубликованная монография «Очерки истории Левобережной Украины», научные оппоненты - И. И. Яковкин, В. И. Равдоникас, Б. Д. Греков).

Основные научные интересы: история Древней Руси, Россия в XVIII веке (правление Петра I и классовая борьба во второй половине века), историография.

Сын - Мавродин, Валентин Владимирович, историк. Владимир Васильевич похоронен на кладбище города Зеленогорска.

Основные труды

Искажение М. Н. Покровским вопросов истории образования Русского государства // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1938. - Т. 4, № 19. - С. 163-185.
О народных движениях в Галицко-Волынском княжестве XII-XIII веков // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1939. - № 48. - С. 3-15.
Очерки истории Левобережной Украины: (С древнейших времен до второй половины XIV в.). - Л., 1940. 320 с. (Переизд.: СПб.: Наука, 2002. - 415 с. - (Русская библиотека). - ISBN 5-02-026834-8.)
Борьба русского народа за Невские берега. - Л.: Госполитиздат, 1944. - 56 с.
А. А. Брусилов. - М.: Госполитиздат, 1942. - 48 с.
Образование Древнерусского государства. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1945. - 432 с.
Древняя Русь: (Происхождение русского народа и образование Киевского государства). - М.: Госполитиздат, 1946. - 311 с., л. ил.
Начало мореходства на Руси. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1949. - , 148 с. + л. карт.
Мавродин В. В., Сладкевич Н. Г., Шилов Л. А. Ленинградский университет: (Краткий очерк). - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1957. - 128 с.
Народные восстания в древней Руси XI-XIII вв. - М.: Соцэкгиз, 1961. - 118 с., л. карт.
Советская историческая литература о крестьянских войнах в России в XVII-XVIII вв. // Вопросы истории. - 1961. - № 5.
Охота в Киевской Руси // Охотничьи просторы. - М., 1962. - Т. 18.
Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг.) : (Курс лекций). - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1964. - 194 с.
Советская историография Древнерусского государства // Вопросы истории. - 1967. - № 12.
Советская историография крестьянских войн в России // Советская историография классовой борьбы и революционного движения в России. - Л., 1967. - Ч. 1. - С. 53-82.
Борис Дмитриевич Греков (1882-1953). - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. - 23 с. - (Выдающиеся учёные Ленинградского университета).
Мавродин В. В., Фроянов И. Я. В. И. Ленин и некоторые проблемы истории Киевской Руси // Вестник Ленинградского университета. - 1970. - № 8.
Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. - М.: Высшая школа, 1971. - 192 с.
Мавродин В. В., Фроянов И. Я. Ф. Энгельс и некоторые вопросы эволюции общинного землевладения на Руси X-XII вв. // Советская этнография. - 1972. - № 1.
Русские участники мятежа Бениовского и их плавание на Мадагаскар и в Европу // Проблемы отечественной и всеобщей истории. - Л., 1973. - Вып. 2. - С. 103-110.
Под знаменем Крестьянской войны. - М.: Мысль, 1974. - 151 с.
Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке (1773-1790 гг.) : Курс лекций. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975. - 214 с.
Ежов В. А., Мавродин В. В. Ленинградский университет в годы Великой Отечественной войны. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975. - 88 с., 8 л. ил.
Мавродин В. В., Сот Р. Ш. Советская историография отечественного стрелкового оружия XIX - начала XX в. // Вестник Ленинградского университета. - 1976. - № 14.
Валентин Пикуль // Аврора. - 1978. - № 3.
Тмутаракань // Вопросы истории. - 1980. - № 11.
Мавродин В. В., Мавродин Вал. В. Из истории отечественного оружия: Русская винтовка - Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. - 112 с. (2-е изд.: 1984. 168 с.)
Основание Петербурга. 2-е изд. - Л.: Лениздат, 1983. - 208 с., л. ил. - (Библиотека молодого рабочего).
Рождение новой России. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. - 534, с. - ISBN 5-288-00114-6.

Владимир Васильевич Мавродин

Мавродин Владимир Васильевич - учёный-историк; засл. деятель науки Российской федерации (с 1968). Род в г. Рыльске Курской губернии, где окончил Шелеховскую гимназию. Окончил ф-т языкознания и материальной культуры ЛГУ (1930). С 1930 по 1937 - сотрудник ГАИМК, одновременно преподавал в Пед. ин-те и Ленингр. ист.-лингвистич. ин-те (Ин-те истории философии и лингвистики). С 1940 - профессор ЛГУ (с 1940 по 1943 - декан ист. ф-та ЛГУ). В 1940 проф. М. защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора исторических наук на тему "История Левобережной Украины с древнейших времён до второй половины XIV века". В 1943 и 1944 заведовал кафедрой истории СССР Саратовского гос. ун-та, а с 1944 по 1971 вновь декан и зав. кафедрой ист. ф-та ЛГУ. Похоронен на кладбище г. Зеленогорска.
Основные научные труды относятся к ранней истории Киевской Руси, к становлению русских как нации, в которых М. выступает как ярый противник норманнской теории возникновения древнерусского государства, и истории России в феодальную эпоху. В частности, М. проводил исследования исторических источников, относящихся к Ледовому побоищу, к Куликовской битве, к борьбе за невские берега, проводившейся Иваном Грозным и Петром I, к подавлению восстания под предводительством Е. Пугачёва и т. д. Интерес представляют его публикации, относящиеся к истории российского флота от глубокой древности до конца 16 в., а также труды, относящиеся к истории российского огнестрельного оружия. Автор наиболее популярного учебника по истории СССР, который выдержал многократные переиздания.

Использованы материалы Курской областной научной библиотеки им. Н. Н. Асеева.

http://www.onb.kursk.ru/cyclopedia/doc/MAVRODIN.html

Мавродин Владимир Васильевич (1908- 1987) - историк, доктор исторических наук (1940), профессор исторического факультета ЛГУ. Основные научные труды: «Очерки истории Левобережной Украины (С древнейших времен до второй половины XIV в.)» (Л., 1940), «Образование Древнерусского государства» (Л., 1945), «Рождение новой России» (Л., 1988). Мавродин был знаком с Гумилёвым . Как отмечал Гумилёв, профессор Мавродин, декан истфака, почтеннейший профессор на истфаке, когда обсуждалась его концепция этногенеза, сказал от лица всех историков: «Мы не компетентны разбирать эти вопросы. Географию мы знаем лишь в школьном объеме, ну, где какая река течет и где лес, где степь. А вовсе не в том научном объеме, в котором ее изучают на географическом факультете. Поэтому мы не можем сказать по поводу этой теории (не компетентны) - ни да, ни нет». И устранился от разговора. А на вопрос Гумилёва: «А надо ли оную концепцию публиковать?» - он сказал: «Вот это речь не мальчика, но мужа. Конечно, надо» («Струны истории», 39-40).

