СИБИРСКОЕ ОБЛАСТНИЧЕСТВО , 1. Система взглядов части сиб. интеллигенции на прошлое, настоящее и будущее региона как специфич. область (территорию) в составе Рос. гос-ва.
2. Обществ.-полит. и культур. движение, пытавшееся пропагандировать и реализовать эти взгляды. С. о. проделало длительную эволюцию, развивая на разных этапах своей истории концепцию территор. самостоятельности Сибири во главе с регион. представит. органом – Сибирской областной думой , наделенной комплексом полномочий, аналогичных компетенции штата в федер. системе САСШ.
Как система взглядов областнич. теория активно разрабатывалась сибиряками, видными учеными, литераторами и обществ. деятелями Г.Н. Потаниным , Н.М. Ядринцевым , С.С. Шашковым , М.В. Загоскиным , В.И. Вагиным , А.В. Адриановым , В.М. Крутовским , Н.Н. Козьминым, И.И. Серебренниковым , М.Б. Шатиловым и др. На формирование их взглядов большое воздействие оказали ссыльные декабристы , петрашевцы, вожди рев. демократии 1850–60-х гг., а также П.А. Словцов и А.П. Щапов . П.А. Словцов заложил традицию комплекс. изучения региона, открыто выступил против уголов. ссылки , отдав предпочтение вольнонарод. колонизации. А.П. Щапов с позиций земско-областной теории первым сформулировал концепцию Сибири как особой области, в основе к-рой лежали федералистские идеи, базирующиеся не на нац. различии, а на особенностях расселения рус. народа, его существования в разных природ.-климат. условиях.
Дальнейшее развитие мировоззрения сторонников движения в кон. 1850-х – нач. 1860-х гг. связано с учебой части молодых сибиряков в вузах С.-Петербурга, Москвы, Казани. Исключит. роль в этом плане сыграло землячество сиб. студентов в С.-Петербурге (1859–63), объединявшее в разное время ок. 20 чел. (Н.С. Щукин , Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев, Н.И. Наумов , Ф.Н. Усов , С.С. Шашков , Н.М. и Е.М. Павлиновы, И.В. Федоров , И.А. Худяков , Н.Н. Пестерев, С.С. Попов и др.). Первонач. их сходки не имели четкой направленности, но постепенно вырисовывался круг вопросов, к-рый привлек общее внимание и был связан с Сибирью, ее колониальным положением в составе гос-ва, ее будущим.
Основой формировавшейся областнич. программы стала концепция Сибири как колонии и интерпретация процесса ее освоения (колонизации) как результата деят-ти народ. масс, их наиб. предприимчивых и вольнолюбивых элементов. Согласно концепции усилия народа не привели к поступат. развитию производит. сил региона, поскольку их результатами воспользовалось пр-во, превратив этот регион в штраф. и экон. колонию. Выход из сложившегося положения областники видели в развитии «мирской общественной предприимчивости», свобод. переселении, «учреждении покровительства сибирской торговле и промышленности», улучшении быта рабочих. Идеологи движения выступали против уголов. ссылки и произвола властей, ратовали за развитие образования и культуры, одними из первых поставили вопрос об открытии университета.
В 1863, возвратившись из Европ. России в Сибирь, областники развернули в Омске , Томске , Красноярске и Иркутске активную пропагандист. деят-ть. После ареста ряда сторонников движения и изъятия у них в мае–июне 1865 рукопис. прокламаций «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири» в Омске была организована спец. следств. комиссия по делу «Об открытии виновных в распространении в Сибири противоправительственных прокламаций». Всего арестовано 59 чел., а общее число привлеченных к дознанию достигло 70-ти. Но установить авторов не удалось и лишь «откровенное признание» Потанина послужило основанием для обвинения областников в сепаратизме и подготовке отделения Сибири от Рос. империи. Следствие завершилось в нояб. 1865, но только в февр. 1868 заочно выносится приговор: Г.Н. Потанин получил 5 лет каторж. работ, большая часть остальных подлежала высылке в отдален. уезды Архангельской и Вологодской губ.
После амнистии, со 2-й пол. 1870-х гг., областники активизируют пропагандист. деят-ть в созданных ими газетах «Сибирь», «Восточное обозрение», «Сибирская газета», публикуют теор. статьи, организуют празднование 300-летия присоединения Сибири к России, приурочив к этому издание фундамент. труда Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония». Изучая колонизацию региона, они пытались ответить на вопрос о причинах серьезного отставания в развитии Сибири в сравнении с колониями европ. гос-в (САСШ, Канада, Австралия), освоение к-рых началось примерно в одно время и среди населения к-рых преобладали потомки выходцев из метрополии. Ответ сводился к установлению негатив. воздействия штраф. колонизации и произвола приезжих чиновников.
В экон. сфере взгляды областников сводились к тому, что в Сибири не существует даже зачатков рыночных отношений. Областники были убеждены в возможности перейти к более справедливому обществ. строю с помощью общины, кустар. и артел. произв-ва, а впоследствии – кооперации. В рамках либерал. народничества они считали возможным осуществить свою программу посредством реформ (земской, судебной), разрешив свобод. переселение и просвет. деят-ть.
После смерти Н.М. Ядринцева в 1894 роль лидера и идеолога движения переходит к Г.Н. Потанину. У областников окончательно формируется представление о Сибири как колонии в экон. и полит. аспектах. Дальнейшая разработка вопроса о специфике региона приводит к обоснованию вывода о складывании здесь особого историко-этногр. типа русских, сформировавшегося в результате взаимодействия с аборигенами, процесса колонизации и природ.-климат. условий. На основании этого регион выделялся в отд. область, автономия к-рой «есть необходимое, логическое следствие конституционного строя».
В период революции 1905–1907 областники претендовали на роль надпарт. образования, выражавшего интересы всего населения Сибири. Их идеал автономии воплотился в проект создания Сиб. обл. думы. Эта идея нашла воплощение в «Основных положениях Сибирского областного союза», принятых на его съезде 28–29 авг. 1905 в Томске. На их основе в регионе на короткое время (осень 1905) оформился блок полит. объединений, включавший областников, эсеров, либералов, сплоченный областнич. лозунгами.
К февр. 1917 движение продолжало сочетать либерал. требования ускорить капиталист. развитие Сибири за счет привлечения иностр. капитала, открытия порто-франко в устьях Оби и Енисея с неонароднич. иллюзиями относительно возможности альтернатив. варианта создания «новой системы хозяйствования» на основе кооперации. С. о. объединяло тогда сравнительно небольшую группу интеллигенции Томска, Красноярска, Омска и Иркутска и не пользовалось популярностью у осн. части населения региона.
В период 1917–20 областники занимали крайне правый фланг мелкобурж. демократии, не представляя однородного образования и не создав единого регион. объединения. Отд. их группировки и видные сторонники (Г.Н. Потанин, А.В. Адрианов, Н.Н. Козьмин, И.И. Серебренников, В.М. Крутовский, Л.И. Шумиловский , П.В. Вологодский , Г.Б. Патушинский , М.Б. Шатилов, И.А. Якушев и др.) были тесно связаны с различ. полит. формированиями, представленными в Сибири. С. о. не удалось четко сформулировать своей программы, кроме выдвижения лозунга автономии региона. Массир. повторение автономистских положений, проведение обл. форумов в 1917 (конференции и 2 съездов) стало возможным благодаря поддержке и участию в них представителей и орг-ций различ. партий и группировок (эсеры, меньшевики, народ. социалисты, националы, кооператоры и т. д.). К областнич. объединениям примкнули видные представители столич. интеллигенции, оказавшиеся в это время в Сибири (Г.К. Гинс , Н.Д. Буяновский, И.А. Михайлов , Г.Г. Тельберг и др.), и изв. сибиряки (В.Н. Пепеляев , И.А. Молодых, М.П. Головачев и др.).
