ВНИМАНИЕ! ОСТОРОЖНО!!! МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ГРАЖДАНИН РФ — БДИ!
НЕ ЧИТАЙ СОВЕТСКИЕ БАСНИ! БОЙСЯ СТАЛИНИСТОВ, КАК «ВОЛКОВ В ОВЕЧЬИХ ШКУРАХ»
СТАЛИНСКИЙ ПЛАН ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПРИРОДЫ
В 1948 году в СССР по инициативе И. В. Сталина было принято Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 20 октября 1948 года № 3960, так называемый «Сталинский план преобразования природы », согласно которому началось грандиозное наступление на засуху путём, наряду с другими мероприятиями, посадки лесозащитных насаждений . В течение 15 лет (1950 -1965 гг.) намечалось заложить леса на площади, превышающей 4 млн га.
ДКР Донецкий коммуникационный ресурс
Василий СЕМЕНОВ
СИСТЕМА ГОСУДАРСТВЕННЫХ ЛЕСОЗАЩИТНЫХ ПОЛОС
Замалчивание и искажение определенных страниц нашей истории началось отнюдь не с приходом к власти «померанчевой» команды, не с развалом Союза и даже не с началом горбачевской перестройки. Перекодировка матрицы советского мировоззрения полным ходом пошла уже с хрущевских времен. Одним из наиболее ярких примеров таких действий по дискредитации самих основ социалистической системы стали фактический срыв, а затем и забвение так называемого «Сталинского плана преобразования природы» 1949 года. О нём стоит вспомнить особенно сейчас, когда исполняется 60 лет с момента принятия самого плана и начала его воплощения в жизнь. А чтобы читателю было понятнее, какое значение имел этот план для обеспечения жизненных интересов страны, остановимся вначале на состоянии климата, которое требовало неотложных мер для улучшения условий хозяйствования и жизни на юге Европейской части Советского Союза.
ЧЕРНЫЕ БУРИ
До середины прошлого века приазовские степи представляли собой выжженную солнцем равнину. Подобные территории простирались далеко на восток — за Дон, за Волгу, в уральские и казахстанские степи. Юг Украины периодически накрывали так называемые «черные» бури. Они возникают обычно ранней весной при сухой погоде на землях, лишенных растительности. Мощные ветры вздымают к небу миллионы тонн почвы — точнее ее мельчайших, дисперсных частиц — и переносят её на огромные расстояния. Только за последние полвека подобные бури бушевали в наших краях не менее шестнадцати раз. А в начале ХХ века и ранее это происходило еще чаще.
Например, весной 1928 года в центральных и юго-восточных регионах Украины ветры подняли на воздух более 15 миллионов тонн ценнейшего чернозёма . Облака пыли при этом поднимались на высоту до километра. В результате слой чернозёма на самых богатых пашнях страны только за один раз уменьшился на 10-15 сантиметров .
Примечание Н.М. Не это ли явление вызвало неурожаи 1929-1931 годов, вызвавшие голод на Украине, Кубани, в Поволжье и Казахстане – по всему степному поясу? Теперь «незалежники» этот голод, вызванный природными причинами, объявили «голодомором» и даже «геноцидом» по аналогии с еврейским «холокостом»
Единственное спасение от пыльных бурь и суховеев – посадка лесозащитных полос, которые не только могут защитить поля от ветровой эрозии, но и способны улучшить климат, повысить урожайность. Об этом говорили и писали в своих трудах виднейшие русские агрономы В. Докучаев, П. Костычев, В. Вильямс. Они разработали так называемую травопольную систему земледелия. В неё входили в качестве составных частей посадка защитных лесных полос на водоразделах, по границам полей севооборотов, по склонам балок и оврагов , по берегам водоёмов, а также облесение и закрепление песков . Ну, и, конечно же, развитие орошения на базе использования вод местного стока путем строительства прудов и водоёмов.
Десятилетиями эта замечательная система не находила себе широкого применения, и люди продолжали страдать от засух и их последствий. При царском правительстве , когда земля принадлежала частным лицам, те просто не находили средств либо не имели желания применять полный комплекс упомянутых мер. А у Советской власти в довоенные годы просто не доходили руки до широкого преобразования степной природы. Ведь все силы направлялись на индустриализацию в канун приближавшейся мировой войны. Однако последней каплей, переполнившей терпение правительства Советского Союза, стала засуха 1946 года, от которой пострадали Украина, Северный Кавказ, Российское Черноземье, Поволжье, Западная Сибирь и Казахстан. Последствием этой засухи стал голод 1947 года, от которого по разным оценкам тогда погибли от полумиллиона до миллиона людей , переживших недавно самую грандиозную в истории человечества войну.
ПРОГРАММА ПЛАНЕТАРНОГО МАСШТАБА
Тогда ученики и последователи Докучаева, Костычева, Вильямса обратились в правительство и лично к И.В. Сталину с предложением начать широкомасштабную борьбу за улучшение климатических условий засушливой степной зоны. Разработанный учеными по инициативе Сталина план преобразования природы был одобрен в октябре 1948 года Постановлением ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР. Его полное название звучит так: «О плане полезащитных насаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР\». В этом документе намечался широкий круг мер, направленных на преодоление эрозии, выдувания почв, развеивания песков и т.д. То есть на восстановление и охрану степной природы. По этому плану намечалось в течение 15 лет (то есть к началу 1960-х годов, заложить леса на площади свыше четырех миллионов гектаров .
Впервые в истории создавались крупные государственные полезащитные полосы, общая протяженность которых превышала 5300 километров. Лесные полосы проходили по обоим берегам Волги, по водоразделам рек Хопёр и Медведица, Калитва и Березовая и так далее. Ширина лесополос в среднем составляла 300 метров, а длина от 200 до 1000 километров.
Направление лесополос было выбрано с таким расчетом, чтобы они служили заслоном против губительных для урожая юго-восточных ветров, господствовавших весной и летом на юге России и Украины. В составе полезащитных лесных полос главная роль отводилась долговечным породам деревьев, в особенности дубу. Система государственных лесных полос дополнялась лесонасаждениями на полях колхозов и совхозов, для чего хозяйствам выделялись специальные государственные кредиты.
Уже в первые годы осуществления этого плана было посажено 2280 гектаров защитных деревьев. В результате была достигнута стабилизация степных биоценозов. Одновременно на полях колхозов и совхозов вводились травопольные севообороты, чем обеспечивалось восстановление плодородия почв. Строились десятки тысяч прудов и водоёмов. … Как показал опыт, эффект воздействия только посадки лесных полос на урожайность охраняемых ими полей достигал невиданных прежде результатов.
Так, урожайность зерновых культур увеличивалась на 25-30%, овощных — на 50-75% и по травам в 2-3 раза. А если к этому прибавить другие составляющие плана преобразования, то нетрудно себе представить, каких высот могло бы достичь социалистическое сельское хозяйство в случае успешного завершения выполнения сталинского плана преобразования природы.
Весьма наглядными стали и климатические изменения . Лесопосадки снижали эрозию почв — в особенности плоскостной смыв почв ы, а также препятствовали образованию оврагов . За счет повышения интенсивности местного влагооборота росло количество атмосферных осадков.
Первые этапы выполнения плана шли высокими темпами. Кроме государственных защитных лесополос верховья оврагов и балок повсюду обсаживались деревьями и кустарниками, устья оврагов закреплялись плетнями и живыми изгородями. В естественных ложбинах сооружались пруды с обсадкой их деревьями. А для поддержания жизни малых рек строились запруды с водяными мельницами и электростанциями. На защищенных лесами полях до 80 процентов влаги впитывалось в почву. Очевидным становилось единство леса и поля и необходимость в их едином управлении.
План преобразования природы предусматривал не только абсолютное продовольственное самообеспечение Советского Союза, но и наращивание со второй половины 1960-х годов экспорта отечественных зерновых и мясных продуктов.
ЛОМАТЬ – НЕ СТРОИТЬ
Таким образом, концепция плана совмещала в себе задачи охраны окружающей среды и получения высоких урожаев. Для этого вовсе не требовалась массовая распашка целинных и залежных земель, которая с большим шумом была начата при Хрущеве, ниспровергавшем всё сталинское наследие. Именно ему мы обязаны тем, что крупнейшая в мире экологическая программа не была завершена.
Рассчитанный до 1965 года план преобразования природы был фактически свёрнут уже в 1956-1959 годах. Многие лесополосы были вырублены . Новейшая история нашей страны переполнена упоминаниями о десятках гектаров уничтоженных виноградников при Горбачеве в последние годы существования СССР. А вот про сотни тысяч гектаров леса, погубленных в 1960-е годы, почему-то никто не вспоминает. Между тем, 570 лесозащитных станций, созданных в 1949-1955 годах, были по указанию Хрущева ликвидированы.
Подверглась осмеиванию и травопольная система земледелия. В результате добились того, что новые поколения агрономов и земледельцев даже не знали, в чем её суть. На смену же травополью пришли бесчисленные рекомендации по повышению плодородия почв, связанные главным образом с использованием удобрений и ядохимикатов . В результате огромные средства тратились на строительство химических предприятий, транспортировку и внесение химикатов. А итоги оказались очень горькими — многие из наших черноземов таким путем были превращены в засоленные почвы. Водоёмы отравлены. Погибали полезные птицы, животные и насекомые. Среди людей учащались случаи раковых заболеваний. Самое время вновь задуматься об опыте полезащитного лесоразведения!
Сейчас даже трудно себе представить, как бы выглядела наша страна в случае успешного завершения сталинского плана преобразования природы.
Ведь до наших дней дожили лишь фрагменты государственных лесных защитных полос. Однако и сейчас в засушливые годы урожайность на прикрываемых ими полях в 2-3 раза выше, чем на незащищенных территориях. Опыт показывает, что вблизи лесополос мощность чернозёма увеличивается от 40 до 70 сантиметров . Уцелевшие лесополосы и сейчас дают приют белкам и зайцам, грибам и кабанам, певчим птицам, куропаткам и фазанам. Они украшают ландшафт и повышают его биоразнообразие.
ИТОГИ
Преданный забвению с наступлением так называемой «хрущевской оттепели» план преобразования природы в СССР сейчас активно реализуется в Соединенных Штатах, Китае, в Западной Европе и даже в странах Африки .
Только называют это теперь созданием «зеленых экологических каркасов».
Но суть дела от этого не меняется — сама система была впервые разработана и применена в Советском Союзе.
После Хрущева разведение искусственных лесонасаждений было продолжено, но масштабы были несравнимы с началом 1950-х годов прошлого столетия.
Полная же катастрофа наступила с развалом Союза, когда полезащитные полосы оказались совершенно бесхозными и стали интенсивно вырубаться, выжигаться, короче говоря, исчезать с лица земли.
В перспективе, как утверждают агрономы и специалисты по охране природы, мы вернемся к уже забытому новыми поколениями Дикому Полю, которое еще в середине ХIХ века многие ученые считали неприспособленным для проживания человека. Тенденцию к этому мы можем наблюдать воочию. С гибелью лесонасаждений, усыханием водоёмов повышается среднегодовая температура, падает влажность почвы и воздуха . А значит, ухудшаются климатические условия для существования растений, животных и человека. И одним только влиянием пресловутого глобального потепления эти факты не объясняются.
ВОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
1) в СССР совокупность законов и подзаконных актов Советского государства регулирующих общественные отношения, связанные с использованием водных ресурсов страны. Согласно ст. 6 Конституции СССР 1936, воды, так же как и земля , её недра и леса, являются государственной собственностью, т. е. всенародным достоянием . Базирующееся на национализации водных ресурсов советское В. з. способствует претворению в жизнь грандиозных сталинских планов преобразования природы путём искусственного орошения пустынных земель , земельной осушительной мелиорации, создания водоохранных и полезащитных лесов , строительства крупнейших водохранилищ, больших и малых водоёмов.
Вы искали :План орошения пустынных земель в СССР
116 Кб – kungrad.com/aral/seahist/isshez/isshez4/
ХРОНИКА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ АРАЛА
1820. Русский ученый Мейендорф прошел по местам, которые в конце XVIII в. были залиты водой моря .
1918. В.И.Ленин подписал декрет Совнаркома «Об ассигновании 50 миллионов рублей на ирригационные работы в Туркестане и об организации этих работ». Все магистральные каналы и ирригационные сооружения Туркреспублики перешли в ведение Народного Комиссариата Земледелия .