Цитируется по изд.: Лев Гумилев. Энциклопедия. / Гл. ред. Е.Б. Садыков, сост. Т.К. Шанбай, - М., 2013, с. 377.

Далее читайте:

Мавродин В.В. Образование русского национального государства . Издание второе. - ОГИЗ Госполитиздат. 1941.

Мавродин В.В. Начало мореходства на Руси . Ленинград. 1949.

Историки (биографический справочник).

Сочинения:

Тульские и Каширские заводы в XVII веке. М. - Л., Гос. соц. экон. изд., тип. "Печатный двор" в Лгр. 1934;

А. А. Брусилов. Биографический очерк. М., ОГИЗ. Госполитиздат. 1942;

Гвардия. Лениздат. 1942;

Борьба русского народа за невские берега. Л. Госполитиздат. 1944;

Борис Дмитриевич Греков (1882 - 1953). Л. 1968.

В. Мавродин Древняя Русь. Ленинград, Госполитиздат. 1946.

В. В. Мавродин Происхождение русского народа. Ленинград, 1978.

Литература:

Из истории феодальной России: Статьи и очерки. К 70-летию со дня рождения В. В. Мавродина /ЛГУ им. А. А. Жданова. - Л. Издво ЛГУ, 1978.

Дворниченко А. Ю. Владимир Васильевич Мавродин: Страницы жизни и творчества. СПб., 2001.

Владимир Васильевич Мавродин (21 февраля 1908 года , Рыльск , Курская губерния - 20 ноября 1987 года , Ленинград) - советский историк , специалист по истории древнерусской государственности и этнической истории русского народа. Доктор исторических наук, профессор исторического факультета ЛГУ . Заслуженный деятель науки РСФСР (1968 год)

Биография

Отец, Василий Константинович (1856-1911) - офицер пограничной стражи. Мать, Наталья Григорьевна (ум. в 1929) - педагог.

Окончил историческое отделение историко-лингвистического факультета ЛГУ , где учился в 1926-1930 годах, ученик Б. Д. Грекова . Затем был оставлен в аспирантуре (ЛИЛИ), где на него оказал большое влияние С. Н. Валк , в 1933 защитил кандидатскую диссертацию «К вопросу о крупном барщинном хозяйстве в XVII веке» (научными оппонентам были Б. Д. Греков и М. М. Цвибак, выступали также М. Н. Мартынов и А. Н. Малышев), но так как как раз в это время перестали присуждаться учёные степени, то Мавродин стал кандидатом исторических наук только в 1938 году, когда ему была присвоена степень.

Последующая деятельность В. В. Мавродина связана с историческим факультетом ЛГУ, в котором он трудился с момента его основания и до конца жизни. С по 1971 год (с перерывами) был деканом факультета, заведовал кафедрой истории СССР. Один из перерывов был связан с войной и эвакуацией: с по 1944 год В. В. Мавродин возглавлял кафедру кафедру истории СССР на Саратовского университета . С 1940 года - доктор исторических наук (к защите была представлена опубликованная монография «Очерки истории Левобережной Украины», научные оппоненты - И. И. Яковкин, В. И. Равдоникас , Б. Д. Греков).

В 1970 В. В. Мавродин выдвигался кандидатом в члены-корреспонденты АН СССР по Отделению истории , но не был избран.

Похоронен на кладбище города Зеленогорска .

Награды и звания

орден «Знак Почёта» (21.02.1944)

Семья

Сын - Мавродин, Валентин Владимирович , историк.

Основные труды

Научные и научно-популярные книги

Бакланов Н. Б., Мавродин В. В., Смирнов И. И. Тульские и Каширские заводы в XVII в. - М .: ОГИЗ, 1934. - 160 с. - (Известия Гос. академии истории материальной культуры имени Н.Я. Марра. Вып. 98). (в пер.)
Мавродин В. В. Соцэкгиз , 1939. - 196 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины: (С древнейших времен до второй половины XIV в.). - Л. , 1940. - 320 с.
- Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины: (С древнейших времен до второй половины XIV в.). - СПб. : Наука , 2002. - 416 с. - (Русская библиотека). - 1000 экз. - ISBN 5-02-026834-8 . (в пер.)
Мавродин В. В. Ледовое побоище. - Л.-М.: ОГИЗ. Госполитиздат , 1941. - 16 с. - 74 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Образование русского национального государства. - Л. : ОГИЗ. Госполитиздат , 1941. - 208 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. А. А. Брусилов . - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1942. - 48 с. - 30 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Дмитрий Донской. - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1942. - 48 с. - (Наши великие предки). - 30 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Борьба русского народа за невские берега. - Л. : Госполитиздат , 1944. - 56 с. - 10 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1945. - 432 с. - 7000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Пётр I. - Л. : Госполитиздат , 1945. - 144 с. - 10 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Древняя Русь: (Происхождение русского народа и образование Киевского государства). - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1946. - 312, с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Пётр Первый. - М .: Молодая гвардия , 1948. - 480 с. - (Жизнь замечательных людей). - 45 000 экз. (в пер.)
Начало мореходства на Руси. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1949. - , 148 с. + л. карт.
Мавродин В. В. Образование единого русского государства / Отв. ред. Д. С. Лихачёв . - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1951. - 328 с. - 15 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Русское мореходство на южных морях (Чёрном, Азовском и Каспийском с древнейших времён и до XVI века включительно) / Переплёт художника И. Рыбченко. - Симферополь : Крымиздат, 1955. - 180 с. - 5000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Очерки истории СССР: Древнерусское государство. - М .: Учпедгиз , 1956. - 264 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В., Сладкевич Н. Г. , Шилов Л. А. Ленинградский университет: (Краткий очерк). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1957. - 128 с. - 3570 экз. (в пер.)
Народные восстания в древней Руси XI-XIII вв. - М .: Соцэкгиз , 1961. - 118 с., л. карт.
Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг.) : (Курс лекций). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1964. - 194 с.
Борис Дмитриевич Греков (1882-1953). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. - 23 с. - (Выдающиеся учёные Ленинградского университета).
Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности: Учебное пособие. - М .: Высшая школа , 1971. - 192 с. - 11 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Под знаменем Крестьянской войны / Оформление художника Б. Трофимова. - М .: Мысль , 1974. - 152, с. - 25 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке (1773-1790 гг.) : Курс лекций. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1975. - 216 с. - 4600 экз. (обл.)
Ежов В. А. , Мавродин В. В. Ленинградский университет в годы Великой Отечественной войны. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1975. - 88, с.
Мавродин В. В. Основание Петербурга. - Л. : Лениздат , 1978. - 232 с. - 25 000 экз. (в пер.)
- Мавродин В. В. Основание Петербурга. - Изд. 2-е. - Л. : Лениздат , 1983. - 208, с. - (Библиотека молодого рабочего). - 100 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Происхождение русского народа. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1978. - 184 с. - 76 560 экз. (обл.)
Мавродин В. В., Мавродин Вал. В. Из истории отечественного оружия: Русская винтовка. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1981. - 112 с.
- Мавродин В. В., Мавродин Вал. В. Из истории отечественного оружия: Русская винтовка. - Изд. 2-е. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1984. - 168 с. - 30 000 экз. (обл.)