В теч. 1917 и вплоть до нояб. 1918 областничество и его лозунги служили основой для создания в Сибири полит. блока во главе с эсерами, развернувшего борьбу против взятия власти большевиками, за свержение сов. власти, а затем возглавившего в лице своих представителей антибольшевист. гос. образования на востоке России (Западно-Сибирский комиссариат , Временное пр-во автономной Сибири , Временное Сибирское пр-во ).
Окончат. падение полит. влияния, внутр. распад и разброд, переход на позиции правых сил и открытая поддержка колчак. диктатуры означали катастрофу для большинства мелкобурж. орг-ций и группировок региона. Первыми из них к кон. 1918 сошли с полит. арены областники. В последующем их лозунг автономии в различ. модификациях (Земский собор, Сиб. учредит. собрание, Сиб. народ. собрание и т. д.) был использован антикоммунист. объединениями в ходе массовых вооруж. выступлений 1920–22, в т. ч. на тер. Дальневосточной республики .
В окт. 1922 во Владивостоке накануне эвакуации белых и занятия города частями НРА ДВР группа областников (А.В. Сазонов , В.И. Моравский, Г.И. Чертков, М.П. Головачев и др.) провозгласила создание сиб. пр-ва, к-рое сразу же эмигрировало в Японию, сохраняя до 1925 статус «правительства в изгнании». В 1920–30-е гг. в Китае и Чехословакии, где оказались лидеры движения (И.А. Якушев, Е.Л. Зубашев , И.И. Серебренников, В.И. Моравский, М.П. Головачев), были предприняты попытки возродить С. о. как обществ.-полит. движение, имеющее антисов. и сепаратистскую направленность. Полит. платформа областников нашла отражение в издававшихся ими в Праге и Харбине газетах и журналах «Вольная Сибирь», «Сибирский архив», «Сибирские вопросы» и «Наша газета». Областники в эмиграции развернули широкую культур., науч.-просвет. и издат. деят-ть, пробудив интерес к изучению экономики и истории Сиб. региона у ряда крупнейших амер. и европ. науч. центров.
На протяжении всей своей истории С. о. в кач-ве альтернативы централизации предлагало децентрализацию, что должно было означать на практике участие регионов в нац. внутр. политике на федератив. началах, экон. федерализм и нац.-культур. автономию.
Лит.: Аблажей Н.Н. Сибирское областничество в эмиграции. Новосибирск, 2003; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов в 1917–1920 гг. Новосибирск, 2003; Он же. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона во второй половине XIX – первой четверти ХХ в. Новосибирск, 2008; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск, 2003.
Н.Н. Аблажей, М.В. Шиловский
СИБИРСКОЕ ОБЛАСТНИЧЕСТВО. 1. Система взглядов части сибирской интеллигенции на прошлое, настоящее и будущее региона как специфическую область (территорию) в составе Российского государства.
2. Общественно-политическое и культурное движение, пытавшееся пропагандировать и реализовать эти взгляды. Сибирское областничество проделало длительную эволюцию, развивая на разных этапах своей истории концепцию территориальной самостоятельности Сибири во главе с региональным представительным органом - Сибирской областной думой, наделенной комплексом полномочий, аналогичных компетенции штата в федеральной системе САСШ.
Как система взглядов областническая теория активно разрабатывалась сибиряками, видными учеными, литераторами и общественными деятелями Г.Н. Потаниным , Н.М. Ядринцевым , С.С. Шашковым , М.В. Загоскиным, В.И. Вагиным , А.В. Адриановым , В.М. Крутовским , Н.Н. Козьминым , И.И. Серебренниковым , М.Б. Шатиловым и другими. На формирование их взглядов большое воздействие оказали ссыльные декабристы , петрашевцы, вожди революционной демократии 1850-60-х гг., а также П.А. Словцов и А.П. Щапов . П.А. Словцов заложил традицию комплексного изучения региона, открыто выступил против уголовной ссылки , отдав предпочтение вольнонародной колонизации. А.П. Щапов с позиций земско-областной теории первым сформулировал концепцию Сибири как особой области , в основе которой лежали федералистские идеи, базирующиеся не на национальном различии, а на особенностях расселения русского народа, его существования в разных природно-климатических условиях.
Дальнейшее развитие мировоззрения сторонников движения в конце 1850-х - начале 1860-х гг. связано с учебой части молодых сибиряков в вузах С.-Петербурга, Москвы, Казани. Исключительную роль в этом плане сыграло землячество сибирских студентов в С.-Петербурге (1859-63), объединявшее в разное время около 20 человек (Н. С. Щукин , Г.Н. Потанин , Н.М. Ядринцев , Н.И. Наумов , Ф.Н. Усов, С.С. Шашков , Н.М. и Е.М. Павлиновы, И.В. Федоров, И.А. Худяков , Н.Н. Пестерев, С.С. Попов и др.). Первоначально их сходки не имели четкой направленности, но постепенно вырисовывался круг вопросов, который привлек общее внимание и был связан с Сибирью , ее колониальным положением в составе государства, ее будущим.
Основой формировавшейся областнической программы стала концепция Сибири как колонии и интерпретация процесса ее освоения (колонизации) как результата деятельности народных масс, их наиболее предприимчивых и вольнолюбивых элементов. Согласно концепции усилия народа не привели к поступательному развитию производительных сил региона, поскольку их результатами воспользовалось правительство, превратив этот регион в штрафную и экономическую колонию. Выход из сложившегося положения областники видели в развитии «мирской общественной предприимчивости», свободном переселении, «учреждении покровительства сибирской торговле и промышленности», улучшении быта рабочих. Идеологи движения выступали против уголовной ссылки и произвола властей, ратовали за развитие образования и культуры, одними из первых поставили вопрос об открытии университета.
В 1863, возвратившись из Европейской России в Сибирь, областники развернули в Омске , Томске , Красноярске и активную пропагандистскую деятельность. После ареста ряда сторонников движения и изъятия у них в мае-июне 1865 рукописных прокламаций «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири» в Омске была организована специальная следственная комиссия по делу «Об открытии виновных в распространении в Сибири противоправительственных прокламаций». Всего арестовано 59 человек, а общее число привлеченных к дознанию достигло 70-ти. Но установить авторов не удалось, и лишь «откровенное признание» Потанина послужило основанием для обвинения областников в сепаратизме и подготовке отделения Сибири от Российской империи. Следствие завершилось в ноябре 1865, но только в феврале 1868 заочно выносится приговор: Г.Н. Потанин получил 5 лет каторжных работ, большая часть остальных подлежала высылке в отдаленные уезды Архангельской и Вологодской губернии .
После амнистии, со 2-й половины 1870-х гг., областники активизируют пропагандистскую деятельность в созданных ими газетах «Сибирь», «Восточное обозрение», «Сибирская газета», публикуют теоретические статьи, организуют празднование 300-летия присоединения Сибири к России, приурочив к этому издание фундаментального труда Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония». Изучая колонизацию региона, они пытались ответить на вопрос о причинах серьезного отставания в развитии Сибири в сравнении с колониями европейских государств (САСШ, Канада, Австралия), освоение которых началось примерно в одно время и среди населения которых преобладали потомки выходцев из метрополии. Ответ сводился к установлению негативного воздействия штрафной колонизации и произвола приезжих чиновников.
В экономической сфере взгляды областников сводились к тому, что в Сибири не существует даже зачатков рыночных отношений. Областники были убеждены в возможности перейти к более справедливому общественному строю с помощью общины, кустарного и артельного производства, а впоследствии - кооперации . В рамках либерал, народничества они считали возможным осуществить свою программу посредством реформ (земской, судебной), разрешив свободное переселение и просветительскую деятельность.
Окончательное падение политического влияния, внутренний распад и разброд, переход на позиции правых сил и открытая поддержка колчаковской диктатуры означали катастрофу для большинства мелкобуржуазных организаций и группировок региона. Первыми из них к конце 1918 сошли с политической арены областники. В последующем их лозунг автономии в различных модификациях (Земский собор, Сибирское учредительное собрание, Сибирское народное собрание и так далее) был использован антикоммунистическими объединениями в ходе массовых вооруженных выступлений 1920-22, в том числе на территории Дальневосточной республики .