1920 Декрет Совнаркома РСФСР «О восстановлении хлопковой культуры в Туркестане и Азербайджанской Советской Социалистической Республике».
1921 Г.К. Ризенкампф предложил схематический проект строительства Транскаспийского канала с забором воды из Амударьи у слияния Вахша и Пянджа длиной свыше 1500 верст для орошения 300 тыс. десятин в Афганистане и 2200 тыс. десятин в Закаспийской области.
1924 Сессия ЦИК Советов СССР приняла постановление об образовании новых Советских Социалистических Республик Средней Азии.
1925. На Первом Всетуркменском съезде Советов ставится вопрос о переброске части воды Амударьи к южным оазисам республики и Западной Туркмении ;
1935 В Каракалпакии построен магистральный канал Кызкеткен протяженностью 25 км с головным расходом 210 м3/с Забор воды из Амударьи.
1940. Построен канал им. Ленина протяженностью 110 км с головным расходом 240 мЗ/с для орошения земель на левом берегу Амударьи в Ходжелийском и Кунградском районах.
1943. Сырдарья: построено Кайрак-кумское водохранилище.
1946. На Ташкентском курултае принята клятва т. Сталину И.В. от имени узбекского народа к 1953 г. довести производство хлопка-сырца в Узбекистане до 2400 тыс. тонн.
1948. Построен Фархадский гидроузел (ГЭС и водохранилище суточного регулирования полезным объемом 0,15 кмЗ), обеспечивающий основной водозабор из р. Сырдарьи для орошения всей Голодной и Дальверзинской степей.
1950. По инициативе И.В.Сталина принято постановление Совета Министров СССР от 11 сентября 1950 г. № 3906 «О строительстве Главного Туркменского канала Амударья-Красноводск , об орошении западной части пустыни Кара-Кумы». Начато строительство Главного Туркменского канала.
1951 Начало строительства Аму-Бухарского канала.
1952. Постановление Совета Министров СССР от 2 сентября 1952 г. № 3975 «Об орошении и освоении земель для дальнейшего развития хлопководства в ряде областей Узбекской ССР».
1953. Осень. В связи с обнаруженными запасами пресной воды в линзе «Ясхан» (достаточными для удовлетворения потребностей Западного Туркменистана), строительство Главного Туркменского канала прекращено .
1954. Начало строительства Каракумского канала.
1960 Средний уровень Аральского моря — 53,40 м,
1961. Отметка уровня Аральского моря — 53,29 м.
Началось падение уровня Аральского моря.
1966. Пленум ЦК КПСС принял Постановление «О широком развитии мелиорации земель для получения высоких и устойчивых урожаев». В его рамках был разработан план орошения и осушения земель на 10 лет (1966-1976).
Отметка уровня Аральского моря — 51,89 м.
1970. Прекратилось судоходство по Аральскому морю .
Уровень Аральского моря — 51,43 м; объем — 964 кмЗ; площадь — 60,3 тыс. км2.
1971 . Отметка уровня Аральского моря — 51,06 м.
Госплан СССР на основе Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР дал указание Минводхозу СССР разработать мероприятия по организации работ по переброске части стока северных рек в бассейн реки Волги и сибирских рек в бассейн рек Сырдарьи и Амударьи.
1980. На Северном Арале поймана последняя промысловая рыба.
Уровень Аральского моря — 45,75 м; объем — 644 км3; площадь — 51,7 тыс. км2.
1986. Отметка уровня Аральского моря — 41,10 м. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР
«О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек».
1987. Заседание специально созданной Правительственной комиссии по экологической ситуации в бассейне Аральского моря под председательством Ю.А. Израэля.
Уровень воды в Арале снизился до отметки 40,29 м, объем — до 401 кмЗ, а площадь зеркала — до 41,1 тыс. км2, минерализация воды превысила 20 г/л.
Малое море отделилось от Большого и возникла осушенная перемычка .
1988. I-е Всесоюзное совещание по проблемам Аральского бассейна. Произошло отделение Малого Арала от Большого Арала.
Отметка уровня Аральского моря — 39,75 м
1989. Постановление Верховного Совета СССР «О неотложных мерах экологического оздоровления страны». В нем констатировалось, что «…ситуация в районе Аральского моря практически вышла из-под контроля. Приаралье стало зоной экологического бедствия «.
Постановление Совета Министров СССР «Об организации и проведении работ по искусственному увеличению осадков в горных районах Средней Азии в целях пополнения водозапасов рек Амударьи и Сырдарьи и Аральского моря».
Большое море отделилось от Малого.
Отметка уровня Аральского моря — 39,08 м.
1990. Верховный Совет СССР признал Приаралье зоной экологической катастрофы.
В Средней Азии приостановлено строительство новых крупных оросительных систем и ввод в эксплуатацию новых массивов орошаемых земель в районе Аральского моря.
Провозглашена независимость республик Узбекистан, Туркменистан и Казахстан, Таджикистана, Кыргызстана и вообще всех. Образование СНГ.
Отметка уровня Аральского моря — 37,56 м
2001. Отметка уровня Аральского моря — 32,16 м.
США предложили Узбекистану свои услуги по повторной дезактивации острова Возрождения. Цена сделки — 6 млн. долл. Начались широкомасштабные работы по поиску нефти на Аральском море.
2002. Уровень Аральского моря — 30,90 м.
А можно и не смотреть…
Несмотря на частые кризисные явления, до тех пор, пока не были задействованы все резервы восстановительного периода, советская экономика развивалась в целом динамично. К 1927 году удалось достичь довоенного уровня промышленного производства, на этот уровень вышло и животноводство. Рост национального дохода создал условия для улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих.
Однако рост национального дохода был меньше, чем прирост населения. Несмотря на, казалось бы, значительные темпы экономического роста в годы НЭПа, нарастало экономическое отставание России от передовых стран (США, Франции, Германии). Поэтому перед партийным и государственным руководством страны вырисовывалась картина экономической стагнации и военного бессилия. В этих условиях сталинское руководство перешло к форсированному строительству социализма на основе ускоренной индустриализации и массовой коллективизации сельского хозяйства.
Курс на социалистическую индустриализацию был принят еще на XIV съезде ВКП (б), состоявшемся в декабре 1925 года. Этот курс проводился в жизнь в годы предвоенных пятилеток. Приоритет отдавался тяжелой промышленности. На базе собственного машиностроения планировалось осуществить реконструкцию всех отраслей народного хозяйства, укрепить обороноспособность страны и обеспечить экономическую независимость страны.
Плановыми заданиями на первую пятилетку (1928-1932) предлагалось увеличить промышленное производство по сравнению с 1928 годом почти в три раза, а за вторую пятилетку (1933-1937) – в два раза от достигнутого в 1932 году. На третью пятилетку (1938-1942) намечалось новое удвоение промышленного производства.
Форсированный процесс индустриализации требовал больших капиталовложений. Наша страна не могла использовать традиционные для западных стран источники финансирования (иностранные инвестиции в экономику, займы, целевое кредитование, международное разделение труда и т.д.). Источниками финансирования индустриализации в СССР стали:
1 Сверхцентрализация управления народным хозяйством, вся денежная прибыль всех предприятий изымалась.
2 Исключительно высокие налоги на частное предпринимательство, которые в конечном счете «задушили» этот вид деятельности.
3 Низкая заработная плата, нищенский жизненный уровень трудящихся. При этом растущее недовольство рабочих партийно-государственное руководство сумело направить против беспартийных специалистов, работавших на предприятиях. Роль громоотвода сыграли «Шахтинский процесс» (1928), процессы «Промпартии» и другие подобные акции.
4 Бесплатный труд миллионов заключенных ГУЛАГа (А.Солженицын, впрочем, отмечает низкую эффективность их труда).
5 Экспорт нефти, золота, лесоматериалов давал большие валютные доходы стране.
6 Ограбление советской деревни, из которой практически бесплатно изымалась сельхозпродукция, что являлось важнейшей причиной страшного голода 1931-1933 годов, унесшего жизни миллионов людей.
7 Чрезмерный, превышавший всякие возможности страны, экспорт зерна за границу.
8 Многочисленные, в основном принудительные, займы у населения, ложившиеся тяжелым бременем на скудный бюджет советских людей.
9 Продажа за границу огромного количества культурных ценностей, явившихся национальным достоянием страны (живопись, скульптура, антиквариат, церковные драгоценности).
Но нельзя, конечно, отрицать и огромный трудовой энтузиазм советских людей. За 12 довоенных лет (1928-1940) страна совершила беспрецедентный рывок в росте промышленной продукции. В стране вступило в строй около 9 тыс.крупных промышленных предприятий. В их числе были металлургические предприятия на Урале и в Кузбассе, Днепрогэс, Турксиб, Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные заводы, автомобильные заводы в Москве, Горьком, Уралмаш в Свердловске. Производство электроэнергии возросло с 5 млрд. кВт/ч – в 1928 году до 48 млрд. кВ/ч – в 1940 году (в десять раз); добыча нефти увеличилась с 11,6 млн.т до 31,1 млн.т (почти в три раза); выплавка чугуна возросла с 3,3 млн.т до 14,9 млн.т (в четыре раза). По абсолютным объемам промышленного производства СССР уже в 1937 году вышел на первое место в Европе и на второе место в мире после США. Сократилось отставание от развитых стран по производству промышленной продукции на душу населения: если в 20-е годы разрыв был в 5-10 раз, то в конце 30-х годов – 1,5-4 раза.
Индустриализация страны обеспечила Советскому Союзу экономическую самостоятельность, создала условия для реконструкции всех отраслей народного хозяйства, укрепила обороноспособность, способствовала количественному и качественному росту рабочего класса и научно-технической интеллигенции.
Быстрое развитие крупной промышленности было куплено дорогой ценой. Хронически отставали легкая и пищевая промышленность. Если тяжелая промышленность выросла с 1928 по 1940 год в 8,5 раза, а оборонная – в 10 раз, то легкая - в 3,8 раза. Тяжелейший кризис поразил аграрный сектор. Жизненный уровень населения упал до крайне низкого уровня. Поскольку остро встал вопрос об источниках финансирования индустриализации, Сталин решает изъять эти средства у деревни. С 1928 -1929 годов страна взяла курс на коллективизацию с целью получения хлеба от крестьянства не через продналог, а путем обязательных поставок. Началась массовая коллективизация. Она проводилась насильственно, с применением мер террора и беззакония, наступлением на кулака. В 1930-1931 годах было выселено в отдаленные районы страны 381 тыс.кулацких семей.
К концу 1932 года коллективизация была в основном завершена. В ходе ее произошло падение сельскохозяйственного производства, особенно пострадало животноводство: поголовье крупного рогатого скота сократилось вдвое с 1928 по 1934 год. Имел место страшный голод 1931-1933 года в районах Северного Кавказа, Украины, Поволжья, Западной Сибири и Казахстана. В этих житницах страны несколько миллионов человек умерли от голода (по оценкам историков, от 3 до 7 млн.)
Несмотря на то, что коллективизация проходила болезненно, при серьезных перегибах и ошибках в темпах и методах ее осуществления, она способствовала росту производительности труда, увеличения объемов сельскохозяйственного производства, в том числе зерна - с 73,6 млн.т. в 1928-1929 гг. до 77,9 млн.т в 1939-1940 гг., мяса – с 4,3 до 4,5 млн.т, молока - с 16,3 до 27,6 млн.т. Был создан более надежный продовольственный фонд, что имело значение для экономической победы в Великой Отечественной войне.
Но вместе с тем массовая коллективизация привела к значительному изменению уклада жизни крестьянства. В деревне были полностью разрушены традиционный уклад и общинные структуры, ликвидирован мелкий собственник. Полная коллективизация всех крестьянских хозяйств наряду с огосударствлением всех средств производства в промышленности привели к созданию в СССР «государственного социализма». Это означало, что в конце 20-30-х годов в стране сложилась планово - распределительная экономика, в которой преобладали директивные и внеэкономические методы руководства, жесткая централизация управления. Этому способствовали сращивание партии и государства, огосударствление общественных организаций, режим личной власти Сталина, формальная демократия, массовые репрессии.
Изменения в обществе, которые произошли за первые две пятилетки (1828-1937), нашли отражение в Конституции СССР, принятой в декабре 1936 года. Власти объявили ее «Конституцией победившего социализма», однако она была лишь демократическим фасадом тоталитарного государства и не отражала реальности. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что именно на 1936-1938 годы приходится пик массовых сталинских репрессий, в эти годы по приказу Сталина были проведены громкие судебные политические процессы.