Мавродин В. В. Рождение новой России. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1988. - 536 с. - 30 000 экз. - ISBN 5-288-00114-6 . (в пер.)
Мавродин В. В. Древняя Русь. - СПб. : Русский мир, 2009. - 392 с. - 1500 экз. - ISBN 978-5-904088-01-9 . (в пер.)
Мавродин В. В. Древняя и средневековая Русь. - СПб. : Наука , 2009. - 722 с. - (Русская библиотека). - ISBN 978-5-02-026311-6 . (в пер.)

Статьи

Искажение М. Н. Покровским вопросов истории образования Русского государства // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1938. - Т. 4, № 19. - С. 163-185.
О народных движениях в Галицко-Волынском княжестве XII-XIII веков // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1939. - № 48. - С. 3-15.
Советская историческая литература о крестьянских войнах в России в XVII-XVIII вв. // Вопросы истории . - 1961. - № 5.
Охота в Киевской Руси // Охотничьи просторы. - М ., 1962. - Т. 18.
Советская историография Древнерусского государства // Вопросы истории . - 1967. - № 12.
Советская историография крестьянских войн в России // Советская историография классовой борьбы и революционного движения в России. - Л. , 1967. - Ч. 1. - С. 53-82.
Мавродин В. В. , Фроянов И. Я. В. И. Ленин и некоторые проблемы истории Киевской Руси // Вестник Ленинградского университета . - 1970. - № 8.
Мавродин В. В. , Фроянов И. Я. Ф. Энгельс и некоторые вопросы эволюции общинного землевладения на Руси X-XII вв. // Советская этнография . - 1972. - № 1.
Русские участники мятежа Бениовского и их плавание на Мадагаскар и в Европу // Проблемы отечественной и всеобщей истории. - Л. , 1973. - Вып. 2. - С. 103-110.
Мавродин В. В. , Сот Р. Ш. Советская историография отечественного стрелкового оружия XIX - начала XX в. // Вестник Ленинградского университета . - 1976. - № 14.
Валентин Пикуль // Аврора. - 1978. - № 3.
Тмутаракань // Вопросы истории . - 1980. - № 11.

Напишите отзыв о статье "Мавродин, Владимир Васильевич"

Литература

Дегтярёв А. Я. , Дубов И. В. , Ежов В. А. , Фроянов И. Я. Генезис феодализма на Руси в трудах В. В. Мавродина // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1983. - С. 3-13.
Дворниченко А. Ю. . - СПб. : Филол. ф-т. СПбГУ , 2001. - 191 с. - (История науки, персоналии). - ISBN 5-8465-0039-0 .
К 100-летию со дня рождения Владимира Васильевича Мавродина // Проблемы отечественной истории: источники, историография, исследования. Сборник научных статей. / Отв. ред. М. В. Друзин. - СПб. - К. - Мн. , 2008. - С. 7-56.

Библиография

Список научных трудов В. В. Мавродина / Сост. В. А. Петрова // Проблемы истории феодальной России. - Л. , 1971. - С. 257-267.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1971-1976) / Сост. В. А. Петрова // Из истории феодальной России. - Л. , 1978. - С. 190-194.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1977-1981) / Сост. А. Ю. Дворниченко // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1983. - С. 210-211.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1982-1986) / Сост. Ю. В. Кривошеев // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1987. - С. 224.

Ссылки

. На сайте «Хронос » .
Мельникова Д. // Санкт-Петербургский университет. - 2008. - № 6/7.
Базанов М.А.

Примечания

Предшественник: Присёлков, Михаил Дмитриевич	декан исторического факультета ЛГУ 1940-1949	Преемник: Корнатовский, Николай Арсеньевич
Предшественник: Ревуненков, Владимир Георгиевич	декан исторического факультета ЛГУ 1959-1971	Преемник: Ежов, Виктор Анатольевич

Отрывок, характеризующий Мавродин, Владимир Васильевич

В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.

И. Я. Фроянов Известен как:

специалист по истории древнерусской государственности и этнической истории русского народа

Известна как: Награды и премии: Сайт:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Подпись:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Отец, Василий Константинович (1856-1911) - офицер пограничной стражи. Мать, Наталья Григорьевна (ум. в 1929) - педагог.

Похоронен на кладбище города Зеленогорска .

Награды и звания

орден «Знак Почёта» (21.02.1944)

Семья

Сын - Мавродин, Валентин Владимирович , историк.