В октябре 1922 во Владивостоке накануне эвакуации белых и занятия города частями Наро́дно-революцио́нной а́рмии (НРА ) Дальневосто́чной Респу́блики (ДВР ) группа областников (А.В. Сазонов , В.И. Моравский, Г.И. Чертков, М.П. Головачев и других) провозгласила создание сибирского правительства, которое сразу же эмигрировало в Японию, сохраняя до 1925 статус «правительства в изгнании». В 1920-30-е гг. в Китае и Чехословакии, где оказались лидеры движения (И.А. Якушев, Е.Л. Зубашев , И.И. Серебренников , В.И. Моравский, М.П. Головачев), были предприняты попытки возродить Сибирское областничество как общественно-политическое движение, имеющее антисоветскую и сепаратистскую направленность. Политическая платформа областников нашла отражение в издававшихся ими в Праге и Харбине газетах и журналах «Вольная Сибирь», «Сибирский архив», «Сибирские вопросы» и «Наша газета». Областники в эмиграции развернули широкую культурную научно-просветительскую и издательскую деятельность, пробудив интерес к изучению экономики и истории Сибирского региона у ряда крупнейших американских и европейских научных центров.
На протяжении всей своей истории Сибирское областничество в качестве альтернативы централизации предлагало децентрализацию, что должно было означать на практике участие регионов в национальной внутренней политике на федеративных началах, экономический федерализм и национально-культурную автономию.
Лит.: Аблажей Н.Н. Сибирское областничество в эмиграции. Новосибирск, 2003; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов в 1917-1920 гг. Новосибирск, 2003; Он же. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона во второй половине XIX - первой четверти XX в. Новосибирск, 2008; Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск, 2003.
СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ
областники, представители общественно-политического течения в среде сибирской буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции (середина 50-х гг. 19 в. - начало 20 в.). Областничество зародилось в Петербургском кружке сибирских студентов (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев, С. С. Шашков, Н. И. Наумов, Ф. Н. Усов и др.). В 60-е гг. С. о. выступали за революционную борьбу с самодержавием, за демократические свободы. По возвращении в Сибирь (1863) активизировали свою деятельность. Выступали в защиту "инородцев", против колониального гнёта. Действуя в контакте с политическими ссыльными русскими и поляками, С. о. готовили восстание. Рассматривая Сибирь как политическую и экономическую колонию России, а сибиряков как новую сибирскую "нацию", отдельные С. о. пришли к ошибочным выводам об особых путях развития Сибири, выдвинули реакционный лозунг отделения её от России. Для деятельности С. о. 70-х гг. характерно увлечение революционным народничеством. В начале 80-х гг. происходила эволюция С. о. в сторону либерального народничества, а со 2-й половины 90-х гг. - буржуазного либерализма и контрреволюции. В начале 20 в. среди С. о. возникли правое кадетско-монархическое течение (А. В. Адрианов, А. Н. Гаттенбергер, Н. Н. Козьмин и др.) и левое. Последнее (Е. Е. Колосов, П. Я. Дербер и др.) было близко к партии эсеров. С. о. участвовали в подготовке антисоветского мятежа в Сибири. В дальнейшем активно сотрудничали с А. В. Колчаком, а после восстановления Советской власти в Сибири бежали за границу. Некоторые С. о. (Потанин, Ядринцев, Козьмин, П. М. Головачёв) внесли заметный вклад в развитие культуры и науки в Сибири - истории, археологии, этнографии.
Лит.: Лапин Н. А., Революционно-демократическое движение 60-х гг. XIX в. в Западной Сибири, Свердловск, 1967; Разгон И. М., Плотникова М. Е., Г. Н. Потанин в годы социалистической революции и гражданской войны в Сибири, в сборнике: Вопросы истории Сибири, в. 2, Томск, 1965; Сесюнина М. Г., Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев - идеологи сибирского областничества, Томск, 1974.
Л. М. Горюшкин.
Большая советская энциклопедия, БСЭ. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ
- СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ в Современном толковом словаре, БСЭ:
представители общественно-политического течения 2-й пол. 19 - нач. 20 вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии … - СИБИРСКИЕ
СИБ́ИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ, представители обществ.-полит. течения 2-й пол. 19 - нач. 20 вв. (Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев и др.); сторонники автономии … - СИБИРСКИЕ
Сибирские - княжеский род, происходящий от Кучума, царя сибирского. Потомки сыновей Кучума - Алея, Абдул-Хаира и Алтаная - до 1718 … - СИБИРСКИЕ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
княжеский род, происходящий от Кучума, царя сибирского. Потомки сыновей Кучума — Алея, Абдул-Хаира и Алтаная — до 1718 г. носили … - СИБИРСКИЕ в Большом российском энциклопедическом словаре:
СИБ́ИРСКИЕ УВАЛЫ, система возвышенностей в пределах Зап.-Сиб. равнины. Вытянута от Оби до Енисея на 900 км. Выс. до 285 … - СИБИРСКИЕ в Большом российском энциклопедическом словаре:
"СИБ́ИРСКИЕ ОГНИ", лит.-худ. и обществ.- полит. журнал Сиб. писательской орг-ции, с 1922. Учредители (1998) - СП России, Творческий коллектив … - СИБИРСКИЕ в Большом российском энциклопедическом словаре:
СИБ́ИРСКИЕ ЛЕТОПИСИ, кон. 16-18 вв. (Есиповская, Кунгурская, Ремезовская, Строгановская и др.). Изв. св. 40 … - СИБИРСКИЕ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
? княжеский род, происходящий от Кучума, царя сибирского. Потомки сыновей Кучума? Алея, Абдул-Хаира и Алтаная? до 1718 г. … - СИБИРСКИЕ ИСТОКИ, ЖУРНАЛ
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Литературно-публицистический журнал «Сибирские истоки» Учредитель журнала — администрация муниципального образования г. Ноябрьск. Издается с 1 … - ТРИУМФАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
шествие Советской власти 1917-18, процесс установления Советской власти в стране в период с 25 октября (7 ноября) 1917 до февраля … - СИБИРСКИЕ ОГНИ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
огни", литературно-художественный и общественно-политический журнал, орган СП РСФСР и Новосибирского отделения СП РСФСР. Издаётся ежемесячно в Новосибирске с 1922. Журнал … - СИБИРСКИЕ ЛЕТОПИСИ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
летописи, русские летописи конца 16-18 вв. по истории Сибири (Есиповская, Кунгурская, Ремезовская, Строгановская и др.), основной источник ранней истории русской … - НАША RUSSIA в Цитатнике Wiki.