Массовые репрессии тех лет имели своей целью не только нанести удар по противникам сталинских методов строительства социализма. В первую очередь они были призваны устранить из общественно-политической и культурной жизни общества лучшую, свободомыслящую часть нации, способную критически оценивать действительность, происходящие в стране процессы и поэтому уже одним фактом своего существования представлявшую собой главное препятствие на пути окончательного утверждения режима личной власти И.В.Сталина.
Именно этот режим, заменивший коллективную диктатуру старой большевистской гвардии ленинского периода, определял собой сущность политической системы СССР.
Советская денежная система выдержала испытание войной. Так, денежная масса в Германии за годы войны возросла в 6 раз (хотя немцы свозили к себе товары со всей Европы и значительной части СССР); в Италии – в 10 раз; в Японии – в 11 раз. В СССР же денежная масса за годы войны увеличилась только в 3,8 раза.
Однако Великая Отечественная война породила ряд отрицательных явлений, которые необходимо было устранить. Во-первых, появилось несоответствие между количеством денег и потребностями товарооборота. Существовал излишек денег. Во-вторых, появилось несколько родов цен – пайковые, коммерческие и рыночные. Это подрывало значение денежной зарплаты и денежных доходов колхозников по трудодням. В-третьих, крупные денежные суммы осели у спекулянтов. Причём разница в ценах по-прежнему давала им возможность обогащаться за счёт населения. Это подрывало социальную справедливость в стране.
Государство сразу после завершения войны провело ряд мероприятий направленных на укрепление денежной системы и рост благосостояния населения. Покупательный спрос населения увеличивался путём увеличения фондов заработной платы и снижением платежей в финансовую систему. Так, с августа 1945 года начали отменять военный налог с рабочих и служащих. Окончательно налог отменили в начале 1946 года. Не проводили больше денежно-вещевые лотереи и снизили размер подписки на новый государственный заем. Весной 1946 года сберкассы начали выплачивать рабочим и служащим компенсацию за неиспользованные во время войны отпуска. Началась послевоенная перестройка промышленности. Произошёл некоторый рост товарного фонда за счёт перестройки промышленности и за счёт сокращения потребления вооруженных сил и реализации трофеев. Для изъятия денег из обращения продолжали развертывание коммерческой торговли. В 1946 году коммерческая торговля приобрела довольно широкий размах: была создана широкая сеть магазинов и ресторанов, расширен ассортимент товаров и снижена их цена. Завершение войны привело к падению цен на колхозных рынках (более чем на треть).
Однако к концу 1946 года отрицательные явления не были полностью устранены. Поэтому курс на денежную реформу сохранили. К тому же выпуск новых денег и обмен старых денег на новые был необходим для того, чтобы ликвидировать деньги, которые попали за рубеж и улучшить качество денежных знаков.
По свидетельству наркома финансов СССР Арсения Зверева (управлял финансами СССР с 1938 года) впервые Сталин поинтересовался о возможности денежной реформы в конце декабря 1942 года и потребовал представить первые расчёты в начале 1943 года. Поначалу денежную реформу планировали провести в 1946 году. Однако из-за голода, который был вызван засухой и неурожаем в целом ряде советских регионов, начало реформы пришлось отложить. Только 3 декабря 1947 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об отмене карточной системы и начале денежной реформы.
Условия денежной реформы были определены в Постановлении Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 года. Обмен денег проводился по всей территории Советского Союза с 16 по 22 декабря 1947 года, а в отдаленных районах завершился 29 декабря. При перерасчете заработной платы деньги обменивались так, что зарплата оставалась без изменения. Разменная монета размену не подлежала и оставалась в обращении по номиналу. По денежным вкладам в Сбербанке суммы до 3 тыс. рублей также подлежали обмену один к одному; по вкладам от 3 до 10 тыс. рублей сокращение накоплений произвели на одну треть суммы; по вкладам более 10 тыс. рублей изъятию подлежало две трети суммы. Те граждане, которые хранили крупные суммы денег дома, могли обменять по курсу 1 новый рубль к 10 старым. Относительно льготные условия обмена денежных накоплений были установлены для держателей облигаций государственных займов: облигации займа 1947 года переоценке не подлежали; облигации массовых займов меняли на облигации нового займа в соотношении 3:1, облигации свободно реализуемого займа 1938 года обменивали в соотношении 5:1. Денежные средства, которые находились на расчётных и текущих счетах кооперативных организаций и колхозов переоценивались из расчёта 5 старых рублей на 4 новых.
Одновременно правительство отменило карточную систему (раньше других государств-победителей), высокие цены в коммерческой торговле и ввело единые пониженные государственные розничные цены на продовольственные и промышленные товары. Так, на хлеб и муку цены были снижены в среднем на 12 % против действующих пайковых цен; на крупу и макароны – на 10% и т. д.
Таким образом, в СССР были ликвидированы отрицательные последствия войны в области денежной системы. Это позволило перейти к торговле по единым ценам и уменьшить денежную массу в три с лишним раза (с 43,6 до 14 млрд. рублей). В целом реформа была успешной.
К тому же у реформы был социальный аспект. Спекулянтов прижали. Это восстанавливало попранную в годы войны социальную справедливость. На первый взгляд казалось, что пострадали все, ведь у каждого на 15 декабря имелись какие-то деньги на руках. Но обычный рабочий и служащий, живущий на зарплату, у которого к середине месяца оставалось уже не много денег, пострадал только номинально. Он даже без денег не остался, так как уже 16 декабря начали выдавать зарплату новыми деньгами за первую половину месяца, что обычно не делали. Зарплату обычно выдавали помесячно после завершения месяца. Благодаря этой выдаче рабочих и служащих в начале реформы обеспечили новыми деньгами. Обмен 3 тыс. рублей вклада 1:1 удовлетворял подавляющую часть населения, так как люди не имели значительных средств. В расчёте на всё взрослое население средний вклад на сберкнижке не мог быть более 200 рублей. Понятно, что со спекулянтами потеряли часть своих денег «стахановцы», изобретатели и другие немногочисленные группы населения, имевшие сверхприбыли. Но с учётом общего снижения цен, они, не выиграв, всё же пострадали не сильно. Правда, могли быть недовольными те, кто хранил большие суммы денег дома. Это касалось спекулятивных групп населения и часть населения Южного Кавказа и Средней Азии, которые не знали войны и по этой причине имели возможность вести торговлю.
Надо отметить, уникальность сталинской системы, которая смогла изъять из денежного обращения большую часть денег и при этом большинство простых людей не пострадало. При этом весь мир был поражён тем, что всего спустя два года после завершения войны и после неурожая 1946 года основные цены на продовольствие были сохранены на уровне пайковых или даже снижены. То есть почти всё продовольствие было в СССР доступно каждому.
Это для Западного мира было неожиданностью и неожиданностью обидной. Капиталистическую систему буквально вбили в грязь по самые уши. Так, Великобритания, на территории которой четыре года не шла война и которая пострадала в войне неизмеримо меньше, чем СССР, ещё в начале 1950-х годов не могла отменить карточную систему. В это время в бывшей «мастерской мира» шли забастовки шахтёров, которые требовали обеспечить им уровень жизни как у шахтёров СССР.
Советский рубль с 1937 года был привязан к американскому доллару. Курс рубля исчислялся к иностранным валютам на основе доллара США. В феврале 1950 года Центральное статистическое управление СССР по срочному заданию И. Сталина пересчитало валютный курс нового рубля. Советские специалисты, ориентируясь на покупательную способность рубля и доллара (сравнивали цены на товары) и вывели цифру 14 рублей за 1 доллар. Ранее (до 1947) года за доллар давали 53 рубля. Однако, по словам главы Минфина Зверева и главы Госплана Сабурова, а также присутствовавших при этом событии, китайского премьера Чжоу Эньлая и руководителя Албании Энвера Ходжи, Сталин 27 февраля перечеркнул эту цифру и написал: «Самое большее - 4 рубля».
Постановление Совета министров СССР от 28 февраля 1950 г. перевело рубль на постоянную золотую основу, привязка к доллару была отменена. Золотое содержание рубля устанавливалось на уровне в 0,222168 грамма чистого золота. С 1 марта 1950 года была установлена покупная цена Госбанка СССР на золото в 4 руб. 45 коп. за 1 грамм чистого золота. Как отметил Сталин, СССР, таким образом, был защищен от доллара. США после войны имели долларовые излишки, которые хотели сбросить на другие страны, переложив свои финансовые проблемы на других. В качестве примера бессрочной финансовой, а значит, и политической зависимости от Западного мира Иосиф Сталин приводил Югославию, где правил Иосип Броз Тито. Югославская валюта была привязана к «корзине» доллара США и английского фунта стерлингов. Сталин фактически предсказал будущее Югославии: « … рано или поздно Запад Югославию «обвалит» экономически и расчленит политически… ». Его пророческие слова сбылись в 1990-е годы.
Впервые национальные деньги были освобождены от американского доллара. По данным Экономического и Социального совета ООН, Европейской и Дальневосточной комиссий ООН (1952-1954 гг.) решение Сталина почти вдвое увеличило эффективность советского экспорта. Причем в тот период - промышленного и наукоёмкого. Это произошло за счёт освобождения от долларовых цен стран-импортеров, занижавших цены на советский экспорт. В свою очередь, это привело к росту производства в большинстве советских отраслей промышленности. Также Советский Союз получил возможность избавиться от импорта технологий США и других стран, которые ориентировались на доллар и ускорить собственное технологическое обновление.
Перевод на «сталинский золотой рубль» большей части торговли СССР со странами Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), созданной в 1949 году, а также с Китаем, Монголией, Северной Кореей, Вьетнамом и рядом развивающих стран вёл к формированию финансово-экономического блока. Появлялся общий рынок, который был свободен от доллара и значит политического влияния США.
В первой половине апреля 1952 года в Москве прошло международное экономическое совещание. На нём советская делегация во главе с зампредседателя Совмина СССР Шепиловым предложила учредить общий рынок товаров, услуг и капиталовложений. Он был свободен от доллара США и создавался в противовес Генеральному соглашению о тарифах и торговле (ГАТТ) и экспансии США. В это время уже вовсю действовал план Маршалла. Экономика большинства стран Европы оказалась в зависимости от Соединенных Шатов.
Члены СЭВ и Китай ещё в 1951 году заявили о неизбежности тесного сотрудничества всех стран, которые не хотят подчинять доллару США и диктату западных финансовых и торговых структур. Идею поддержали такие страны, как Афганистан, Иран, Индия, Индонезия, Йемен, Сирия, Эфиопия, Югославия и Уругвай. Эти страны стали соорганизаторами Московского форума. Интересно, что предложение поддерживали и некоторые западные страны – Швеция, Финляндия, Ирландия, Исландия и Австрия. Всего в Московском совещании приняло участие 49 стран. За время его работы было подписано более 60 торговых, инвестиционных и научно-технических соглашений. Среди основных принципов этих соглашений были: исключение долларовых расчётов; возможность бартера, в том числе и для погашения долгов; согласование политики в международных экономических организациях и на мировом рынке; взаимный режим максимального благоприятствования в кредитах, инвестициях, кредитах и научно-техническом сотрудничестве; таможенные и ценовые льготы для развивающихся государств (или их отдельных товаров) и т. д.
Советская делегация предложила на первом этапе заключать двусторонние или многосторонние соглашения по таможенным, ценовым, кредитным и товарным вопросам. Затем планировали провести постепенную унификацию принципов внешнеэкономической политики и создать «общеблоковую» зону торговли. На заключительном этапе планировали создать межгосударственную расчетную валюту с обязательным золотым содержанием (рубль к этому был уже подготовлен), что вело к завершению создания общего рынка. Понятно, что финансово-экономическая интеграция вела и к политической интеграции. Вокруг СССР бы объединились не только социалистические, но и народно-демократические и бывшие колонии, то есть развивающиеся государства.