Основные труды

Научные и научно-популярные книги

Бакланов Н. Б., Мавродин В. В., Смирнов И. И. Тульские и Каширские заводы в XVII в. - М .: ОГИЗ, 1934. - 160 с. - (Известия Гос. академии истории материальной культуры имени Н.Я. Марра. Вып. 98). (в пер.)
Мавродин В. В. Соцэкгиз , 1939. - 196 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины: (С древнейших времен до второй половины XIV в.). - Л. , 1940. - 320 с.
- Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины: (С древнейших времен до второй половины XIV в.). - СПб. : Наука , 2002. - 416 с. - (Русская библиотека). - 1000 экз. - ISBN 5-02-026834-8. (в пер.)
Мавродин В. В. Ледовое побоище. - Л.-М.: ОГИЗ. Госполитиздат , 1941. - 16 с. - 74 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Образование русского национального государства. - Л. : ОГИЗ. Госполитиздат , 1941. - 208 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. А. А. Брусилов . - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1942. - 48 с. - 30 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Дмитрий Донской. - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1942. - 48 с. - (Наши великие предки). - 30 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Борьба русского народа за невские берега. - Л. : Госполитиздат , 1944. - 56 с. - 10 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1945. - 432 с. - 7000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Пётр I. - Л. : Госполитиздат , 1945. - 144 с. - 10 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Древняя Русь: (Происхождение русского народа и образование Киевского государства). - М .: ОГИЗ. Госполитиздат , 1946. - 312, с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Пётр Первый. - М .: Молодая гвардия , 1948. - 480 с. - (Жизнь замечательных людей). - 45 000 экз. (в пер.)
Начало мореходства на Руси. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1949. - , 148 с. + л. карт.
Мавродин В. В. Образование единого русского государства / Отв. ред. Д. С. Лихачёв . - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1951. - 328 с. - 15 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Русское мореходство на южных морях (Чёрном, Азовском и Каспийском с древнейших времён и до XVI века включительно) / Переплёт художника И. Рыбченко. - Симферополь : Крымиздат, 1955. - 180 с. - 5000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В. Очерки истории СССР: Древнерусское государство. - М .: Учпедгиз , 1956. - 264 с. - 30 000 экз. (в пер.)
Мавродин В. В., Сладкевич Н. Г. , Шилов Л. А. Ленинградский университет: (Краткий очерк). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1957. - 128 с. - 3570 экз. (в пер.)
Народные восстания в древней Руси XI-XIII вв. - М .: Соцэкгиз , 1961. - 118 с., л. карт.
Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг.) : (Курс лекций). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1964. - 194 с.
Борис Дмитриевич Греков (1882-1953). - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. - 23 с. - (Выдающиеся учёные Ленинградского университета).
Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности: Учебное пособие. - М .: Высшая школа , 1971. - 192 с. - 11 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Под знаменем Крестьянской войны / Оформление художника Б. Трофимова. - М .: Мысль , 1974. - 152, с. - 25 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке (1773-1790 гг.) : Курс лекций. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1975. - 216 с. - 4600 экз. (обл.)
Ежов В. А. , Мавродин В. В. Ленинградский университет в годы Великой Отечественной войны. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1975. - 88, с.
Мавродин В. В. Основание Петербурга. - Л. : Лениздат , 1978. - 232 с. - 25 000 экз. (в пер.)
- Мавродин В. В. Основание Петербурга. - Изд. 2-е. - Л. : Лениздат , 1983. - 208, с. - (Библиотека молодого рабочего). - 100 000 экз. (обл.)
Мавродин В. В. Происхождение русского народа. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1978. - 184 с. - 76 560 экз. (обл.)
Мавродин В. В., Мавродин Вал. В. Из истории отечественного оружия: Русская винтовка. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1981. - 112 с.
- Мавродин В. В., Мавродин Вал. В. Из истории отечественного оружия: Русская винтовка. - Изд. 2-е. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1984. - 168 с. - 30 000 экз. (обл.)

Мавродин В. В. Рождение новой России. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1988. - 536 с. - 30 000 экз. - ISBN 5-288-00114-6. (в пер.)
Мавродин В. В. Древняя Русь. - СПб. : Русский мир, 2009. - 392 с. - 1500 экз. - ISBN 978-5-904088-01-9. (в пер.)
Мавродин В. В. Древняя и средневековая Русь. - СПб. : Наука , 2009. - 722 с. - (Русская библиотека). - ISBN 978-5-02-026311-6. (в пер.)

Статьи

Искажение М. Н. Покровским вопросов истории образования Русского государства // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1938. - Т. 4, № 19. - С. 163-185.
О народных движениях в Галицко-Волынском княжестве XII-XIII веков // Ученые записки / Ленингр. гос. ун-т. - 1939. - № 48. - С. 3-15.
Советская историческая литература о крестьянских войнах в России в XVII-XVIII вв. // Вопросы истории . - 1961. - № 5.
Охота в Киевской Руси // Охотничьи просторы. - М ., 1962. - Т. 18.
Советская историография Древнерусского государства // Вопросы истории . - 1967. - № 12.
Советская историография крестьянских войн в России // Советская историография классовой борьбы и революционного движения в России. - Л. , 1967. - Ч. 1. - С. 53-82.
Мавродин В. В. , Фроянов И. Я. В. И. Ленин и некоторые проблемы истории Киевской Руси // Вестник Ленинградского университета . - 1970. - № 8.
Мавродин В. В. , Фроянов И. Я. Ф. Энгельс и некоторые вопросы эволюции общинного землевладения на Руси X-XII вв. // Советская этнография . - 1972. - № 1.
Русские участники мятежа Бениовского и их плавание на Мадагаскар и в Европу // Проблемы отечественной и всеобщей истории. - Л. , 1973. - Вып. 2. - С. 103-110.
Мавродин В. В. , Сот Р. Ш. Советская историография отечественного стрелкового оружия XIX - начала XX в. // Вестник Ленинградского университета . - 1976. - № 14.
Валентин Пикуль // Аврора. - 1978. - № 3.
Тмутаракань // Вопросы истории . - 1980. - № 11.

Напишите отзыв о статье "Мавродин, Владимир Васильевич"

Литература

Дегтярёв А. Я. , Дубов И. В. , Ежов В. А. , Фроянов И. Я. Генезис феодализма на Руси в трудах В. В. Мавродина // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1983. - С. 3-13.
Дворниченко А. Ю. . - СПб. : Филол. ф-т. СПбГУ , 2001. - 191 с. - (История науки, персоналии). - ISBN 5-8465-0039-0.
К 100-летию со дня рождения Владимира Васильевича Мавродина // Проблемы отечественной истории: источники, историография, исследования. Сборник научных статей. / Отв. ред. М. В. Друзин. - СПб. - К. - Мн. , 2008. - С. 7-56.