- ТОБОЛЬСКАЯ ЕПАРХИЯ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Тобольская и Тюменская епархия Русской Православной Церкви Епархиальное управление: Россия, 626100, г. Тобольск, Тюменской … - РОССИЯ, РАЗД. ГЕОГРАФИЯ в Краткой биографической энциклопедии:
Реографические исследования Российской Империи и развитие географической науки в России. Первые географические сведения о пространстве, составляющем в настоящее время Российскую … - БУНГЕ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Бунге, Александр Александрович - зоолог и путешественник, сын Александра Андреевича Бунге. Родился в 1851 г. Образование Бунге получил в … - РАДИЩЕВ в Литературной энциклопедии:
Александр Николаевич — революционер-писатель. Родился в небогатой дворянской семье. Воспитывался в Пажеском корпусе. Затем в числе других 12 юношей … - ПЕРМИТИН в Литературной энциклопедии:
Ефим Николаевич — советский писатель. Р. в семье крестьянина, в г. Усть-Каменогорске б. Семипалатинской обл. Обучался в городском училище. … - ПАУСТОВСКИЙ в Литературной энциклопедии:
Константин Георгиевич — советский писатель. Сын инженера-путейца. Учился в Киевском, затем в Московском университетах. Был рабочим на металлургических заводах … - НОВОСЕЛОВ в Литературной энциклопедии:
Александр Ефремович — сибирский писатель, писал под псевдонимом А. Невесов. Р. в середине 80-х гг. В Февральскую революцию был комиссаром … - НИКИТИН в Литературной энциклопедии:
1. Иван Саввич — поэт и беллетрист. Р. в Воронеже в семье зажиточного мещанина, владельца свечного завода. Окончив в … - ОБЛАСТНИЧЕСТВО в Большом энциклопедическом словаре:
общественное течение в России до 1917, добивавшееся культурной и экономической самостоятельности отдельных областей; см. Сибирские … - ЭСЕРЫ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
(социалисты-революционеры, с.-р.), крупнейшая мелкобуржуазная партия в России в 1901-22. В ходе развития русского революционного движения партия Э. проделала сложную эволюцию … - СЛОВЦОВ ПЕТР АНДРЕЕВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Петр Андреевич , русский историк Сибири. Получил духовное образование. Преподавал … - СИБИРЬ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
территория, занимающая большую часть Северной Азии от Урала на З. до горных хребтов Тихоокеанского водораздела на В. и от берегов … - САРЫГ-ООЛ СТЕПАН АГБАНОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Степан Агбанович [р. 4(17).11.1908, ныне Торгалыгский сельсовет Овюрского района Тувинской АССР], тувинский советский писатель, народный писатель Тувинской АССР (1973), заслуженный …
СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ
представители обществ.-политич. течения в среде сиб. бурж. и мелкобурж. интеллигенции (сер. 50-х гг. 19 в. - 1920). Областничество зародилось в Петерб. кружке сиб. студентов (Г. Н. Потанин, Н. M. Ядринцев, С. С. Шашков, Н. И. Наумов, P. Н. Усов и др.). В 60-е гг. С. о. выступали за революц. борьбу с самодержавием, демократич. свободы. По возвращении в Сибирь (1863) возглавили и активизировали работу сиб. кружков, сочетая нелегальные и легальные формы деятельности. Активно выступали в защиту "инородцев", против колониального гнета. Действуя в контакте с политссыльными русскими и поляками, С. о. готовили восстание в Сибири. Рассматривая Сибирь как политич. и экономич. колонию России, а сибиряков - как новую сиб. "нацию", отдельные С. о. пришли к ошибочным выводам об особых путях развития Сибири, выдвинули реакц. лозунг отделения Сибири от России. Для деятельности С. о. 70-х - нач. 80-х гг. характерно увлечение народничеством. В 80-х - 1-й пол. 90-х гг. происходила эволюция С. о. в сторону бурж. либерализма. В нач. 20 в. в условиях острого размежевания клас. и политич. сил в Сибири среди С. о. возникли правое, кадетско- монархическое течение (А. В. Адрианов, А. Н. Гаттенбергер, Н. Н. Козьмин и др.) и левое. Последнее (E. E. Колосов, П. Я. Дербер и др.) было близко к партии эсеров. С. о. участвовали в подготовке антисов. мятежа в Сибири. В дальнейшем активно сотрудничали с A. B. Колчаком, а с восстановлением Советской власти в Сибири бежали за границу. Нек-рые С. о. (Потанин, Ядринцев, Козьмин, П. М. Головачев) внесли заметный вклад в развитие культуры и науки в Сибири - истории, археологии, этнографии, географии.
Деятельность С. о., как явление чрезвычайно сложное, по-разному оценивается в ист. лит-ре: часть историков (С. Ф. Коваль, Н. П. Митина) считает областничество раннего этапа революц.-демократич. течением, другие исследователи (М. Г. Сесюнина, И. М. Разгон и др.) - разновидностью бурж. либерализма.
Лит.: Ветошкин М. К., Сиб. областничество, "Совр. мир", 1913, No 3; Круссер Г. В., Сиб. областники, (Новосиб.), 1931; Гудошников М., Клас. природа областничества, "Будущая Сибирь", 1931, No 1; Степанов Н. Л., П. А. Словцов (У истоков сиб. областничества), Л., 1935; Сесюнина М. Г., К вопросу о возникновении сиб. областничества, в сб.: Вопросы истории Сибири, в. 2, Томск, 1965; Разгон И. М., Плотникова М. Е., Г. Н. Потанин в годы социалистич. революции и гражд. войны в Сибири, там же; Митина Н. П., Во глубине сиб. руд, М., 1966; Коваль С. Ф., Характер обществ. движения 60-х гг. 19 в. в Сибири, в сб.: Обществ.-политич. движение в Сибири в 1861-1917 гг., Новосиб., 1967.
Л. М. Горюшкин. Новосибирск.
Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .
Смотреть что такое "СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ" в других словарях:
Представители общественно политического течения 2 й пол. 19 нач. 20 вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири … Большой Энциклопедический словарь
Представители общественно политического течения 2 й пол. 19 нач. 20 вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири. Политическая наука: Словарь справочник. сост. проф пол наук Санжаревский И.И.. 2010 … Политология. Словарь.
Представители общественно политического течения второй половины XIX начале XX вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири. * * * СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ, представители общественно политического… … Энциклопедический словарь
Представители общественно политического течения в среде сибирской буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции (середина 50 х гг. 19 в. начало 20 в.). Областничество зародилось в Петербургском кружке сибирских студентов (Г. Н. Потанин, Н. М …
- … Википедия
I Сибирь территория, занимающая большую часть Северной Азии от Урала на З. до горных хребтов Тихоокеанского водораздела на В. и от берегов Северного Ледовитого океана на С. до холмистых степей Казахской ССР и границы с МНР и Китаем на Ю.… … Большая советская энциклопедия
Ермак Тимофеевич - (дата рожд. неизв. 6.08. 1584 или 1585) казачий атаман, предводитель похода в Сибирь, в результате к рого распалось Сибирское ханство шейбанида Кучума и было положено нач. присоединения Сибири к Рус. гос ву. Согласно распространенному мнению,… … Уральская историческая энциклопедия
Пусть каждая область зажжет свое солнце, и
тогда наша земля будет иллюминирована.
Г. Н. Потанин.
Областничество и регионализм: эволюция взглядов сибирского общества на пути инкорпорации Сибири в общероссийское пространство
Проблема взаимоотношения России и Сибири (центра и региона (окраины, периферии), метрополии и колонии в различной интерпретации) в конечном счете сводится к поиску оптимальной модели согласования политических, социально-экономических и культурно-экологических интересов в рамках формирующегося федеративного государства. Она стала разменной монетой в борьбе различных группировок, в том числе региональных, за власть в постсоветское время. А между тем, еще в октябре 1991 г. был обнародован проект конституции Российской Федерации, предложивший, на наш взгляд, оптимальную форму федеративного устройства, составными элементами которого должны были стать национально-государственные (республики) и региональные (территориальные) образования (1). Вскоре о проекте забыли, и федеративное устройство начинает трактоваться исключительно с позиций национальных. Даже в коллективной монографии Р.Г. Абдулатипова, Л.Ф. Болтенковой, Ю.Ф. Ярова, претендующей на всеобъемлющий анализ федерализма в России, речь идет только о взаимоотношениях центральных властей и различных национальностей (2). В свою очередь федерализм для нас является таким же необходимым элементом качественно нового состояния общества как демократия и рынок. Такое территориально-протяженное государство не может считаться цивилизованным в условиях жестко-унитарного устройства властных структур.
В то же время обозначенную проблему можно условно расчленить на ряд крупных блоков: место и роль Сибири в составе российского государства (окраина или колония), формирование концепции российского федерализма (регионализма) и конкретные наработки инкорпорации региона в общероссийское пространство со стороны местного общества с ХVIII в. и до утверждения здесь советской власти (1920 г.).
Что касается первого блока, то вплоть до 1917 г. правительство по отношению к Сибири проводило политику “государственного феодализма”, составными элементами которой являлось:
Во-первых, монополия на землю и природные богатства региона, эксплуатация которых считалась исключительным правом государства или Кабинета его императорского величества. Сибирь практически не знала частной собственности на землю.