К сожалению, после гибели Сталина, власти СССР и большинства других стран СЭВ отошли от предложений великого вождя, постепенно подпадая под власть доллара (а их элиты под власть «золотого тельца»). О великом сталинском проекте постарались «забыть». Более того, ввиду социально-экономических и политических авантюр Хрущева («Хрущёвщина» как первая перестройка), пришлось сильно девальвировать «сталинский золотой рубль» (в 10 раз) и уменьшить его золотое содержание. В конце 1970-х годов золотое содержание советского рубля де-факто вообще ликвидировали. Со времен Хрущева внешняя советская торговля стала переходить в подчиненное положение по отношению к долларовой системе. Стоимость товаров, поставленных из Союза в капиталистические страны, рассчитывалась в условных "инвалютных рублях" по курсу 1 долл=0,6 инвалютного рубля. Вдобавок Советский Союз стал «донором» развивающихся стран и стал снабжать Западный мир дешевым энергетическим и промышленным сырьем. А золотой запас, который создали при Сталине, стали стремительно терять.
Идея «советской глобализации» на финансово-экономическом уровне и свободе от доллара США, зависимости от Федеральной Резервной Системы США, ныне актуальна как никогда. Собственно ничего и придумывать не надо. Всё уже дал России Иосиф Сталин. Надо только проявить политическую волю и довести его замыслы до логического завершения. Тогда Россия будет полностью независима на финансово-экономическом приоритете, подорвет власть ФРС, западных ТНБ и ТНК и получит мощный инструмент для «русской глобализации». Россия получит мощный инструмент для развития национальной экономики и развития благосостояния народа.
ВВЕДЕНИЕ .
Нельзя однозначно сказать какой фигурой был Сталин на политической арене нашей страны. Люди, представляющие разные политические партии, по разному трактуют его действия: с одной стороны, во время его правления была сделана масса усовершенствований, проведена индустриализация, поднявшая промышленность до невиданных ранее высот, было реформировано сельское хозяйство, был невысок уровень преступности, под его руководством была выиграна Великая Отечественная Война; с другой - миллионы простых людей были названы “врагами народа”, отправлены в лагеря, сотни тысяч были физически уничтожены, процветали пытки… Я не собираюсь здесь начинать полемику по политическим вопросам, связанным с тем периодом, когда страной управлял И. В. Сталин. Моя сегодняшняя задача - рассмотреть две, на мой взгляд, важнейшие реформы, проведенные в СССР в 1930-х годах - индустриализацию и коллективизацию.
Вообще, данный период нашей страны представляет собой огромное поле для изучения. Не зря сотни советских и зарубежных историков по сей день выпускают книги, описывающие то время, привносят свои суждения в них. Разумеется, эти мнения бывают кардинально противоположны. Если брать только конечные результаты, то к 1953 году, году смерти Сталина произошло несомненное увеличение выпуска промышленной продукции, собиралось больше зерна, чем в 20-х годах. По экономическим показателям страна сделала головокружительный скачек вперед. На первый взгляд, все выглядит “экономическим чудом”, подобным японскому в 60-х годах. Но если обратится к тому, как был сделан этот колоссальный рывок, то, несомненно можно сделать вывод, что методам, применявшимся здесь, нет аналогов в мировой истории. Мало какие правители с такой же жестокостью относились к своему народу. И даже конечный результат этих преобразований не может оправдать эти действия.
В своем докладе из множества реформ, проведенных под руководством Сталина я хотел бы выделить две наиболее глобальных: индустриализацию и коллективизацию, и вот почему: если говорить о промышленности, то в середине 20-х годов, после “военного коммунизма” она находилась в руинах, и тот подъем, который она совершила за 10-15 лет, поражает. Этому подъему нет аналогов в истории, и это, несомненно, интересное поле для изучения. Однако, без коллективизации, проводившейся одновременно с индустриализацией, столь быстрый подъем промышленности был бы невозможен, т.к. именно сельское хозяйство давало основные импортные средства для закупки станков и оборудования. Эти реформы тесно связаны, и невозможно рассматривать одну независимо от другой.
И еще один вопрос, на который я бы хотел найти ответ в процессе написания реферата: применимы ли методы, использованные в 30-е годы в данный момент, т.к. не новость, что и в промышленности, и в сельском хозяйстве наша страна переживает сложный период, схожий с ситуацией в 20-х годах.
ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ .
ПРЕДПОСЫЛКИ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ.
Одной из опорных точек, с которых следует начать рассмотрение данного вопроса, является XV съезд ВКП(б).
XV съезд ВКП(б) состоялся в декабре 1927 года и прошел в напряженной атмосфере, вызванной внутренними трудностями и тревожным международным положением. Будучи поглощенным фракционной борьбой, съезд всё же указал на некоторые принципиальные направления развития экономики. Они были сформированы таким образом, что, обнаружилось вскоре, могли толковаться прямо противоположно. Поэтому позже высказывалось предположение, что речь шла о компромиссе между различными течениями, уже появившимися в самом большинстве после того, как оно изгнало из партии оппозиционеров.
В руководящих кругах партии к этому времени утвердилась не только идея об индустриализации, но и мысль о необходимости высокого темпа её проведения, такого, который позволил бы СССР “догнать и перегнать” наиболее развитые капиталистические страны. Этому способствовало старое большевистское понимание отсталости России, успехи в восстановлении хозяйства в предыдущие годы, наконец, критика и напоминания оппозиции. Было завершено строительство ГЭС на реке Волхов, предусмотренное планом ГОЭРЛО, и начаты две стройки, которым суждено остаться в анналах советского экономического развития: одна - Днепрострой: сооружение плотины и самой крупной в ту пору европейской ГЭС на Днепре, близ Запорожья, другая - Турксиб: новая железная дорога, напрямую связывающая Транссибирскую магистраль (на широте Новосибирска) со Средней Азией. Тракторный завод строится в Сталинграде. Проектируются также крупные промышленные объекты. Спорили о территориальном размещении: разные республики приводили доводы в пользу строительства их в своих пределах. XV съезд сформировал также директивы по составлению пятилетнего плана развития, но никто не предполагал тогда, что это может привести к внезапной ломке всех сложившихся соотношений между различными отраслями народного хозяйства.
Кризис заготовок зерна 1927 года привел к тому, что Сталин всё настойчивее и категоричнее акцентировал новую идею, высказанную им на XV съезде: выход из кризиса - в переходе от мелкого, частного хозяйства к крупному коллективному. Тема ускорения создания колхозов и совхозов стала лейтмотивом его выступлений. Нет оснований утверждать, что у Сталина уже тогда было четкое представление о том, как будет осуществляться коллективизация. Вместе с тем ясно, что, став ревностным поборником высоких темпов индустриализации, он уже поставил всё на эту карту и не считался такими препятствиями, как медленная эволюция отсталой деревни. Утверждают, что в эти месяцы он, резко сменив курс, взял на вооружение тезисы только что разгромленных троцкистов. Отчасти такое утверждение, бесспорно, соответствует истине: в дебатах, вызванных его новым предложением, он, оправдывая борьбу с кулаком, защищает ускорение индустриализации и обосновывает необходимость наложения “дани” на крестьянство, используя доводы, целиком заимствованные им у тех, кто несколько месяцев назад был его противником.
В верхушке партии появились противники столь форсированного проведения индустриализации. Уже в конце января глава могущественной московской партийной организации Угланов высказался против исключительно крупных вложений в тяжелую промышленность и чрезмерные надежды на колхозы, которые, по его мнению, годились как решение для более отдаленного будущего. В свою очередь, в марте Рыков вступает в конфликт с большинством Политбюро: он предложил сократить капиталовложения в металлургию и машиностроение. На Пленуме ЦК в апреле впервые открыто выявилось противостояние направлений. К Угланову и Рыкову присоединились Бухарин и Томский, глава профсоюзов. Они выражали тревогу по поводу ухудшения политической обстановки в деревне, где недовольство, по их словам, нарастало и было направлено против Советской власти в целом. Заключительная резолюция, осуждающая эксцессы, приписываемые периферийным организациям, прозвучала как компромисс.
Однако, когда применение чрезвычайных мер возобновилось, противоречия в Политбюро обострились. На этот раз критиков возглавил “любимчик партии” Бухарин. В записках к единомышленникам он писал: “Если всё спасение в колхозах, то где взять деньги на машинизацию?.. никакая коллективизация невозможна без известных накоплений в сельском хозяйстве, ибо машины нельзя получить даром...”.
Темпы индустриализации должны быть высокими, утверждал Бухарин, однако ускорять их ещё больше равносильно переходу на позиции троцкизма. Усилия страны не должны сосредотачиваться исключительно на строительстве новых крупных заводов, которые начнут давать продукцию лишь через несколько лет, тогда как уже сейчас поглотят все имеющиеся средства. Нужно поднимать сельское хозяйство: сделать это в данный момент можно лишь с помощью мелкого, единоличного сельского производителя. Этими высказываниями он противоречил основным тезисам Сталина...
Сложная международная ситуация (в частности, попытка китайских властей овладеть железной дорогой в Манчжурии, остававшейся под смешанным китайско-советским контролем) также требовала быстрого проведения индустриализации. Сталин, пожалуй, лишь более категорично, чем другие, выражал её. В утвержденных Центральным Комитетом ВКП(б) директивах по составлению пятилетнего плана, содержащих требования обратить “максимальное внимание” на обеспечение “быстрейшего развития” тех отраслей тяжелой промышленности, от которых зависела обороноспособность страны. Это властное требование не утратило актуальность на протяжении всего периода осуществления плана. Оно выступало, следовательно, как один из факторов, характерных для индустриализации.
… Последствия экономического кризиса для СССР были неоднозначны. Изоляция от мировой экономики и защита внутреннего рынка государственной монополией на внешнюю торговлю служила прикрытием от всеобщей грозы, поэтому усилия по индустриализации в значительной мере выводились из под отрицательного влияния последствий кризиса по ту сторону границы. Программы хозяйственного развития, поэтому, не были заморожены. С их помощью СССР приобрёл большой вес на международной арене. Ещё до начала кризиса, когда борьба за реализацию избыточной продукции между капиталистическими фирмами достигла большой остроты, СССР выступал в роли огромного, трудного, но многообещающего рынка сбыта. Он предъявлял спрос прежде всего на машины и оборудование для своих новых предприятий. После начала кризиса к советским производственным планам возрос. В 1931 и 1932 годах на долю СССР приходилось, соответственно, 30% и 50% мирового импорта машин и оборудования. В наиболее драматический период кризиса целые промышленные некоторых стран из числа наиболее развитых в экономическом избежали катастрофы благодаря продаже своей продукции в СССР: так было, например, с американскими станкостроительными компаниями, которые в 1931 году смогли разместить в СССР 65% своего экспорта.
Хотя США по-прежнему не признавали СССР, многие крупные американские фирмы продавали ему свои изделия и оказывали техническую помощь в создании новых советских предприятий. Начало положил Хью Купер, который участвовал в строительстве Днепрогэса. За ним последовали многие другие бизнесмены и компании: от “Форда”, компании, участвовавшей с сооружении автостроительного завода в Нижнем Новгороде, до “Дженерал Электрик”, внесшей свой вклад в развитие многочисленных предприятий по выпуску электротехнической продукции. Привлекаемые высокой заработной платой, многие зарубежные инженеры, особенно американцы, нашли в те годы на строительных площадках первой советской пятилетки обширные поля приложения своих творческих способностей...
ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В ГОДЫ ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК.
В 1928 году родился первый пятилетний план. Начиная с 1926 года в двух учреждениях, в Госплане и ВСНХ, один за другим подготавливались различные проекты плана. Их разработка сопровождалась непрерывными дискуссиями. По мере того, как одна схема сменяла другую, превалирующей становилась тенденция, которая состояла в установлении максимальных задач индустриального развития страны. Бухарин и его группа пытались было воспротивиться этому. Чересчур честолюбивые цели без необходимого экономического обоснования, говорили они, приведет к потрясению экономики, породят опасность межотраслевых противоречий, а следовательно, обрекут на провал саму идею индустриализации. “Из кирпичей будущего нельзя построить сегодняшних заводов”, - этой, получившей известность фразой Бухарин хотел сказать, что бессмысленной форсирование роста одних отраслей, если взаимодополняющие их отрасли продолжают отставать. Но бухаринское крыло потерпело поражение именно на этом поприще. Его осуждение и представление первого пятилетнего плана совпали по времени с XVI партконференцией(апрель 1929 года).