Библиография

Список научных трудов В. В. Мавродина / Сост. В. А. Петрова // Проблемы истории феодальной России. - Л. , 1971. - С. 257-267.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1971-1976) / Сост. В. А. Петрова // Из истории феодальной России. - Л. , 1978. - С. 190-194.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1977-1981) / Сост. А. Ю. Дворниченко // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1983. - С. 210-211.
Список научных трудов В. В. Мавродина (1982-1986) / Сост. Ю. В. Кривошеев // Генезис и развитие феодализма в России. - Л. , 1987. - С. 224.

Ссылки

. На сайте «Хронос » .
Мельникова Д. // Санкт-Петербургский университет. - 2008. - № 6/7.
Базанов М.А.

Примечания

Предшественник: Присёлков, Михаил Дмитриевич	декан исторического факультета ЛГУ 1940-1949	Преемник: Корнатовский, Николай Арсеньевич
Предшественник: Ревуненков, Владимир Георгиевич	декан исторического факультета ЛГУ 1959-1971	Преемник: Ежов, Виктор Анатольевич

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Мавродин, Владимир Васильевич

Я очнулась в жутком, холодном подвале, густо пропитанном приторным запахом крови и смерти...
Онемевшее тело не слушалось и ныло, никак не желая «проснуться»... А Душа с лёгкостью птицы витала в светлом мире воспоминаний, возвращая из памяти любимые лица и полные счастья дни, когда ещё не заглядывала в нашу жизнь печаль, и когда не было места в ней горечи и боли... Там, в том прекрасном «ушедшем» мире всё ещё жил мой чудесный муж, Джироламо... там колокольчиком заливался весёлый смех маленькой Анны... там ласково улыбалась мне по утрам моя милая, нежная мама... там терпеливо учил меня мудрости Жизни мой добрый и светлый отец... Этот мир был счастливым и солнечным, и душа моя рвалась обратно, улетая всё дальше и дальше... чтобы никогда более не возвращаться назад...
Но злая реальность почему-то меня не отпускала... Она безжалостно стучалась, насильно пробуждая воспалённый мозг, требуя возврата «домой». Родной и несовершенный Земной мир звал на помощь... Караффа жил... И пока он дышал – не могло быть в нашем мире радости и света.
Пора была возвращаться...
Глубоко вздохнув, я наконец-то почувствовала своё застывшее в одиночестве физическое тело – жизнь нехотя, по крупицам возвращалась в него... Оставалось только мужаться...
В помещении, в котором я находилась, стояла плотная, оглушающая, густая тишина. Я сидела в грубом деревянном кресле, не шевелясь и не открывая глаз, стараясь не показать «присутствовавшим» (если таковые там находились), что очнулась. Всё прекрасно чувствуя и слыша, я напряжённо «осматривалась», стараясь определить, что происходило вокруг.
Потихонечку приходя в себя и начиная вспоминать происшедшее, я вдруг очень ярко увидела, ЧТО оказалось настоящей причиной моего внезапного и глубокого обморока!..
Холодный ужас острыми тисками сжал помертвевшее сердце, даже не дав ему полностью очнуться!..
Отец!.. Мой бедный, добрый отец находился ЗДЕСЬ!!! В этом страшном, кровавом подвале – жутком логове изощрённой смерти... Он был следующим за Джироламо... Он умирал. Зловещая ловушка Караффы захлопнулась, проглатывая его чистую Душу...
Боясь увидеть самое страшное, я всё же собрала полностью ускользавшее мужество в кулак и подняла голову...
Первое, что я увидела прямо перед собой, были горящие глубоким интересом чёрные глаза Караффы... Отца в комнате пыток не было.
Караффа стоял, сосредоточившись, впившись изучающим взором в моё лицо, будто стараясь понять, что же по-настоящему творилось в моей искалеченной страданием душе... Его умное, тонкое лицо, к моему величайшему удивлению, выражало искреннее волнение (!), которое, тем не менее, показывать мне он явно не собирался... Видя, что я очнулась, Караффа мгновенно «надел» свою обычную, безразличную маску, и уже во всю улыбаясь, «ласково» произнёс:
– Ну, что же Вы, Изидора! Зачем же всех пугать? Вот уж никогда не думал, что Вы можете быть столь слабонервной!.. – а потом, не выдержав, добавил: – Как же Вы красивы, мадонна!!!.. Даже когда находитесь в таком глубоком обмороке...
Я лишь смотрела на него, не в состоянии ничего ответить, а в моём раненом сердце скреблась когтями дикая тревога... Где был отец? Что Караффа успел сотворить с ним?! Был ли он всё ещё живым?.. Я не могла посмотреть это сама, так как эмоции застилали реальность, и видение от меня ускользало. Но Караффу спрашивать не хотелось, так как я не желала доставлять ему даже малейшего лишнего удовольствия. Всё равно ведь, что бы не случилось – изменить ничего было уже нельзя. Ну, а о том, что ещё должно было произойти, я была уверенна, Караффа не откажет себе в удовольствии немедля мне об этом сообщить. Поэтому я предпочитала ждать.
А он уже снова был самим собой – уверенным и «колючим»... От его недавней «восторженности» и «участия» не осталось даже следа. Думаю, он был самым странным, самым непредсказуемым человеком на свете. Его настроения кардинально менялись в течение нескольких секунд, и за самым приятным комплиментом мог последовать самый короткий путь в руки палача. Караффа был уникален в своей непредсказуемости и, опять же, прекрасно это знал...
– Мадонна Изидора, разве Вы разучились говорить? Помилуйте, Ведьмы Вашего «полёта» обязаны быть посильнее! Во всяком случае, я всегда был в этом уверен. Насколько я понял, Вы среди них – Воин? Как же, в таком случае, Вы могли так легко пойматься на простейшие «человеческие» эмоции?.. Ваше сердце владеет разумом, Изидора, а это недопустимо для столь сильной Ведьмы, как Вы!.. Разве не у Вас, одарённых, говорят: «Будь всегда одинок и холоден, если идёт война. Не пускай своё сердце на “поле боя” – оно погубит тебя». Разве это не Ваши заповеди, Изидора?