Во-вторых, преимущественно “штрафная” колонизация и ограничение вольнонародной вплоть до начала ХХв.
В-третьих, аграрно-сырьевой характер развития экономики, слабо включенной в рыночные отношения. Неэквивалентный характер обмена товарами. По данным на 1884 г. торговый оборот крупнейшей для региона Ирбитской ярмарки выглядел следующим образом. Продано товаров европейских, в основном мануфактуры на 41932 тыс. рублей, сибирских (пушнина, кожи, сало, жир, щетина, мед, воск, масло, орех кедровый и т.д.) на 11836 тыс. рублей и транзитного китайского чая еще на 7553 тыс. рублей. “Таким образом,- заключает обозреватель,- вся страна, производящая сырье, постоянно в долгу”(3). И даже в начале ХХ в. мероприятия царизма не шли дальше увеличения доходности сельского хозяйства и простейшей переработки сырья, вывоз которого вплоть до 1911 г. искусственно сдерживался Челябинским тарифным переломом.
В-четвертых, слабое развитие рыночных отношений порождало специфическое положение местной буржуазии, компрадорской по своей сути, нажившей капитал благодяря монополии и кабале, вызванными произволом местной администрации и неэквивалентным обменом (“сибирский торговец - агент мануфактуриста”(4).
В-пятых, произвол административных структур, формируемых выходцами из Европейской России, не связанных с интересами населения и рассматривающих “сибирскую службу” как способ личного обагащения. “История сибирской администрации,- замечал С.С. Шашков, - это длинная повесть о страданиях края. Сибирь не знала крепостного права, но она знала административное бесправие”(5).
В-шестых, слабое развитие образования, науки и культуры, вызывающее массовый отток молодежи в вузы Европейской части страны и тормозящей формирование местной интеллигенции.
Данные обстоятельства дополнялись неравенством населения региона в плане гражданских прав по сравнению с жителями центральных губерний. Судебная реформа распространяется на Сибирь в 1897 г., а земские учреждения оставались предметом мечтаний сибиряков вплоть до 1917 г. Обобщая все это, в одной из публикаций, мы сделали вывод “об особом статусе сибирских территорий в составе российского государства вплоть до 1917 г., близкого по положению к колонии, прежде всего экономической”(6). Анализируя экономическую ситуацию в Сибири уже в ХХ в. два видных специалиста В.В. Кулешов и В.А. Крюков пришли к следующему:”Уже на самом начальном этапе формирования основ многоукладной экономики, построенной на рыночных принципах, хозяйство Сибири (как Западной, так и Восточной) столкнулось с проблемами, которые оказались для нее “вечными”. В числе этих проблем:
– неэквивалентный обмен во взаимоттношениях с метрополией; – дискриминационный характер цен и тарифов по отношению к сибирским производителям; – фискальная - не ориентированная на создание условий экономического роста - финансово-экономическая политика метрополии”(7).
Колоссальные размеры и многонациональный характер Российской империи обусловили, с одной стороны, формирование концепции отечественного федерализма (регионализма), а, с другой, – дали толчок попыткам ее реализации. Родоначальником сибирского сепаратизма считается первый местный губернатор князь М.П. Гагарин, повешенный в 1721 г. по приказу Петра I “как взяточник и разоритель народа”. Какая, заметим попутно, актуальная формулировка. Но историк М. Пыляев справедливо заметил, что “в то время Меньшиков, Брюс и Апраксин тоже крали, но их не вешали”. На самом деле “до царя дошли слухи о намерении Гагарина сделаться в Сибири независимым от России властителем”. Жупел сепаратизма еще долго был головной болью для петербургских властей. В частности, в 1831 г. архиепископ Иркутский Ириней Нестерович со слов чиновника Воинова доносил, что председатель местного губернского правления ссыльный декабрист А.Н. Муравьев “хочет быть сибирским принцем” (8).
Слухи остались слухами, однако в 1863 г. С.С. Попов, С.С. Шашков и Н.М. Ядринцев в рукописных прокламациях “Сибирским патриотам” и “Патриотам Сибири” призвали сибиряков восстать с целью образования “республики сибирских соединенных штатов”, за что поплатились высылкой в Вологодскую и Архангельскую губернии (9). Тем самым было положено начало сибирскому областничеству. Тем не менее и власть, и сами сторонники движения отрицали даже потенциальную перспективу развития сепаратистских настроений в регионе. В ответ на донос В. Анненкова о готовящемся будто бы в Восточной Сибири заговоре с целью отделения Сибири от Российской империи жандармский полковник В.П. Рыкачев пояснял в 1869 г, вышестоящим “инстанциям”: “В Сибири числится 4 миллиона жителей, которые занимают территорию около 260 тыс. квадратных миль. Каков же должен быть заговор, как сильна должна быть личность стоящая во главе его и какими он должен обладать средствами, чтобы возбудить эти 4 миллиона к сепаратизму?”(10).
В свою очередь в 1862 г. идеолог областничества Г.Н. Потанин следующим образом изложил “кредо” движения: “Мы хотим жить и развиваться самостоятельно, иметь свои нравы и законы, читать и писать, что нам хочется, а не что прикажут из России, воспитывать детей по своему желанию, по своему собирать налоги и тратить их только на себя же”. Но при этом пояснял: “Областничество включает в себя сепаратизм не только в области культуры, но и в области политики, за исключением только самого крайнего акта (покушение на целость государства), который на обычном общепринятом языке называется политическим сепаратизмом; последний недопустим с государственной точки зрения; но областнический сепаратизм не угрожает целости государства, хотя может заходить очень и очень далеко”(11).
Первыми поставили вопрос о децентрализации управления территориями декабристы. П.И. Пестелю принадлежит приоритет в определении термина “федерализм” применительно к отечественной практике. “Федеративными же называются те государства,- отмечал он,- в которых области, их составляющие, хотя и признают общую над собой верховную власть и обязываются совокупно действовать во всех сношениях внешних, но при всем том право свое сохраняют законы делать и постановления издавать для собственного своего внутреннего гражданского и политического образования и устраивать свое правление по частному своему усмотрению”(12). Как видим, национальный аспект в определении дефиниции отсутствует. Конкретный вариант федеративного устройства на основе изложенных выше принципов содержится в конституционном проекте Н.М. Муравьева, предложившего разделить Россию на 13 держав, в том числе Обийскую и Ленскую в Сибири, во главе с Палатами выборных и Державными думами.
Новый этап разработки российской модели федерализма (регионализма) связан с именами Н.И. Костомарова и А.П. Щапова, сформулировавшими земско-областную концепцию истории России. Основу взглядов первого составила идея о наличии у всех народов страны “федеративных начал”, дающих основание для создания федерации. Сущность федерализма А.П. Щапова являл не национальный аспект, а местные (областные) особенности великорусского народа, сложившиеся в процессе колонизации новых территорий под воздействием природно-климатических, экономических и этнографических условий. Таким образом, Н.И. Костомаров и А.П. Щапов в 50-60-е гг. Х1Х в. сформулировали два противоположных подхода к проблеме федеративного устройства России - по национальному и территориальному (региональному) принципам.
В целом же, в начале ХХ в. общепринятым становится двойное толкование термина “федерализм”, но определение его как явления территориального (регионального) стало наиболее распространенным. Конкретное воплощение данный подход нашел в программных положениях основных российских политических партий (кадеты, эсеры, социал-демократы, в том числе большевики). Ведущие специалисты и политические деятели были твердо убеждены, что никакая федерация не сможет разрешить национальный вопрос. Видный государствовед А.С. Ященко в своем фундаментальном исследовании утверждал, что создать в России федерацию по национальному принципу невозможно (13). К такому же выводу приходит ведущий специалист кадетской партии по национальному вопросу Ф.Ф. Кокошкин. “Я считаю,- заявил он,- что построение российской федерации, основанной на национальном разделении, представляет задачу государственного строительства практически неосуществимую”(14).