Госплан подготовил к конференции 2 варианта плана: один - минимальный, ”отправной”, другой - максимальный, “оптимальный”, его показатели были больше первого на 20%. Но Центральным Комитетом уже было решено, что во внимание принимается только второй вариант. Накануне Рыков попытался внести в него некоторые поправки. Он предлагает принять специальный двухлетний план, призванный создать “особо благоприятные условия” для сельского хозяйства и тем ликвидировать его отставание, или, как говорил Рыков, для “выпрямления сельскохозяйственного фронта”. Его предложение было отвергнуто Сталиным. Так, наиболее честолюбивый вариант плана сделался его официальной версией, и в таком виде был утвержден в мае 1929 года. По времени он обхватывал промежуток с октября 1928 года по сентябрь 1933, то есть в момент утверждения плана его осуществление следовало считать уже начавшемся.
План предусматривал, что за пятилетие выпуск промышленной продукции увеличится на 180%, средств производства - на 230%, сельскохозяйственного производства - на 55%, национальный доход - на 103%. Речь шла об ошеломляюще быстром прогрессе, не имеющем прецедентов в мировой истории. Были установлены некоторые абсолютные показатели: 10 млн. т. чугуна,75 млн. т. угля, 8 млн. т. химических удобрений.
Утверждение пятилетнего плана нередко расценивалось, как драматический выбор всего будущего страны, то есть как сознательное принятие решение пожертвовать всем ради накопления национального богатства и укрепления базовых отраслей, обеспечивающих индустриализацию. Однако это впечатление неточно. Это правда, что на XVI партконференции признавалось, что осуществление плана будет сопровождаться “преодолением огромных трудностей внутреннего и внешнего порядка”, вытекающих в первую очередь из “напряженности самого плана”. Но на конференции вовсе не говорилось, что какая-то отрасль или потребители должны быть принесены в жертву развития другой. В апреле 1929 года предполагалось, что сельскохозяйственное производство будет увеличиваться если не наравне с промышленностью, то уж, во всяком случае, в достаточно больших масштабах. То же самое относилось и к выпуску предметов потребления. Реальная зарплата в свою очередь должна была вырасти на 71%, доходы крестьян - на 67%, производительность промышленного труда - на 110%. Был предусмотрен, короче говоря, гармоничный процесс.
Кое-кто, например некоторые экономисты, обращали внимание на внутреннюю несовместимость некоторых задач плана. Этим людям отвечали, что они настроены скептически, упаднически, что они не верят, либо заражены тоской по буржуазному прошлому, и приказывали молчать. Можно все же задаться вопросом, не было ли среди самых высших руководителей сталинского крыла более глубокого понимания того, что в решении безоговорочно взять курс на индустриализацию форсированными темпами была заложена необходимость последовательного отказа от многих целей плана. Возможно, такое понимание и существовало, но вполне определенно это утверждать нельзя, ибо открытого выражения он так и не получило.
Целое созвездие строительных площадок возникли, как в старых промышленных областях, так и в новых многообещающих регионах, где раньше не было, или почти не было промышленности. Шла реконструкция старых заводов в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде, в Донбассе: их расширяли и оснащали новым импортным оборудованием. Строились современные новые предприятия, они были задуманы масштабно и в расчете на самую современную технику; строительство велось зачастую по проектам, закупленным за границей: в Америке, Германии. План отдавал приоритет отраслям тяжелой индустрии: топливной, металлургической, химической, электроэнергетике, а также, машиностроению в целом, т.е. тому сектору, который призван будет сделать СССР технически независимой, иначе говоря, способной производить собственные машины. Для этих отраслей и создавались гигантские строительные площадки, возводящие предприятия, с которыми навеки будет связана память о первой пятилетке, о которых будет говорить вся страна: Сталинградский и Челябинский, а потом и Харьковский тракторные заводы, огромные заводы тяжелого машиностроения в Свердловске и Краматорске, автомобильные заводы в Нижнем Новгороде и Москве, первый шарикоподшипниковый завод, химические комбинаты в Бобриках и Березняках.
Самыми знаменательными среди новостроек были два металлургических комбината: Магнитогорский - на Урале, и Кузнецкий - в Западной Сибири. Решение об их сооружении было принято после долгих и острых споров между украинскими и сибирско-уральскими руководителями, начавшихся в 1926 году и затянувшихся до конца 1929. Первые подчеркивали, что расширяя уже имеющиеся металлургические предприятия на юге страны потребуется меньше расходов, вторые - перспективность индустриального преобразования советского Востока. Наконец, соображения военного порядка склонили чашу весов в пользу вторых. В 1930 году решение получило развернутый крупномасштабный характер - создать в СССР наряду с южной “второй промышленной базы”, ”вторую угольно-металлургического центра”. Топливом должен был служить уголь Кузбассе, а руда - доставляться с Урала, из недр горы Магнитной. Расстояние между двумя этими пунктами составляло 2 тыс. км. Вопрос о расходах на транспорт не принимался во внимание, раз речь шла о создании нового мощного индустриального района, удаленного от границы, и, следовательно, защищенного от угрозы нападения извне.
Многие предприятия были сооружены в голой степи, или, во всяком случае, в местах, где отсутствовала инфраструктура. Апатичные рудники в Хижинке, призванные дать сырьё для производства суперфосфата, размещались вообще в тундре, на Кольском полуострове, за Полярным кругом.
Разумеется, всё это сопровождалось постоянными трудностями, и многие сторонние наблюдатели называли эти стройки “грандиозным хаосом”. Не хватало элементарных вещей: не было мерительных инструментов, лопат. Люди жили в деревянных бараках по 80 человек, работы велись даже при температуре -40 С и проч.
Весной 1929 года было намечено ошеломляюще ускоренное выполнение плана. Всё началось с выдвижения Сталиным лозунга “Пятилетку в четыре года”(съезд по времени совпал с началом гласной критики Бухарина). По пятилетнему плану выплавку чугуна предусматривалось довести до 10 млн. т.(с 3 - 5 млн. т.). Это было много, даже слишком много, по мнению специалистов. Но в январе 1930 года Куйбышев объявляет решение увеличить её до 17 млн. т.(10 - на Украине, 7 - на урало-сибирском комплексе) за тот же отрезок времени. Потенциальные мощности, запланированные для Кузбасса и Магнитогорска были увеличены в 4 раза. За первый год пятилетки промышленное производство увеличилось на 20%, то есть чуть меньше запланированного(21,4%), но всё же существенным образом. Тогда было решено, что его прирост на протяжении второго года должен составить 32%, то есть будет больше, чем наполовину превышать запланированный уровень.
Накануне XVI съезда партии (июнь-июль 1930 года) Сталин с Молотовым явились в Совнарком и потребовали, чтобы все цифры плана в целом были увеличены вдвое. Как бы то ни было, в своём докладе на съезде Сталин потребовал гигантского увеличения заданий пятилетки, утверждая, что “по целому ряду отраслей промышленности” план может быть выполнен “в 3 и даже в 2,5 года”. Требовалось произвести, таким образом, 170 тыс. тракторов, вместо запланированных ранее 55 тыс., вдвое больше цветных металлов, автомобилей, сельскохозяйственных машин, и т. д. Сталин выдвигал эти задачи, как тяжелые, но необходимые решения. Он уверял, что одновременно будет происходить увеличение выпуска потребительских товаров, ибо “мы имеем теперь возможность развивать ускоренным темпом и тяжелую и легкую промышленность”. Складывалось впечатление, что каждая вновь возникшая, или непредсказуемая проблема решалась простым повышением соответствующих цифр плана, без какой-либо корректировки других его показателей, отчего эти последние делались всё менеё достигаемыми. Страна была охвачена индустриальной лихорадкой, своего рода помешательством, пароксизмы которого замечались вплоть до 1932 года.
В 1930 году объём производства вырос не на 32%, как требовалось, а - по противоречивым общественным официальным источникам - лишь на 22%, да и то в промышленности, то есть в той сфере, где были сосредоточены все усилия и средства. Тем не менее, Сталин заявил, что в следующем году можно и должно увеличить выпуск промышленной продукции на 45%. Это заявление содержится в его знаменитой краткой речи, произнесённой в феврале 1931 года на первой Всероссийской конференции работников социалистической промышленности. Знаменитой эта речь стала благодаря сталинскому, почти пророческому, высказыванию: “Мы отстаем от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это отставание в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”. Тем, кто спрашивал, нельзя ли замедлить темп индустриализации, Сталин отвечал категорично: ”Нет, нельзя”. Он говорил: “Таков закон эксплуататоров - бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб - значит ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч - значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться”.
Кульминационная точка этого безрассудного вздувания обязательств была ознаменована XVII конференцией в январе-феврале 1932 года, когда были сформированы первые директивы на второй пятилетний план, который должен был быть закончен в 1937. В докладах Молотова и Куйбышева, а также в резолюциях о пятилетнем плане говорилось, что к этому времени производство электроэнергии должно быть доведено до 100 млрд. квт., а угля - до 250 млн. т., чугуна - до 22 млн. т., нефти - до 80-90 млн. т., зерна - до 130 млн. т. Одним словом, советская экономика должна была прыжком достигнуть американского уровня. Чтобы было возможно оценить эти цифры, скажем лишь, что намеченные показатели были реализованы в СССР лишь в 50-е годы.
Необходимо вкратце остановиться на цифрах - результатах первой пятилетки. Итак, все усилия постепенно сосредотачивались на промышленности, более того - на тяжелой индустрии. Однако, и в этой отрасли не был достигнут запланированный уровень. Правда, выпуск промышленной продукции в 1932 году удвоился в сравнении с 1928 годом, в то время, как по оптимальному варианту он должен был возрасти на 180%, а по минимальному - на 135%. Но что касается отраслей “группы А”, производящих средства производства, то их уровень производства повысился лишь на 170%, вместо запланированных 230%. Это не удивительно, потому что со второй половины 1930 года темп роста здесь был ниже предусматриваемого планом. Пока речь шла о процентах. Если же обратиться к главным отраслям промышленности, где достижения измерялись абсолютными цифрами, то можно убедиться, что их рост не только не приближался к астрономическим наметкам, раз за разом устанавлимым Сталиным и Куйбышевым, но не достигал и тех, тоже, впрочем, весьма высоким показателям, которые значились в первоначальном плане. Было выплавлено не 17 млн. т. чугуна, и даже не 10 млн. т., а около 6 млн. т. Выработка электроэнергии составила 13,5 млрд. квт. вместо 22 млрд. квт. по плану. Плановые задания были выполнены, напротив по добыче нефти и, почти, по добыче угля(65 млн. т. против 75 млн. т.). Химическая промышленность оставалась весьма далеко от намеченных целей. В особенности это касалось удобрений: вместо запланированных 8 млн. т. было произведено менее 1 млн. т.
Но если итоги и показывают, насколько расточительной оказалась лихорадка гиперболических цифр и фантастических проектов, которая охватила сталинское руководство, было бы вместе с тем грубой ошибкой рассматривать пятилетку как неудачу. В чудовищном напряжении и хаотичном движении впервые были заложены основы индустриализации страны. Полторы тысячи крупных предприятий были построены, или реконструированы настолько, что практически они стали новыми. Многие другие оставались в незавершенном виде: они будут достроены в последующие годы, и тогда скажется их благотворный вклад в развитии экономики. Несмотря на нечеловеческие трудности, Магнитогорск и Кузнецк становились явью. Электростанция на Днепре была закончена. Машиностроение добилось потрясающих успехов; появились целые отрасли, которых не было раньше в России: самолетостроение, тракторные и автомобильные заводы, станкостроительные предприятия. Из страны, ввозившей оборудование, СССР превратился в страну, производящую оборудование. Станочный парк в промышленности обновился более чем наполовину. Именно тогда был заложен фундамент советского могущества. В особенности это относится к производству современных видов вооружения.
Теперь перейдем к описанию второй пятилетки. Второй пятилетний план был окончательно утвержден на XVII съезде партии.
В общем настроении съезда прозвучали ноты реализма, немыслимые еще два или три года назад. Так, например, Орджоникидзе взял слово для того, чтобы потребовать пусть скромного, но уменьшения планового задания для промышленности, особенно металлургической. Лучше намечать более разумные цели, но достигнуть их, чем изображать на бумаге чересчур высокие показатели. В качестве заданий по выплавке стали им были указаны те самые 17 млн. т., которые, как разумеется, помнили делегаты, планировались в качестве достижимого уровня на первую пятилетку.