– Вы совершенно правы, святейшество. Но это ещё не значит, что я полностью с ними согласна. Иногда любовь к человеку или человечеству может сотворить чудеса на «поле боя», Вы не находите?.. Хотя, простите мою наивность, я совершенно выпустила из виду, что эти чувства вряд ли знакомы вам... Но, как же хорошо Вы помните наши заповеди, Ваше святейшество! Неужели Вы ещё надеетесь когда-нибудь вернуться в Мэтэору?.. Ведь того, кто дал Вам свой «подарок», давно уже нет там. Мэтэора выгнала его так же, как выгнала и Вас... Не так ли, святейшество?
Караффа смертельно побледнел. Вся его обычная спесь куда-то вдруг слетела, и выглядел он сейчас внутренне беспомощным и «обнажённым». Казалось, он отчаянно искал слова и не мог найти. Время остановилось. Мгновение было опасным – что-то вот-вот должно было произойти... Каждой клеточкой своего тела, я чувствовала бушующую в нём бурю «чёрного» гнева, смешанного со страхом, коего от Караффы ожидать было вроде бы невозможно. Чего мог бояться, этот всемогущий, злой человек?..
– Откуда Вам это известно, Изидора? Кто мог Вам это рассказать?!
– О, есть «друзья» и ДРУЗЬЯ, как Вы обычно любите говорить, Ваше святейшество!.. – умышленно его поддевая, ответила я. – Именно эти ДРУЗЬЯ и рассказали мне всё, что я хотела о Вас узнать. Только мы с Вами пользуемся разными методами для получения интересующих нас сведений, знаете ли – моих друзей не пришлось за это пытать, они сами мне всё с удовольствием рассказали... И уж поверьте мне, это всегда гораздо приятнее! Если только Вас не прельщают сами пытки, конечно же... Как мне показалось, Вы ведь любите запах крови, святейшество?..
Я понемногу приходила в себя и всё больше и больше чувствовала, как возвращался в меня мой воинственный дух. Терять всё равно было нечего... И как бы я не старалась быть приятной – Караффу это не волновало. Он жаждал лишь одного – получить ответы на свои вопросы. Остальное было не важно. Кроме, может быть, одного – моего полного ему подчинения... Но он прекрасно знал, что этого не случится. Поэтому я не обязана была быть с ним ни вежливой, ни даже сносной. И если быть честной, это доставляло мне искреннее удовольствие...
– Вас не интересует, что стало с Вашим отцом, Изидора? Вы ведь так сильно любите его!
«Любите!!!»… Он не сказал – «любили»! Значит, пока что, отец был ещё жив! Я постаралась не показать своей радости, и как можно спокойнее сказала:
– Какая разница, святейшество, Вы ведь всё равно его убьёте! А случится это раньше или позже – значения уже не имеет...
– О, как же Вы ошибаетесь, дорогая Изидора!.. Для каждого, кто попадает в подвалы инквизиции, это имеет очень большое значение! Вы даже не представляете, какое большое...
Караффа уже снова был «Караффой», то бишь – изощрённым мучителем, который, ради достижения своей цели, готов был с превеликим удовольствием наблюдать самые зверские человеческие пытки, самую страшную чужую боль...
И вот теперь с интересом азартного игрока он старался найти хоть какую-то открытую брешь в моём истерзанном болью сознании, и будь то страх, злость или даже любовь – не имело для него никакого значения... Он просто желал нанести удар, а какое из моих чувств откроет ему для этого «дверь» – уже являлось делом второстепенным...
Но я не поддавалась... Видимо помогало моё знаменитое «долготерпение», которое забавляло всех вокруг ещё с тех пор, как я была ещё совсем малышкой. Отец мне когда-то рассказывал, что я была самым терпеливым ребёнком, которого они с мамой когда-либо видели, и которого невозможно было почти ничем вывести из себя. Когда у остальных насчёт чего-то уже полностью терялось терпение, я всё ещё говорила: «Ничего, всё будет хорошо, всё образуется, надо только чуточку подождать»... Я верила в положительное даже тогда, когда в это уже больше никто не верил. А вот именно этой моей черты Караффа, даже при всей его великолепной осведомлённости, видимо всё-таки не знал. Поэтому, его бесило моё непонятное спокойствие, которое, по настоящему-то никаким спокойствием не являлось, а было лишь моим неиссякающим долготерпением. Просто я не могла допустить, чтобы, делая нам такое нечеловеческое зло, он ещё и наслаждался нашей глубокой, искренней болью.
Хотя, если быть полностью откровенной, некоторые поступки в поведении Караффы я всё ещё никак не могла себе объяснить...
С одной стороны – его вроде бы искренне восторгали мои необычные «таланты», как если бы это и, правда, имело для него какое-то значение... А также его всегда искренне восхищала моя «знаменитая» природная красота, о чём говорил восторг в его глазах, каждый раз, когда мы встречались. И в то же время Караффу почему-то сильно разочаровывал любой изъян, или даже малейшая несовершенность, которую он случайно во мне обнаруживал и искренне бесила любая моя слабость или даже малейшая моя ошибка, которую, время от времени, мне, как и любому человеку, случалось совершать... Иногда мне даже казалось, что я нехотя разрушала какой-то, им самим для себя созданный, несуществующий идеал...
Если бы я его так хорошо не знала, я возможно была бы даже склонна поверить, что этот непонятный и злой человек меня по-своему и очень странно, любил...
Но, как только мой измученный мозг приходил к такому абсурдному выводу, я тут же напоминала себе, что речь ведь шла о Караффе! И уж у него-то точно не существовало внутри никаких чистых или искренних чувств!.. А тем более, таких, как Любовь. Скорее уж, это походило на чувство собственника, нашедшего себе дорогую игрушку, и желающего в ней видеть, не более и не менее, как только свой идеал. И если в этой игрушке вдруг появлялся малейший изъян – он почти тут же готов был выбросить её прямиком в костёр...
– Умеет ли Ваша душа покинуть Ваше тело при жизни, Изидора? – прервал мои грустные размышления очередным необычным вопросом Караффа.