В этой обстановке в Сибири оформляется областническое движение как система взглядов части местной интеллигенции (Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев, С.С. Шашков, В.И. Вагин, А.В. Адрианов, Вл. М. Крутовский, И.И. Серебренников, П.В. Вологодский, Н.Н. Козьмин и др.) на прошлое, настоящее и будущее региона в качестве специфической области. Оно проделало длительную эволюцию, развивая концепцию территориальной самостоятельности Сибири во главе с областным (региональным) представительным органом – областной думой, наделенной комплексом полномочий, аналогичных компетенции штата в федеральной системе США.
Рассматривая Сибирь в качестве колонии, сторонники движения выдвигали программу преодоления этого положения за счет стимулирования свободного переселения, ликвидации ссылки, “учреждения покровительства сибирской торговли и промышленности”, непосредственного выхода сибирских товаров на мировой рынок введением порто-франко в устьях Оби и Енисея, организации судоходства по Северному Морскому пути и привлечения иностранных инвестиций.
Областникам принадлежит приоритет в разработке теоретических основ отечественной регионалистики. Они выделяли Сибирь в отдельную область (регион) исходя из следующих критериев: специфики природно-климатических условий, образования здесь особого историко-этнографического типа русского (старожильческого) населения и геополитического положения региона. Суммируя их, А. Сибиряков писал в 1906 г.: “Хотя Сибирь совершенно не подходит под категорию таких окраин, как Польша, или даже Малороссия, где существуют особые виды славянской народности, и никто из русских жителей, а равно и самих сибиряков не будет причислять сибиряков к какой-нибудь национальности, отличной от русской, но, тем не менее, особые условия Сибири в географическом, этнографическом и даже социальном отношениях настолько уже в настоящее время оспециализировались, что, прибавив к ним внешние отношения Сибири к ее непосредственным соседям, каковы Китай и Япония, т.е. то положение, какое занимают они по отношению к Сибири в данный момент, возбуждение вопроса об автономии Сибири представляется теперь более чем кстати”(15).
Со временем к этим критериям добавился экономический фактор. “Обширная империя не может не расчленяться на отдельные области,- констатировал в 1907 г. Г.Н. Потанин,- хотя бы связь между ними и продолжала оставаться, это расчленение должно устанавливаться не на этнографических особенностях... Для контроля расходования местных финансов должен быть создан местный законодательный корпус, областная дума. Тогда предприниматели не будут уезжать за тысячу верст от своих областей, и жить вдали от них для проведения в центральных канцеляриях своих хозяйственных проектов, держатели денежных фондов будут оставаться в области, вблизи от учреждений, заведующих областным хозяйством, собираемое с областной территории богатство будет скапливаться в области”(16).
В период революции 1905-1907 гг. на нелегальном съезде в Томске 28-29 августа 1905 г. (17) принимаются “Основные положения Сибирского областного союза”, в которых подчеркивалось: “Составляя нераздельную часть России, участвуя наравне с другими частями России в общей системе государственного управления на началах народного представительства, Сибирь, как по своим историко-географическим, этнографическим и общественно-экономическим условиям, так и по чисто местным торгово-промышленным и сельскохозяйственным интересам, представляет обособленную область. Исходя из положения, что каждая область должна иметь право на самоуправление, мы заявляем, что Сибирь, в силу указанных условий и интересов, нуждается в организации областного самоуправления в форме сибирской областной думы, самостоятельно решающей все местные нужды и вопросы хозяйственные, социально-экономические, просветительные”. В ведение думы предлагалось передать: “а). местное бюджетное право; б). народное образование; в). общественную безопасность; г). местные пути сообщения и тариф; д). народное здравие; е). распоряжение и владение всеми землями области, составляющими часть государственного фонда с лесами, водами и недрами; ж). определение порядка землепользования в связи с переселенческим вопросом; з). инородческий вопрос”(18).
Эти идеи разделяли местные организации основных политических партий и беспартийные общественные формирования типа Иркутского торгово-промышленного союза (19). Расхождения между сторонниками сибирского федерализма в рассматриваемое время шли по линии представлений о регионе как едином целом или системе самоуправляющихся территорий. Так, иркутские областники, консолидировавшиеся с либералами из местного “Союза союзов”, создали специальную комиссию по подготовке проекта положения о введении земства в Сибири. По ее поручению его дорабатывал редактор газеты “Восточное обозрение” И.И. Попов. В отличие от томского он предусматривал организацию для каждой из частей региона (Восточной и Западной) отдельных областных дум. Более того, иркутские областники допускали в обозримом будущем создание на “необъятных пространствах Сибири и Туркестана нескольких десятков автономных областей”(20). Все это вместе взятое позволило председателю Совета Министров С.Ю. Витте в 1906 г. констатировать: “Автономия окраин уже не составляет конечного идеала федералистов; заговорили о провинциальной автономии, то есть о преобразовании России в союз свободных, самоопределяющихся федераций (подобно Америке)”(21).
После февраля 1917 г. отношение к федеративному устройству России основных политических партий существенно изменяется. Последовательными сторонниками его оставались эсеры. Как разъяснялось в популярной брошюре по этому поводу, увидевшей свет в издательстве ПСР, “если несколько городов и губерний вступили между собой в такое соглашение для ведения общих дел, то при этом отдельные земские и городские собрания посылают своих представителей, избранных на этих думских и городских собраниях, и эти представители составляют особые областные советы для ведения общих дел и предприятий”. Подобное считалось возможным “для Поволжья, Белоруссии, Юго-Западного края, Сибири”(22). Логическим завершением отмеченной тенденции стало принятие Всероссийским Учредительным собранием, где эсеры преобладали, своего последнего постановления о государственном устройстве России, состоявшего из одного предложения: “Государство Российское провозглашается Российской Демократической Федеративной Республикой, объединяющей в неразрывном союзе народы и области, в установленных федеральной конституцией пределах, суверенные”(23).
В Сибири в течение 1917 г. под областническими лозунгами произошло объединение организаций и группировок, включая эсеров, народных социалистов, собственно областников, меньшевиков, националистов, которые через контролируемые ими городские думы, земские управы, советы крестьянских депутатов и кооперацию пытались добиться автономного статуса региона.
Теоретическую основу блока составили концептуальные положения теоретиков областничества, модернизированные применительно к переживаемой ситуации. Так, в резолюции общего собрания уполномоченных кооперативного объединения “ЦентроСибирь” (август 1917) подчеркивалось, что “утопая в богатствах сибирской природы, население даже в мирное время нуждалось в каждом гвозде, куске сахара, аршине сукна или ситца... Богатства Сибири почти даром увозятся за границу, там перерабатываются и продаются в Сибирь в виде фабричных изделий по высоким ценам” (24). Выход из создавшегося положения лидер иркутских областников И.И. Серебренников видел в учреждении Сибирской областной думы, “общей для всей Сибири, с соответствующими исполнительными органами и с выделением сибирских финансов из финансов государственных, с предоставлением этой Областной Думе права заведовать всем хозяйством колонии”(25).
Характерной особенностью политических процессов 1917 г. на востоке России становится эскалация национального движения. Уже в марте на многочисленных митингах и собраниях представителей нацменьшинств в общем плане формулируется пожелания по справедливому разрешению национального вопроса, не идущие дальше “полной автономии для всех народов бывшей империи и введения родного языка в школах, собраниях и учреждениях каждого народа”(26). Одновременно начинается создание национальных организаций политических партий и национальных движений. Активность проявили прежде экстерриториальные (дисперсно рассеянные в иноязычной среде) меньшинства западного происхождения (евреи, немцы, прибалты, поляки, украинцы). За ними вслед возникают мусульманские (татарские) бюро в Тюмени, Омске, Новониколаевске, Томске. 6 марта в Чите состоялось первое частное совещание группы бурятской интеллигенции, учредившее организационный комитет в составе Ш.Б. Бадмаева, Ш.Б. Базарова, М.Н. Богданова, Н.Н. Намдакова, Э.-Д. Ринчино и С.С. Сампилова.