Необходимо отметить, что даже при сохранении чрезвычайно высокого уровня капиталовложения и ускоренного развития производства средств производства, акцент решительно переносился на легкую промышленность и выпуск потребительских товаров. Этим отраслям предстояло расти во второй пятилетке быстрее, чем тяжелая индустрия; более того - настолько быстро, чтобы в конечном счете они могли вновь занять первенствующее место в общем балансе советской экономики. Многие ораторы утверждали, что наступил момент, когда развитие “группы А”(производство средств производства) достигло такого уровня, когда она может и должна оснастить современным оборудованием не только свои собственные предприятия, но и все другие отрасли народного хозяйства.
ИТОГИ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ.
Середина 30-х годов ознаменовалась в СССР великим результатом: индустриализация становилась реальным фактом. По объему валового промышленного производства СССР стал в 1937 году второй державой в мире: он еще намного отставал от США, но опережал любую отдельно взятую европейскую страну. Советская крупная промышленность родилась, и, что важнее, действовала. Второй пятилетний план более трезво рассчитанный, не столь отчаянно драматичный, как первый, был столь же важным для индустриализации. Более сбалансированным выглядело то великое напряжение сил, которое предстояло населению страны. Не было попыток сократить срок выполнения плана. Капиталовложения были выше, чем в первой пятилетке, однако на протяжении первых двух лет они направлялись большей частью на завершение уже начатых строек, лишь позже возобновилось в широких масштабах новое промышленное строительство. В строй действующих вступило 4500 крупных предприятий, в числе которых и такие знаменитые, как Уралмаш, или аналогичный гигант в Краматорске, могучие заводы заводов, предприятия по производству оборудования для металлургии и других отраслей тяжелой индустрии. По данным советской статистики, в конце пятилетки, в 1937 году, промышленное производство на 120% превышало уровень 1932 года, т.е. возросло более чем в 4 раза по сравнению с 1928 годом. В 1937 году в СССР было выпущено 17,7 млн. т. стали, добыто 128 млн. т. угля, 28,5 млн. т. нефти, выработано 36 млрд. квт. ч., произведено 48,5 тыс. металлорежущих станков. Это не значит, что план был выполнен, как первоначально было задумано. Из числа приведенных данных, например, результат в области металлургии и машиностроения соответствовали, или даже превышали запланированные показатели, между тем, как добыча топлива была ниже намеченного уровня. Тем не менее, в целом вторая пятилетка была куда удачней первой: по крайней мере, в области тяжелой индустрии итоги соответствовали поставленным целям. Наиболее серьезная перестановка, которую план претерпел в ходе его выполнения, касалась тех отраслей, которые, по проекту, принятому XVII съездом партии, должны были быть поставлены в привилегированное положение. Показатели по этим отраслям оказались далеки от намеченных. Одна из причин этого - тяжелый процесс восстановления сельского хозяйства, которое не в состоянии было пока поставлять предприятиям сырье в достаточном количестве. Отставание объяснялось и причинами более общего характера. Рост тяжелой индустрии в значительной мере был обусловлен вступлением в строй предприятий, строительство которых началось в первой пятилетке, а легкая промышленность еще только ожидала новых заводов.
Большое внимание уделялось добывающей промышленности. В широких масштабах были развиты геологические изыскания: до 1940 года они обеспечивали необходимыми ресурсами развитие страны во всех областях и выявили необыкновенное богатство природных запасов СССР. Получив реалистичный план, химическая промышленность выполнила его, увеличив выпуск продукции приблизительно в 3 раза. Помимо черной металлургии было увеличено производство цветных металлов: золота, меди, алюминия; впервые в СССР было налажено производство сурьмы. Все эти участки раньше отставали. Ради преодоления этого отставания, что было необходимо для успешной работы тяжелой индустрии, вновь было принесено в жертву производство предметов потребления.
Благодаря успехам в промышленном развитии, СССР достиг значительной степени самообеспечения. Страна превратилась из импортера в производителя машин. Сокращены были и закупки металлов, поскольку теперь страна могла производить все большее количество металла, и причем как раз тех специальных планов, без которых не могли развиваться современное машиностроение и военная промышленность. Куда более скромными стали масштабы заграничных технических консультаций.
Страна рывком продвинулась вперед. Ко всему прочему, она продвинулась по совершенно новому пути, без помощи иностранного капитала, без пружины в виде частной прибыли, но во имя коллективных интересов, хотя и сформулированных и выраженных волей верховной власти. Быстро выросшая экономика находилась целиком в руках государства. К концу второй пятилетки государственной была почти вся промышленность, как крупная, так и средняя и мелкая; государственной была и торговля: оптовая, внешняя и внутренняя. Прогресс, которого добилась страна, выглядел еще более рельефно на фоне кризиса всего остального мира. Разумеется, Россия и на исходной черте не могла считаться слаборазвитой страной; это можно было сказать самое большее лишь о некоторых ее, правда весьма обширных, частях. Теперь и эти территории были охвачены процессом всеобщих преобразований. В историю развития человечества была вписана новая глава, и это добавило еще один мотив к тем, которые привлекают к СССР такое множество симпатий и внимательных взоров.
КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ.
Впервые слово коллективизация было произнесено на XV съезде ВКП(б), который проходил в декабре 1927 года. Впрочем, это слово было не совсем новым. Понятие, вложенное в него, содержалось еще в партийной программе, принятой в 1919 году. Новой была категоричная постановка вопроса, данная в документе Сталиным. Отмечая явную тенденцию к более медленным темпам развития в сельском хозяйстве по сравнению с промышленностью, он заявил, что нет иного решения проблемы, кроме “перехода мелких и распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли”. Молотов затем развернул эту мысль в специальном докладе о работе в деревне. Однако и тот и другой сделали к своим предложениям множество оговорок о необходимости осторожного и постепенного процесса, о многообразии его форм, о терпеливой работе по убеждению крестьянина на основе его собственных интересов. В заключительной резолюции говорилось о “решительном наступлении на кулака”, но сам Сталин предупредил, что репрессивные меры в этом случае были бы ошибкой.
Между тем, надвигался новый кризис. Урожай зерновых если и не уменьшился по сравнению с прошлым годом, то, во всяком случае, и не увеличился. Потребление же выросло, особенно с началом индустриализации. Государственные заготовки зерна осуществлялись с трудом: начавшись более или менее нормально летом, они резко сократились летом. К концу года государство недобрало 128 млн. пудов. Поскольку запасы были минимальны, это означало, что и город, с их возросшим населением, и армия рисковала остаться без хлеба, особенно к весне, когда распутица на несколько недель прервет нормальное сообщение. Все экономические планы могли сорваться.
Кризис объяснялся многими причинами: серьезной ошибкой в политике цен, которая стимулировала развитие технических культур и животноводства за счет посевов зерновых, страх перед войной побуждал крестьянина, насколько это было возможно, придерживать зерно, деятельность спекулянтов, почувствовавших нехватку зерна и взвинтивших цены, конкуренция разных учреждений, занимавшимися хлебозаготовками.
Решение лихорадочно изыскивалось в начале 1928 года. Впервые оперативное руководство взял в свои руки Сталин. В первых числах января поступило указание: достать зерно “во что бы то ни стало”, и партийное руководство на разных уровнях лично отвечало за это. Высшие руководящие деятели направлялись в главные хлебопроизводящие области, чтобы возглавить лично работы на “заготовительном фронте”. На заготовку в деревню были мобилизованы 30000 коммунистов из числа работников аппарата. Основной причиной кризиса был назван кулак и его спекуляции зерном с целью повышения цен. К кулаку применялась статья Уголовного Кодекса, которая предусматривала привлечение к суду с полной конфискацией имущества(четверть конфискованного отдавалась беднякам). Но большую часть зерна, как признал несколько месяцев спустя сам Сталин, находились, однако, не у кулаков, а у трудно отличимой от них массы середняков. Были придуманы способы изъятия зерна и у середняков, как то: принудительная сдача зерна в счет государственного займа, самообложение деревень, досрочное взимание налога, и т.д. Каковы бы ни были их конкретные формы, они неизменно сводились к жесткому нажиму на крестьянина, располагающего зерном. Для стимулирования его личной заинтересованности на село направлялся большой поток промышленных товаров, отнятых у города, но их все же не хватало.
Ныне даже советские историки признают, что применяемые методы были заимствованы из опыта 1918 года, комбедов и хлебных реквизиций. Подобные приёмы были тогда осуждены Москвой, как прискорбное и недопустимое искажение данного указания местными органами власти. К этому времени худшее, казалось, миновало: с помощью жестких сталинских мер, названных “исключительными”, было собрано достаточно зерна, чтобы покрыть недостачу по сравнению с прошлым годом. Но это только казалось. Гибель озимых на обширных площадях хлебного юга (Украины и Северного Кавказа) привели к тому, что партии пришлось опять прибегнуть к чрезвычайным мерам. Сам Сталин признал, что теперь речь шла о том, чтобы вырвать у крестьян “страховые запасы”. Из-за этого упорнее стало сопротивление крестьянства. Участились так называемые “террористические акты”, то есть нападения на партийных активистов и убийства их. В некоторых областях бунтовали целые деревни.
Как было сказано выше, Сталин категорически требовал скорейшей организации колхозов и совхозов. С ним не соглашались некоторые члены Политбюро. Так, например, Бухарин в конце июня изложил свои тезисы в Политбюро: единоличное крестьянство еще долго будет оставаться решающей силой в деревне; необходимо спасти союз с ним, оказавшийся под серьёзной угрозой. Бухарин посвятил одно из своих публичных выступлений последним статьям Ленина, которые охарактеризовал как “политическое завещание”. Именно тогда он первым заговорил о них, как о глобальном “великом плане” деятельности для партии. Эта программа, подчеркнул он, остаётся верна. По мнению Бухарина, не требовалось никакой “третьей революции” - все проблемы: хлеб, товарный голод, оборона сводились, на его взгляд, к “фундаментальной проблеме” взаимоотношений между рабочими и крестьянством.
Между тем, в дебаты верхов вплетались новые мотивы. Очередной урожай нельзя было назвать обнадеживающим, как и год назад. Не хватало хлеба. Дело шло к повсеместному введению карточной системы в городах, что и было сделано в первых месяцев 29 года, за несколько месяцев до принятия первого пятилетнего плана.
Первая пятилетка. После революции страна не знала столь ужасающе бурного внутреннего процесса. Путь к повышению низкого уровня производительности сельского хозяйства лежал через крупные хозяйства, объединение усилий и материальных средств, широкое внедрение механизации - кто-кто, а большевики всегда исходили из этого убеждения. Идея была разумной. Однако, даже прозябавший в далеко не блестящих условиях, крестьянин - и в особенности пресловутый середняк - сохранял недоверие к такого рода проектам. Помимо привязанности к недавно приобретенной земельному наделу в его психологии была заложена еще глубинная вражда к крупному хозяйству. Из-за многовекового опыта угнетения оно ассоциировалось у крестьянина с невозможностью трудиться на себя, с обязанностью работы на другого, чуть ли не с возвращением крепостного права.
На XVI партконференции в апреле 1929 года было объявлено, что за годы пятилетки 5-6 млн. дворов крестьянских семей (20% от общего числа) должно быть объединено в предприятия социального типа. Задумывались они как крупные хозяйства с обширными угодьями. Что касается зерновой проблемы, то главную роль в её решении отводилась совхозам: предполагалось, что эти государственные хозяйства смогут с помощью техники освоить огромные пространства залежных земель.
Первое ускорение хода коллективизации произошло летом 1929 года. К 1 июню в колхозах было около 1 млн. дворов (3,9%). К первым числам ноября процент поднялся до 7,6%. Это было много. Началось все больше разговоров о деревнях, районах и даже областях “сплошной” коллективизации. Но большинство вступивших продолжали оставаться бедняками, то есть те, кто меньше рисковал. Середняков в колхозах по прежнему оставалось явное меньшинство. Как бы то ни было, прогресс был: трудный, но реальный. Этим же летом, однако, поступили и первые сигналы тревоги. Шла новая, третья по счету, хлебозаготовительная кампания. До июня колхозная движущая сила была скромной, но действовала. Потом началось форсирование, а с ним и большие серьёзные конфликты. Одним словом, уже первые попытки показывают, что там, стремились достигнуть сплошной коллективизации, вступление крестьян в колхоз не может быть добровольным. Напряженность приобрела, поэтому, грозный оттенок, расстановка сил становилась неясной.