– Ну, конечно же, Ваше святейшество! Это самое простое из того, что может делать любой Ведун. Почему это интересует Вас?
– Ваш отец пользуется этим, чтобы уйти от боли... – задумчиво произнёс Караффа. – Поэтому, мучить его обычными пытками нет никакого смысла. Но я найду способ его разговорить, даже если это займёт намного больше времени, чем думалось. Он знает очень многое, Изидора. Думаю, даже намного больше, чем Вы можете себе представить. Он не открыл Вам и половины!... Неужели Вам не хотелось бы узнать остальное?!
– Зачем, Ваше святейшество?!.. – пытаясь скрыть свою радость от услышанного, как можно спокойнее произнесла я. – Если он что-то и не открыл, значит, для меня было ещё не время узнавать это. Преждевременное знание очень опасно, Ваше святейшество – оно может, как помочь, так и убить. Поэтому иногда нужна большая осторожность, чтобы учить кого-то. Думаю, Вы должны были знать это, вы ведь какое-то время учились там, в Мэтэоре?
– Чушь!!! Я – ко всему готов! О, я уже так давно готов, Изидора! Эти глупцы просто не видят, что мне нужны всего лишь Знания, и я смогу намного больше, чем другие! Может даже больше, чем они сами!..
Караффа был страшен в своём «ЖЕЛАНИИ желаемого», и я поняла, что за то, чтобы получить эти знания, он сметёт ЛЮБЫЕ преграды, попадающиеся на его пути... И буду ли это я или мой отец, или даже малышка Анна, но он добьётся желаемого, он «выбьет» его из нас, несмотря ни на что, как видимо, добивался и раньше всего, на что нацеливался его ненасытный мозг, включая свою сегодняшнюю власть и посещение Мэтэоры, и, наверняка, многое, многое другое, о чём я предпочитала лучше не знать, чтобы окончательно не потерять надежду в победу над ним. Караффа был по-настоящему опасен для человечества!.. Его сверхсумасшедшая «вера» в свою «гениальность» превышала любые привычные нормы самого высокого существующего самомнения и пугала своей безапелляционностью, когда дело касалось им «желаемого», о котором он не имел ни малейшего представления, а только лишь знал, что он этого хотел...
Чтобы его чуточку охладить, я вдруг начала «таять» прямо перед его «святым» взором, и через мгновение совсем исчезла... Это был детский трюк самого простого «дуновения», как мы называли мгновенное перемещение из одного места в другое (думаю, так они называли телепортацию), но на Караффу оно должно было подействовать «освежающе». И я не ошиблась... Когда я через минуту вернулась назад, его остолбеневшее лицо выражало полное замешательство, которое удалось видеть, я уверенна, очень не многим. Не выдержав дольше этой забавной картинки, я от души рассмеялась.
– Мы знаем много трюков, Ваше святейшество, но это всего лишь трюки. ЗНАНИЕ – оно совершенно другое. Это – оружие, и очень важно то, в какие руки оно попадёт...
Но Караффа меня не слушал. Он был, как малое дитя потрясён тем, что только что увидел, и тут же захотел знать это для себя!.. Это была новая, незнакомая игрушка, которую он должен был иметь прямо сейчас!!! Не медля ни минуты!
Но, с другой стороны, он был ещё и очень умным человеком, и, несмотря на жажду что-то иметь, он почти всегда умел мыслить. Поэтому буквально через какое-то мгновение, его взгляд понемножечку начал темнеть, и расширившиеся чёрные глаза уставились на меня с немым, но очень настойчивым вопросом, и я с удовлетворением увидела, что он наконец-то начал понимать настоящий смысл, показанного ему, моего маленького «трюка»...
– Значит, всё это время Вы могли просто «уйти»?!.. Почему же Вы не ушли, Изидора?!! – почти не дыша, прошептал Караффа.
В его взгляде горела какая-то дикая, неисполнимая надежда, которая, видимо, должна была исходить от меня... Но по мере того, как я отвечала, он увидел, что ошибался. И «железный» Караффа, к величайшему моему удивлению, поник!!! На мгновение мне даже показалось, что внутри у него что-то оборвалось, будто он только что обрёл и тут же потерял что-то для него очень жизненно важное, и возможно, в какой-то степени даже дорогое...
– Видите ли, жизнь не всегда так проста, как нам кажется... или как нам хотелось бы её видеть, Ваше святейшество. И самое простое нам иногда кажется самым правильным и самым реальным. Но это далеко не всегда, к сожалению, является правдой. Да, я давным-давно могла уйти. Но что от этого изменилось бы?.. Вы нашли бы других «одарённых», наверняка не столь сильных, как я, из которых бы также попытались бы «выбить» интересующие Вас знания. А у этих бедняг не было бы даже малейшей надежды на сопротивление вам.
– И Вы считаете, что она есть у Вас?.. – с каким-то болезненным напряжением спросил Караффа.
– Без надежды человек мёртв, Ваше святейшество, ну, а я, как видите, ещё живая. И пока я буду жить – надежда, до последней минуты, будет теплиться во мне... Такой уж мы – ведьмы – странный народ, видите ли.
– Что ж, думаю, на сегодня разговоров достаточно! – неожиданно зло воскликнул Караффа. И не дав мне даже испугаться, добавил: – Вас отведут в ваши комнаты. До скорой встречи, мадонна!
– А как же мой отец, Ваше святейшество? Я хочу присутствовать при том, что будет происходить с ним. Каким бы ужасным это не являлось...
– Не беспокойтесь, дорогая Изидора, без Вас это даже не было бы таким «забавным»! Обещаю, Вы увидите всё, и я очень рад, что Вы изъявили такое желание.
И довольно улыбнувшись, уже повернулся к двери, но вдруг что-то вспомнив, остановился:
– Скажите, Изидора, когда Вы «исчезаете» – имеет ли для Вас значение, откуда Вы это делаете?..
– Нет, Ваше святейшество, не имеет. Я ведь не прохожу сквозь стены. Я просто «таю» в одном месте, чтобы тут же появиться в другом, если такое объяснение даст Вам хоть какую-то картинку, – и, чтобы его добить, нарочно добавила, – Всё очень просто, когда знаешь как это делать... святейшество.