В последующем экстерриториалы последовательно высказывались за преобразование России в федеративную демократическую республику с предоставлением культурно-национальной автономии этносам, не имеющим общей территории (27). Что касается аборигенных этносов, то их национальные организации шли дальше. Так, бурятский Временный организационный комитет уже в апреле выходит на выдвижение и обоснование проекта национальной автономии по схеме сомон-хошун-аймак-Бурнацдума. Еще дальше пошли алтайцы, которые летом 1917 г. добились предоставления им автономного статуса. На основании решения сессии Томского губернского народного собрания 1-6 июля в Бийске состоялся съезд инородческих волостей Горного Алтая “с функциями подрайонного Учредительного собрания”, избравший Алтайскую Горную думу во главе с Г.И. Гуркиным. В Кузнецком уезде на съезде шорцев 28-30 июля создается особый отдел Думы.
Срез мнений относительно проблемы взаимоотношений Сибири и России различных группировок дал Первый сибирский областной съезд, открывшийся в Томске 8 октября 1917 г., на котором предполагалось принять один из проектов национально-государственного устройства России, с последующим утверждением его во Всероссийском Учредительном собрании (28). На форуме присутствовало 182 делегата, в том числе 18 татар, 13 украинцев, 10 казахов, по 5 немцев и евреев, 4 поляка, 3 якута, 2 алтайца, по одному белорусу и буряту. В общей сложности националы составляли 34 % делегатов и представляли 30 национальных объединений, в том числе 9 татарских национальных советов, 5 украинских национальных громад, два немецких комитета, “Алаш-орду”, Алтайскую горную думу, Якутский трудовой союз федералистов, две сионистских организации и т. д.
Четыре дня (9-12 октября) потратили на заслушивание двух “обширных” докладов эсеров М.Б. Шатилова “Сибирь как составная часть Российской федеративной республики” и Е.В. Захарова “Областное устройство Сибири”. Судя по тезисам последнего, он высказывался за децентрализацию управления территориями, к одной из которых относил и Сибирь. При этом приоритетной проблемой внутренней жизни региона считалось “разрешение вопросов земельного характера в связи с социализацией земли и устройство жизни инородцев”. Докладчик отстаивал федеративное устройство Российской республики и организацию в регионе представительного органа - Сибирской областной думы, наделенной комплексом полномочий, предусмотренных принятыми в 1905 г. “Основными положениями Сибирского областного союза”. Кроме того, в компетенцию Думы предлагалось включить “местные работы и нужды”, а также “все дела местного или частного характера провинции”(29).
Во время прений выяснилось, что по вопросу автономии Сибири среди делегатов нет единства взглядов даже внутри отдельных фракций. Решительно за “единую и неделимую” высказались кадеты. Представитель их томской организации И.А. Некрасов заявил: “У нас Россия была великая и единая, и национальности, входящие в состав России, они были с нами и с нами умрут”. Поддержав его, делегат от Сибирского казачьего войска полковник Е.П. Березовский предупредил националов: “Но они должны помнить, что если они вздумают отложиться от Российского государства, то им грозит гибель. Только русский народ, наиболее терпимый ко всем национальностям, он только сможет дать им возможность развить и проявить все те дары, какие в них вложены”, а заключая выступление, пригрозил: “Я просил бы не забывать, что сибирское казачество достаточно организовано, достаточно крепко, и поэтому оно может быть в дружной семье, когда мы будем стремиться не разрушать государственного единства”(30).
Кадетских депутатов поддержала часть меньшевиков, высказывая, однако, противоположную аргументацию. По мнению К.Г. Бронтмана, буржуазными оппонентами руководит “очень верный, хотя и слепой в данном случае классовый инстинкт... Несомненно, что в Сибири крупный капитал, если бы он имелся, был бы против расширенного толкования автономии”. Отвергая ее, он заявил, что областничество изжило себя, а с позиций социал-демократии развитие классовой борьбы требует “безусловного единства Сибири и России, возможно более полного в отношении экономическом”. Ему возразил коллега по партии, делегат от Иркутского городского самоуправления Н.А. Алексеев: “Я как социал-демократ в этой программе областного самоуправления не вижу решительно ничего, что стояло бы в непримиримом противоречии с интересами рабочего класса, и я должен заявить, и, думаю, не только от своего имени, но и от имени многих социал-демократов, что мы, социал-демократы, будем всемерно поддерживать стремление к областному самоуправлению Сибири в самых широких размерах”(31).
Сторонники автономии, в свою очередь, разбились на автономистов и федералистов. К тому же, они делились на признающих Сибирь в качестве единого региона и выступающих за его деление на несколько областей. Представители национальных объединений выдвинули свои требования, сформулированные С.А. Новгородовым: “Когда справимся с первой задачей истории - с введением у себя широкого демократического самоуправления, после этого перейдем к следующему экзамену, к введению законодательных сеймов”(32). Вся эта неразбериха позволила Е. П. Березовскому заметить: “Я из всех этих прений вынес убеждение, что даже сибирская интеллигенция не точно уяснила себе, что такое федерация и автономия”(33). Возражая ему, на заседании 15 октября А.Н. Букейханов подчеркнул: “Я смотрю на наши дебаты, как на дебаты вообще народов Сибири, и это дело не партийное, и мы должны стараться всех талантливых сибиряков собрать около этого дела”(34).
16 октября 1917 г. делегаты областного съезда приняли постановление “Областное устройство Сибири”, представляющее комплекс нормативных предложений, определяющих статус Сибири в составе российского государства, основные принципы функционирования автономии, структуру ее органов управления, их компетенцию и порядок формирования.
Признавая единство Российской республики, документ требовал для ее частей “автономии национальной или территориальной”. При этом законодательно “должны быть обеспечены права национальных меньшинств в местностях со смешанным населением и права наций без территории, путем образования экстерриториальных персонально-автономных союзов”. Сибирь имеет все права на автономию, и в пределах полномочий, определенных “центральным парламентом”, вся полнота власти в регионе должна принадлежать Сибирской областной думе, “избранной на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права с соблюдением начал пропорционального представительства”.
Как автономная единица Сибирь “имеет право передать часть принадлежащих ей законодательных полномочий отдельным областям и национальностям, занимающих отдельную территорию, если последние этого потребуют, превращаясь, таким образом, в федерацию, т. е. союз областей и национальностей”. Не забыли делегаты о щекотливой проблеме границ Сибири на западе, определив их “по водоразделу на восток от Урала, с включением всего киргизского края, при свободном на то волеизъявлении занимающего эти пределы населения”.
Ведению Сибирской областной думы подлежали: “1). местное бюджетное право; 2). народное образование; 3). общественная безопасность; 4). народное здравие; 5). местные пути сообщения, почта и телеграф; 6). право в установлении тарифов и пошлин; 7). распоряжение народным достоянием - землею, недрами и водами, на основаниях, которые будут установлены Учредительным Собранием; 8). дело переселения и расселения; 9). изменение конституции Сибири, за исключением того, что касается расширения компетенции Сибирской областной думы за счет центрального парламента; 10). местные работы и предприятия; 11). социальное законодательство и развитие общереспубликанских законов; 12). вообще все дела местного характера”.
Предполагалось “для обеспечения законности в области внутреннего управления” создать независимый административный (верховный) суд, “обособленный от суда уголовного и гражданского, организованный на последовательном проведении во всех инстанциях выборного начала и имеющего кассационную инстанцию - смешанную коллегию, состоящую из юристов и лиц, обладающих опытом в делах управления”(35).
Давая оценку документу, следует прежде всего отметить, что он являлся логическим продолжением “Основных положений Сибирского областного союза” 1905 г. С точки зрения государственно-правовой, как нам представляется, он создавал оптимальную форму федеративного устройства России с четко проработанной системой организации управления на уровне региона (области), разделения функций центральных и местных властей, в которых проводился принцип разделения власти на законодательную (Дума), исполнительную (кабинет министров) и судебную (административный суд). Нормативный акт сочетал оба подхода к федерализму: национальный и территориальный. Кроме того, он гарантировал национальным меньшинствам сохранение этнической самобытности в районах смешанного проживания и экстерриториалам. Наконец, в документе закладывалась возможность дальнейшего совершенствования национально-государственных структур внутри региона путем постепенной трансформации их “в союз областей и национальностей”. С этой точки зрения он не потерял актуальности и в наше время.