Сверху не последовало указаний действовать с большим осмотрением. Совсем наоборот. Начал Сталин статьей “Год великого перелома”, написанной в годовщину революции. В статье утверждалось, что в коллективизацию “пошли середняки”, а “коренной перелом” в отношении крестьянства к коллективизации сельского хозяйства изображалось, как нечто уже достигнутое. Через несколько дней (10-17 ноября) собрался Пленум Центрального Комитета и Центральная контрольная комиссия. На нем было обсуждено три доклада о сельском хозяйстве. По мнению Молотова, который был одним из докладчиков, нужна была полная коллективизация главных сельскохозяйственных областей или даже целых республик, и не за пятилетие, как он сам говорил несколькими месяцами раньше, на XVI партконференции, а в ближайшем году. Сталин заявил: ”Теперь даже слепые видят, что колхозы и совхозы растут ускоренными темпами”. Если судить по известным фактам, коллективизационная лихорадка была присуща большинству ораторов. Впечатление было такое, что руководители были охвачены надеждой одним махом разрешить проклятую проблему села путем лихорадочной атаки на старый крестьянский мир, с которым следовало расправиться самыми решительными методами.
В лице Сталина стремление “гигантского ускорения” приобрело самого авторитетного сторонника. В декабре он заявил, полемизируя с тезисами Энгельса, что привязанность крестьянина к своему клочку земли в СССР не так уж сильна, потому что земля уже была национализирована. Сталин говорил поэтому о “сравнительно легком и быстром развитии” колхозного движения, но как “гнилую теорию” отвергал идею возможности развития этого процесса “самотеком”: колхозы следовало насаждать извне. В этом же выступлении Сталин выдвинул новый лозунг: ”ликвидировать кулачество как класс”. Так в ноябре-декабре 1929 года произошел подлинный “перелом” в аграрной политике советских коммунистов. Был создана комиссия, выражавшая директивы по коллективизации. Подразделенная на 8 подкомитетов, она изыскивала решения для основных проблем: сроки операции, тип коллективных хозяйств, распределение кадров и технических ресурсов, отношение к кулакам. В целом комиссия делала упор на максимальное ускорение прогресса. Как бы то ни было, право принятия окончательного решения принадлежало не комиссии, а Политбюро. Так появилось на свет постановление ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года. Им устанавливалось, что к концу первой пятилетки должно быть коллективизировано не 20%, а “огромное большинство” возделываемых земель. Основные зерновые районы (нижнее и среднее Поволжье, Северный Кавказ) должны были завершить процесс к осени 1930 года, или, самое позднее, к весне 1931, другие хлебные районы - к осени 1931 года, или, в самом крайнем случае, к весне 1932. В колхозы ни под каким видом не разрешалось принимать кулаков.
Когда постановление был опубликован, по меньшей мере, уже 2 месяца, как в стране шла яростная борьба - не было почти не одного села, где бы “колхоз” не стал причиной конфликта. За колхоз выступали, в основном, беднейшие крестьяне и батраки. Помощь им оказывал рабочий класс. Партия потребовала, чтобы рабочий класс дал селу не менее 25 тысяч организаторов колхозов. В действительности, на село поехало 35000 рабочих. Против колхоза выступали кулаки, а кулацких семей, по самым скромным подсчетам, было около 1 млн. семей. Против также выступали все церкви: от христианских до мусульманских. Оставалась огромная середняцкая масса: её переход на ту или иную сторону мог решить исход борьбы. Но в силу тех обстоятельств, при которых началось наступление, именно для убеждения середняков и не нашлось главного, решающего довода. Советская агитация предполагала сделать акцент на колхозное использование тракторов и комбайнов, но техники, в связи с неразвитостью промышленности, было мало, и у середняков, вступавших в колхоз, приходилось отбирать их лошади на “общественное использование”. Убеждать середняков вступать в колхоз в подобных условиях было безнадежно. Здесь от и помогла ликвидация кулачества. Это означало экспроприацию его земли и имущества, поступавших в собственность колхоза, и личную депортацию.
Среди областей развернулось состязание - кто “наколлективизирует” больше. Первым о своем намерении закончить сплошную коллективизацию в считанные месяцы до весны 1930 года заявил Северный Кавказ. За Северным Кавказом последовала Нижняя Волга, Московская областная организация, Центрально-черноземный район, Бурятский и Калмыцкий автономные округа, и, наконец, все остальные. Республикой сплошной коллективизации объявила себя Белоруссия, хотя при её разбросанных мелких хуторах она весьма мало была подготовлена к такому мероприятию, и вряд ли могла бы его осуществить даже в куда менее неблагоприятных условиях.
Поскольку в деревне база колхозов была слабой, их организацию поручили, большей частью, активистам или кадровым работникам со стороны, присланным из районных центров или более отдаленных городов. Их задачей была агитация бедняков и середняков. Но крестьяне продолжали относится к ним недоверчиво. Тогда всякая забота о соблюдении закона отодвигалась в сторону. В ход шли угрозы и насилие: тому, кто не вступал в колхоз, говорили, что с ними поступят, как с кулаками, то есть экспроприируют имущество и вышлют(в некоторых областях процент раскулаченных составлял 20-25%). Противодействие, в свою очередь, приобретало формы отчаянного сопротивления. В крестьянской среде стали говорить: “В колхоз, но с пустыми руками”. Тайный забой скота начался летом 1929 года. В последующие месяцы он приобрел немыслимый размах. Несмотря на указ, предусматривающий высылку и конфискацию имущества за хищнический убой скота, он продолжался в течении всей коллективизации, и был одним из самых тяжелых её последствий. По селам вновь загулял “красный петух” - поджог, орудие всех крестьянских бунтов в России. В 1929 году на территории только РСФСР было зарегистрировано около 30 тысяч поджогов, то есть без малого по сотне в день.
Первое колхозное наступление рисковало окончиться катастрофой. К концу февраля крестьянские мятежи грозили превратиться в общее антисоветское восстание. Было забито 15 млн. голов крупного рогатого скота, треть поголовья свиней и свыше четверти поголовья овец. Надежда на то, что форсированная коллективизация поможет “спасти средства производства в сельском хозяйстве” теперь оборачивалась своей противоположностью.
Второго февраля в “Правде” появилась статья Сталина “Головокружение от успехов”. Она прозвучала как взрыв бомбы. Автор признавал, что в деревне допущены серьезные ошибки. В ряде районов не были соблюдены два условия, в равной мере необходимые для успеха колхозного движения: “добровольный” характер вступления в колхоз, и учет разнообразных ситуаций в различных частях СССР. Ни разу до сих пор Сталин не говорил об опасностях такого рода. Тем не менее, в статье не было самокритики. Всю вину Сталин возложил на периферийные организации. Эта статья произвела еще больше неразберихи, чем та, которая уже царила на местах. Крестьяне истолковали новые установки в том смысле, что можно уходить из колхоза. Там, где официального дозволения не давали, они сами забирали свой инвентарь и землю. Проценты коллективизированных территорий стремительно падали. Зато был спасен весенний сев. Серия последних мероприятий гарантировали колхозам и колхозникам известное число финансово - налоговых льгот. 1930 год был весьма благоприятным для сельского хозяйства, тогда был собран рекордный урожай. Это был крупный успех коллективизации.
Отступление 1930 года было лишь временным. После засыпки урожая в закрома колхозное наступление возобновилось. Сталин был категоричен в своем выступлении на XVI съезде ВКП(б): “Нет больше возврата к старому. Кулаки обнаружены и будут ликвидированы. Остался лишь один путь, путь колхозов”. За основу продолжающейся коллективизации были взяты темпы, установленные знаменитым постановлением ЦК от 05.01.1930 г. Эти темпы однако были уточнены. Вся страна была подразделена на 3 зоны; для каждой из них были установлены свои задания. До конца 1931 года первая зона, куда входили наиболее крупные зерносеющие области, должна была коллективизировать 80% крестьянских хозяйств; вторая, также включающая зерносеющие области - 50%, и третья, охватывающая потребительские районы и районы с нерусским населением - 20-25%. Идея установления жестких норм была несовместима с принципом добровольного вступления в колхоз, которым снова пренебрегли.
Данные о ходе коллективизации в течении двух последующих лет достаточно скудны. Как бы то ни было, решающим годом явился 1931 год. Если к концу 1930 года в колхозах числилось около 6 млн. крестьянских дворов, то за первую половину 1931 года было коллективизировано еще 7 млн. Это составляло уже почти 53%. 1931 год стал также свидетелем наиболее мощной ликвидации кулачества. Крестьяне нередко вступали в колхоз потому, что “не оставалось другого выхода” - в случае не вступления в его могли объявить “подкулачником”, и отнять надел. В марте 1931 года было провозглашено, что советская власть считает “союзником” рабочего класса только колхозника, а не крестьянина - единоличника.
В связи с трудностями коллективизации, ЦК пересмотрел предложенные задания в сторону уменьшения, и объявил, что “сплошную коллективизацию” можно считать осуществившейся там, где в колхоз вовлечены не 100, а 70% крестьян. В целом по СССР уровень коллективизации стабилизировался в 1932 году на уровне 61-62%, что соответствовало примерно 15 млн. дворов.
Колхозы не были подготовлены к выполнению своих производственных заданий, им не хватало опыта, средств, умелых руководителей. Лишь в 1935 году совокупная - живая и механическая - тягловая мощность в сельском хозяйстве вновь достигла уровня 1928 года. Еще было толком неизвестно, как организовывать работу, и - что важнее - как её оплачивать. Надежда на разрешение зерновой проблемы была решающим фактором, побудившим пойти на ударную коллективизацию. В 1929 году Сталин утверждал, что СССР “через каких-нибудь 3 года станет одной из самых хлебных стран, если не самой хлебной страной в мире”. Действительность теперь оказалась иной (сбор зерновых с 1926 по 1932 год в млн. т.):
| 1926 | 1927 | 1928 | 1929 | 1930 | 1931 | |
| 76,8 | 72,3 | 73,3 | 71,7 | 83,5 | 69,5 | |
Проблема между тем становилась все более трудноразрешимой. Численность населения, которое государству приходилось кормить из своих запасов, возросла с 26 млн. в 1930 году, до 33,2 млн. - в 1931, и до 40,3 - в 1932. Следует учесть и массовый экспорт зерна для оплаты оборудования, закупленного за границей. С зерновым переплетался и кризис животноводства. За 5 лет коллективизации поголовье в стране сократилось наполовину. Этим вызывалась нехватка мяса, молока, шерсти. Производство химических удобрений оставалось весьма далеким от запроектированного планом, а тем временем стало не хватать и навоза.
Тем не менее, советскому государству в целом колхоз обеспечивал важнейшее преимущество. Хотя в общем производство сельскохозяйственной продукции сократилось, государство смогло заготовить большее количество её. Этого нельзя было сказать, разумеется, о мясе и масле, но, конечно, можно было сказать о зерне. В 1928 и 1929 годах было заготовлено
11 млн. т., в 1930 - 16 млн. т., в 1931 и 1932, когда сборы были меньше - 22 млн. т. Это зерно, в подавляющей своей части, было получено от колхозов, потому что крупные совхозы, на которые рассчитывал Сталин, не смогли развиться предусмотренным образом и дали куда меньше, чем от них ожидалось. Государство оплачивало заготовляемую продукцию по тем же ценам, что и в 1928 году, между тем как деньги обесценивались, и крестьянину на приобретение тех же самых товаров приходилось расходовать горазда большие суммы денег. Лишь недавно созданные, плохо организованные, неспособные обеспечить своим членам соответствующую плату за труд, колхозы находились под угрозой развала изнутри. Им не удавалось наладить собственную дисциплину. Чувство общественной собственности отсутствовало, и колхозники без особого колебания присваивали то, что попадалось под руку, будь то зерно, или что иное. 7 августа 1932 года был принят закон, направленный на прекращение хищений. Он приравнивал колхозную собственность к государственной, и угрожал расстрелом людям, совершившим хищения; при наличии смягчающих обстоятельств эта мера наказания заменялась тюремным заключением на срок, не менее 10 лет, и не подпадала под действие амнистий.
Столкновение с колхозами приобрело трагическую окраску осенью 1932 года, когда второй раз подряд урожай оказался плохим. То была самая ужасная из заготовительных компаний, и, без сомнений, один из самых отчаянных периодов коллективизации. От крестьян - колхозников и не колхозников - потребовали опять сдать все. Реквизиции проводились беспощадными методами. Все это привело к голоду 1932 года, который совпал по времени с официальным завершением первой пятилетки.