ВВЕДЕНИЕ

Когда мы обращаемся к трудам по истории русского флота, принадлежащим дворянско-буржуазным историкам, то видим, что они начинают изложение с событий второй половины IX в.

Так например, Ф. Веселаго начинает свою книгу «Краткая история русского флота» с утверждения, что «первый морской поход в Грецию совершен был овладевшими Киевом дружинниками Рюрика, явившимися перед Константинополем в 865 году в числе 200 судов».

А. Висковатов также начинает изложение «морских походов русских» с того момента, как «Аскольд и Дир, вожди особой дружины, не получившие никакого участка в Русской земле, отправились с согласия князя в Константинополь…».

В «Материалах по истории русского флота», изданных первый раз в 1914 г. и тогда носивших название «Значение флота в истории России», П. Белавенец пишет: «Первый поход русских под стены Константинополя был совершен Аскольдом и Диром. Русские дружины в 860 г. подошли на 200 судах к Царь-граду». Высказавший немало интересных соображений по поводу «морского элемента в древней Руси» и, в частности, восставший против крайнего норманизма указанных выше его предшественников в области изучения морской истории Руси, начинавших эту последнюю с появления норманнов на Руси, Е. Арене также полагает, что «первый поход за море» - это поход Аскольда и Дира, когда «в 866 году стая русских лодок появилась внезапно под стенами Царьграда».

Дурная традиция в русской дворянско-буржуазной исторической науке приводила к тому, что знатоки военно-морской истории начинали ее с пресловутого «.. призвания варягов», несмотря на то, что уже были опубликованы источники, изучение которых дало бы возможность отодвинуть «первую страницу русской морской истории» ко временам, предшествующим легендарным событиям 862 г.

Когда писали П. Белавенец и Е. Арене, во всяком случае, были уже известны труды В. Г. Васильевского, содержащие в себе текст и анализ «Жития Стефана Сурожского» и «Жития Георгия Амастридского».

К сожалению, современная советская историческая наука не исправила этой ошибки историков русского флота старой школы и не дала обобщающих трудов по началу мореходства на Руси. Все это побудило меня попытаться обобщить материал, накопившийся к сегодняшнему дню, и дать сводку сведений по началу мореходства на Руси. Ибо так начинать русскую историю, как это делала старая официальная дворянско-буржуазная историческая наука, означает начинать ее не с начала; так начинать историю мореходства на Руси, как это имеет место в указанных трудах, означает приступить к повествованию где-то с середины книги, так начинать историю русского мореходства означает возрождать лживую и антинаучную норманскую теорию.

1. ПЕРВЫЕ ИЗВЕСТИЯ О МОРЕПЛАВАНИИ У ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Еще на начальных этапах своего этнического формирования восточное славянство освоило водную стихию. Уменье переправляться через реки и озера восходит, конечно, к седой древности, к тому периоду времени, когда еще не существовало ни славянских языков, ни самих славян, и по рекам и озерам Восточной Европы плавали лишь предшественники восточных славян времен мезолита и неолита. Но этот древнейший период славянства лежит за пределами нашей темы.

В настоящей работе мы будем говорить лишь об историческом славянстве, точнее, о восточном славянстве. Нет никакого сомнения в том, что славяне письменных источников являются народами морскими. Не случайно в источниках, впервые упоминающих о славянах, во всяком случае о той их части, которая получила название венедов, эти последние оказываются жителями берегов Вислы и побережья Балтийского моря.

В «Естественной истории» Плиния Старшего, жившего в I в. н. э., мы читаем: «Некоторые писатели передают, что эти местности, вплоть до реки Вистулы (Вислы), заселены сарматами, венедами, скифами, гиррами».

В «Германии» Тацита также говорится о венетах, или венедах: «Здесь" конец страны свевов. Относительно племен пев-кинов, венетов и финнов я не знаю, причислять ли мне их к германцам или сарматам… Более похожи венеты на сарматов по своим нравам и обычаям».

Еще одно упоминание о венедах мы имеем в «Географии» Птолемея: «Сарматию занимают очень большие племена: венеды вдоль всего Венедскогв залива; на Дакии господствуют певкины и бастарны; по всей территории, прилегающей к Меотийскому озеру, - языги и роксаланы; в глубь страны от них находятся амаксобии и аланы - скифы».

И это - не первые упоминания о венедах. О венедах знали в классической Греции. Так, например, Геродот сообщает о том, что янтарь привозят с реки Эридана от енетов (венетов), Софокл (V в. до н. э.) знал, что янтарь доставляют с севера, с берегов северного океана, добывая его в какой-то реке у индов. В енетах (венетах) и индах V в. до н э. нетрудно усмотреть виндов, или венедов.

Сравнивая и сличая скупые свидетельства древних авторов, мы можем сделать вывод, что венеды обитали к северу от Карпат до Балтийского моря («Венедского залива»).

Не случайно здесь, по Висле и у берегов Балтики, сохранилась до наших дней древнейшая славянская топонимика, не случайно еще у писателей древности упоминается Коданский залив, где ныне стоит польский город Гданск (древний Къданск). Не случайно потомки венедов - балтийские славяне, племена поморских славян, в средние века были известны как искусные мореходы.

Венеды древности, несомненно, приняли участие в формировании не только западных, но и восточных славян. Связи между западнославянским поморским миром и западной частью восточного славянства (особенно, новгородцами) давно уже обращали на себя внимание и вновь были подтверждены изысканиями последнего времени

Конечно, далеко не все славянские племена того периода, когда из пестрой массы индоевропейских языков выделялись и складывались древние славянские языки, - а именно этот период времени следует считать началом этнического оформления славянства, - были обитателями морских побережий и устьев больших европейских рек, впадающих в моря.

Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что, наоборот, большинство древних племен на основе культурной и территориальной близости, в процессе укрепления связей и формирования родственных языков складывались в славянство в местностях, сравнительно отдаленных от морских побережий. Исключение представляла только Балтика. Анализ терминов, относящихся к обозначению понятия «море» в различных индоевропейских языках, свидетельствует о том, что слово «море» в глубокой древности означало: «большое пространство стоячей воды», «озеро», «болото». Поэтому оно отсутствует в индоиранских языках, в языках германских, где термин «зее» (See), собственно «море», сохранился (как, впрочем, и целый ряд других слов в германских языках) как реликт речи древнейшего, доиндоевропейского на-, селения Европы.