Я опускаю здесь описание проведения коллективизации в период второй пятилетки. Описанные выше тенденции продолжались и далее, с той лишь особенностью, что было допущено минимальное послабление в отношениях с крестьянством.
Коллективизация была доведена до конца во второй половине 30-х годов. Для социального преобразования страны завершение этого трудного дела было не менее трудным фактором, чем создание крупной промышленности. К концу 1932 года 211 тысяч колхозов объединяло 14,7 млн. крестьянских дворов, что составляло 61,5% от их общего числа. В октябре 1934 года этот показатель вырос до 71,4%, в июле 1935 - до 83,2%, к концу 1937 - 93%, и к середине 1940 - 97%. Непрерывно увеличивающийся процент коллективизации не отражает всей сложности явления, ибо процент этот выведен на основе резкого сокращения числа крестьянских дворов. До начала коллективизации насчитывалось около 25 млн. дворов, к началу 1933 их оставалось еще
23,7 млн., к апрелю 1935 года - 21 млн., и к концу 1937 - менее 20 млн. На единоличного крестьянина оказывалось сильное давление: взимание больших налогов, установление более высоких заготовительных норм, чем у колхозников(при том, что и в колхозе они были очень обременительны). В то же время в ход были пущены некоторые стимулы и средства убеждения.
По крайней мере по одному пункту коллективизация все же изменила экономическое положение страны. В производстве сельскохозяйственной продукции, даже не обнаруживающем роста, теперь принимало участие меньше работников, а объем продукции, предназначенной для потребителя за пределами деревни, увеличилась. Если в 1920 году сельский труженик кормил кроме себя лишь еще одного человека, накануне войны он обеспечивал продовольствием еще 4 человека.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
В заключении я хотел бы ответить на вопрос, поставленный в начале этого реферата: применимы ли методики проведения этих реформ в пореформенной России. Этот ответ “Нет”. И прежде всего это объясняется самим временем. 30-е годы - это годы, когда страна все еще находилась на пике морального подъема: совершена революция, страна движется к коммунизму, все настоящее - лучше, чем прошлое… Люди, с молодым задором делавшие революцию, теперь выросли, овладели опытом, и с новой силой, с новой энергией принялись строить “новый мир”. Для энтузиаста не страшны ни холод, ни голод, ни бытовые неудобства. И наши деды и прадеды лишали себя самого необходимого во имя великой цели.
Сейчас такое вряд ли возможно. В данный момент нет такой цели, для достижения которой люди отказались бы от всего.
Я хотел бы сделать отступление и объяснить метод выбора мною источников для реферата. При составлении этого реферата и старался использовать книги зарубежных авторов. И это не потому, что я считаю наших историков некомпетентными. Просто, даже после падения коммунистического режима, довольно сложно сразу перестроится, и начать ругать то, что до сих пор хвалили. Зарубежные историки, напротив, никогда не были заинтересованы в приукрашивании советской действительности, и они уже много лет исследуют историю СССР как сторонние наблюдатели.
Индустриализация и коллективизация: великие реформы И.В.Сталина
1. Введение стр1
2. Предпосылки индустриализации стр1
3. Индустриализация в годы первых пятилеток стр4
4. Итоги индустриализации стр9
5. Коллективизация стр11
6. Заключение стр18
29.12.2014Часто история предстаёт перед нами урывками, в виде самых известных событий, которые непременно увязаны с какой-нибудь известной личностью, обязательно «гением» или «злодеем». Такая история полна оценок «хорошо» и «плохо», которые мы выставляем с чьих-то слов или вовсе по своему вкусу. И потому искусству понимать прошлое здесь обычно места не находится.
Между тем для того, чтобы разобраться в далёком прошлом, достаточно общих знаний и умения раскладывать всё по полочкам. И убедиться в этом можно на примере вызывающей горячие споры коллективизации, которая справляет ныне очередной юбилей — 85 лет.
Реформа экономики
С этим юбилеем всё очень непросто. Ведь курс на коллективизацию был провозглашён в декабре 1927 года, на XV съезде партии. Хотя решительные меры, после которых создание крупных хозяйств в аграрном секторе стало заметным явлением, были приняты лишь через два года. Обычно при этом упоминают речь Сталина, произнесённую им 27 декабря 1929 года на конференции аграрников. Именно тогда он открыто призвал «ликвидировать кулачество как класс».
Однако официальный документ, постановление Центрального комитета ВКП(б) под названием «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», появился только 5 января 1930 года. И очень важно, что принят документ был высшим партийным руководством, а не лично Сталиным, у которого подобных полномочий попросту не было. И касался он именно коллективизации, а не борьбы с кулаками, которая станет лишь одним из условий реформирования сельского хозяйства.
Мы слишком привыкли именовать события той эпохи такими заученными словами, как индустриализация, коллективизация, культурная революция, упуская из виду, что всё это, по сути, реформы в экономике
Именно реформирования. Никакой ошибки здесь нет. Мы слишком привыкли именовать события той эпохи такими заученными словами, как индустриализация, коллективизация, культурная революция, упуская из виду, что всё это, по сути, реформы в экономике. Иначе говоря, преобразования, вводимые законодательным путём. Можно возразить, что преобразования эти получились слишком глубокими, а методы оказались слишком жёсткими и привели к большим жертвам. Всё верно. При этом не стоит забывать, что, например, и Пётр Великий провёл свои реформы, серьёзно изменившие облик государства и общества, весьма жестоко, вовсе не считаясь с потерями. И деяния Александра II, особенно его аграрная реформа, известная более как отмена крепостного права, тоже перевернули жизнь всех его подданных и породили немало тяжких бед.
Кризис в сельском хозяйстве
Впрочем, если эти примеры кажутся неубедительными, можно вспомнить ещё одну аграрную реформу - Столыпина. Именно она стала первой попыткой преодолеть тот кризис в сельском хозяйстве, который поразил нашу страну ещё во второй половине XIX века и продолжался до середины 1930-х годов.
Это был типичный кризис общества, население которого стремительно росло, а производство продовольствия по причине примитивных технологий за таким ростом никак не поспевало. Крестьяне тогда составляли большинство, но из-за «слабости», то есть дефицита земли, орудий труда и лошадей, порой не могли прокормить даже самих себя. Работали до седьмого пота, но значимая часть и без того скромного урожая уходила на выкупные платежи, арендную плату и покрытие долгов, набранных зимой и весной.
При таком раскладе любой неурожай оборачивался голодом, который ежегодно охватывал десяток-другой губерний Российской империи. Помещики, владевшие изрядной долей пашенных земель, в развитие аграрных технологий не вкладывались, поскольку труд крестьян в любом случае выходил им дешевле. А государство, занятое индустриализацией, особого внимания сельскому хозяйству не уделяло. И лишь первая революция, оказавшаяся вопреки расхожему мнению преимущественно крестьянской, заставила правительство обратиться к давней проблеме.
По проекту Столыпина были отменены выкупные платежи, съедавшие четверть крестьянского бюджета, разрешён свободный выход из общины и поощрялось переселение крестьян из Центральной России на свободные земли. И, на первый взгляд, реформа удалась: исследователи указывают на заметный рост объёмов производства в начале прошлого века, улучшение агротехники... Но часто умалчивают, что выход из общины подстёгивался административным ресурсом. Что крестьян раздражала ставка государства на «сильного хозяина», которая вела к подрыву общины, дававшей хоть какую-то гарантию выживания. Даже переселение на восток, организацией коего так восторгаются некоторые историки и государственные деятели сегодня, удачным назвать можно лишь с определённой оговоркой: из 3,5 миллиона уехавших назад вернулось около миллиона.
Большевики, пришедшие к власти в конце 1917 года, дали крестьянам то, о чём они мечтали, - землю. Но «простое» решение не позволило преодолеть давний кризис, поскольку полученной землицы для ведения полноценного хозяйства всё равно не хватало. К 1927 году сельское хозяйство как-то само собой вышло на довоенный уровень, только вот перспектив для дальнейшего роста у него не наблюдалось.
Свободный рынок, привнесённый НЭПом, вовсе не означал интенсивного развития. Нужна была новая реформа, которой и стала коллективизация, предполагавшая объединение маломощных хозяйств и постепенное насыщение колхозов современной техникой. На этот масштабный проект тогда выделили огромные средства, зарядили верных людей, начали строительство заводов... и сразу же натолкнулись на отчаянное сопротивление и в партии, и в самой деревне.
Лучшие крестьяне или мироеды?
Это сейчас нам кажется, что Бухарин, имя которого не сразу вспомнишь, ничего не мог сделать против Сталина, горой стоявшего за коллективизацию. А ведь Николай Иванович, без всякого преувеличения, был «любимцем партии», опытным политиком, журналистом, академиком. Его идея неспешного развития сельского хозяйства на рыночной основе нашла много сторонников, и тоже не самого мелкого калибра. И Сталину со товарищи пришлось немало попотеть, прежде чем его вариант модернизации деревни был окончательно одобрен партией. И всё же это оказалось мышиной вознёй в сравнении с тем, какое сопротивление генеральной линии оказали первые люди на деревне - те самые кулаки.
Нам, горожанам, реалии даже современной деревенской жизни малоизвестны. Что уж говорить о деревне почти столетней давности. Потому-то мы верим, когда нам убедительно заявляют, что кулаками называли трудолюбивых крестьян, которые, в отличие от лентяев, смогли нормально обустроиться и подкопить добра.
Все художественные и документальные свидетельства указывают, что кулаки занимались кредитованием, забирая дикие проценты деньгами, урожаем или отработкой, скупкой урожая и торговлей. Никакого стеснения в отношении односельчан они не испытывали
Однако ещё в словаре русского языка, изданном в 1847 году, кулаком называется перекупщик, переторговщик. Тот, кто скупал у крестьян зерно, порой на корню, с целью более выгодной перепродажи в городе. Сначала они были из числа купцов, приезжих. Но после реформы Александра II, когда помещик ушёл из деревни, государство туда так и не пришло, а крестьянам помимо своей воли пришлось втянуться в рыночные отношения, кулаками стали свои же, местные.
Все художественные и документальные свидетельства указывают, что кулаки занимались кредитованием, забирая дикие проценты деньгами, урожаем или отработкой, скупкой урожая и торговлей. Никакого стеснения в отношении односельчан они не испытывали, наживаясь за их счёт, благодаря чему получили ещё одно известное прозвище - мироеды.
После 1917 года, когда помещик окончательно исчез из деревни, кулак стал там буквально хозяином. Причём известны случаи, когда сельские богатеи контролировали закупки и сбыт в масштабах волости и даже уезда, ворочали миллионами. Они дружили с местными властями и сами выдвигались в местные органы власти. Содержали наёмных работников и дюжих молодцов, способных воздействовать на должников и провинившихся силой.
В современной России подобием тогдашних кулаков можно считать печально известных цапков. Но коллективизация спутывала им все карты, потому что лишала питательной среды - бедности и беззащитности крестьян.
Борьба кулаков с государством и односельчанами за свой мир, в котором они были полными хозяевами, оказалась весьма упорной, драматичной. Но в лице большевиков им достались упорные и умные противники. Способные признать ошибку. Пусть временно, пусть на словах, но признать и немедленно исправить её.
Именно так было с «головокружением от успехов», вызванным не в меру рьяным исполнением на местах указаний центра. Точно так было с обобществлением скота и голодом 1932-1933 годов, когда собственные организационные промахи, инерцию крестьянства и вредительство кулаков удалось одолеть серией стандартных и оригинальных мер. И потому жизненно важная задача, которую не смогли решить в начале века, всё же поддалась в тридцатые годы.
Модернизация сельского хозяйства тогда проходила в сложнейших условиях, порой на грани катастрофы. И, конечно, без жертв, оправданных и напрасных, не обошлось. Такова уж история: в своё время Англия, Германия и прочие страны заплатили за смену векового уклада кровью своих людей.
Тем более оказались впечатляющими результаты коллективизации. Через четыре-пять лет после начала коллективизации колхозы объединили 92 % крестьян и смогли обеспечить продовольствием растущую на глазах страну. Причём на столах у миллионов советских людей появились цитрусовые, фрукты, вина собственного изготовления. Промышленность тогда получила необходимое сырьё и тридцать миллионов рабочих рук. А благосостояние крестьян неспешно, но уверенно стало расти. У них появилось то, о чём прежде можно было только мечтать: собственная пара валенок, велосипед, патефон...
Загрузка...