Свержение советской власти летом 1918 г. на востоке России первоначально привело к активизации национальных движений. Существенные надежды возлагались на Временное Сибирское правительство во главе с П.В. Вологодским, среди ведомств которого действовало министерство туземных дел во главе с М.Б. Шатиловым. Основные программные положения “демократической” контрреволюции в национальной сфере нашли отражение в “Акте об образовании всероссийской верховной власти”, принятом на Уфимском государственном совещании 23 сентября 1918 г. Его подписали представители Башкирии, Алаш-Орды, Автономного Туркестана, Временного Эстонского правительства, национального управления тюрко-татар внутренней России и Сибири. Документ, с одной стороны, предусматривал “воссоединение отторгнутых, отпавших и разрозненных областей России”, а с другой – предоставление отдельным областям территориальной и национальной автономии, а также признание за экстерриториальными этносами права на культурно-национальное самоопределение на основе законов, принятых “полновластным Учредительным Собранием”(36).
Однако министерство туземных дел ничего не сделало в плане практического решения национальных проблем. Определенные наработки имелись у фракции национальностей Сибирской областной думы, которая подготовила проект положения о министерстве. В его ведение переходили аборигенные этносы, проживающие севернее 60-го градуса северной широты, а также имеющие “редкое и малокультурное население”. Места их обитания подлежали разделению на округа, подведомственные министерству туземных дел. В каждый их них назначался комиссар ведомства, при котором действовал окружной туземный совет. Для финансирования округов предполагалось образовать Сибирский туземный фонд, пополняемый за счет налогов, собираемых с аборигенов, и фиксированных отчислений от доходов, получаемых от эксплуатации природных ресурсов туземных округов (37).
Существенно ситуация в национальной сфере изменяется после государственного переворота 18 ноября 1918 г. А.В. Колчак и его правительство крайне скупо и неопределенно декларировали свои предложения, придерживаясь основополагающего принципа “единой и неделимой” России. Как справедливо заметила И.В. Нам: “Колчаковское правительство воспринимало притязания национальных меньшинств как ограничение державного суверенитета. Колчаковские идеологи аргументировали непризнание культурно-национальной автономии тем, что права национальных меньшинств обеспечиваются признанием их гражданских прав. Таким образом, национальным меньшинствам отказывалось в праве на существование в виде коллектива (национального союза). И поэтому самоуправление национальных меньшинств колчаковской властью не приветствовалось”(38).
Кроме того власти последовательно выступили против намерений отдельных аборигенных этносов установить территориальную автономию. Поэтому среди их национальных элит возрождается стремление к получению автономии или независимости за счет создания государственности на теократической основе или за счет объединения с соседними, близкими по языку и культуре, народами. Так, шеретуй Кудинского дацана в Забайкалье С. Цыденов в апреле 1919 г. объявил себя царем бурятского теократического государства, власть которого признало население пяти хошунов. 11 мая царь и его министры были арестованы милицией (39). В целом же в 1919 г. среди бурятской интеллигенции оформляется стремление объединить монголов в единое государство под покровительством атамана Г.М. Семенова и Японии. Для практической реализации замысла в конце февраля в Чите открывается съезд панмонголистов, принявший решение об образовании независимого федеративного “Велико-Монгольского государства” с включением Внутренней и Внешней Монголии, Барги и бурятских земель. Однако новое государственное образование не получило поддержки даже со стороны Японии, опасавшейся осложнений на международной арене (40).
Что касается областников, то в период колчаковщины, часть их в лице И.А. Молодых, М.П. Головачева, Н.Я. Новомбергского, А.Д. Баженова, Н.Н. Козьмина и др. свое видение проблемы инкорпорации Сибири в состав России изложили в “Декларации сибиряков-областников”, обнародованной в начале июля 1919 г. Они признавали, что “переходной формой российской власти до окончательной победы над большевиками и до создания Национального учредительного собрания, в интересах собирания разрозненных частей России, должна оставаться обладающая всей полнотой власти Верховная Государственная власть, осуществляемая Верховным Правительством”. Вместе с тем считалось своевременным поставить перед ней вопрос о создании сибирского областного управления с “законосовещательным органом по местным вопросам”. Наконец, сторонники движения перечислили местные вопросы, которые должны быть разрешены в ближайшее время. Они требовали “установления и защиты земельных прав старожилов-крестьян, казаков и инородцев, а равно хозяйственное устройство прежних переселенцев”(41).
Летом 1919 г. создается комиссия под председательством А.С. Белецкого-Белорусова для подготовки положения о выборах в обещанное А.В. Колчаком после победы над большевиками Национальное собрание. С ее деятельностью связана последняя из установленных нами попыток поставить вопрос об автономии Сибири. Заместителем председателя комиссии назначается Н.Н. Козьмин, которому поручалось проработать вопрос о сибирском областном представительном органе. Суть его предложений сводилась к учреждению Сибирской областной думы и Сибирского областного совета. Параллельно с ними исполнительная власть должна была принадлежать генерал-губернатору как представителю центральной власти и командующему войсками. Думу предполагалось избирать на четыре года лицами, родившимися в Сибири или прожившими в ней не менее пяти лет. Областной совет должен был избираться из представителей от губернских земств, казачьих войск, коренных народов, имеющих национальные организации. Треть его членов назначал генерал-губернатор (42).
Находясь в эмиграции после окончания гражданской войны, видные сторонники областничества М.П. Головачев, П.В. Вологодский, И.А. Якушев, И.И. Серебренников, И.К. Окулич и др. продолжили разработку концепции территориальной самостоятельности Сибири уже с учетом опыта советского строительства. Причем во всех разработках отвергался сепаратизм. “Мы, сибиряки,- подчеркивал И.К. Окулич,- неоднократно указывали, что ни о каком отделении от России мы не думаем, считаем себя русскими людьми, самостийничеству не сочувствуем, но определенно желаем быть хозяевами у себя на родине в Сибири”. Характерной чертой всех проектов был примерно одинаковый перечень полномочий органов регионального самоуправления, совпадающий с предложенным областниками еще в 1905 г. Различными в них были лишь подходы к организации общесибирских органов управления.
Например, И.К. Окулич в основу автономного устройства Сибири предлагал взять федеральную систему США, при которой законодательные функции принадлежали бы небольшому по численности парламенту (не более 100 человек). Исполнительную власть должен осуществлять всенародно избранный президент и ответственный перед ним Совет Министров. Местное самоуправление на уроне волости-губернии реализуют земские органы. В противовес ему, И.А. Якушев и И.И. Серебренников выдвигали модель парламентской республики во главе с Сибирской областной думой и ответственным перед ней Кабинетом министров. Независимые судебные органы должны возглавляться на уровне региона специальным присутствием правительствующего сената (43).
Собственно этим и можно завершить обзор попыток разработки оптимальной модели взаимоотношений Сибири и России в досоветский период.
Примечания
- Российская газета. 1991. 11 окт.
- Абдулатипов Р. Г., Болтенкова Л. Ф., Яров Ю. Ф. Федерализм в истории России. М., 1992. Кн. 1.
- Вост. обозрение (Иркутск). 1885. 14 марта.
- Ядринцев Н. М. Нужды и условия жизни рабочего населения Сибири (расследование о сибирской кабале, монополии и мироедстве) // Отеч. записки. 1876. № 12. С. 245.
- Шашков С. С. Очерки Сибири в историческом и экономическом отношении // Библиотека для чтения. 1862. Т. 174. № 12. С. 54-55.
- Шиловский М. В. К вопросу о колониальном положении Сибири в составе русского государства // Европейские исследования в Сибири. Томск, 2001. Вып. 3. С. 15.
- Кулешов В. В., Крюков В. А. Экономическое развитие Сибири в ХХ веке (дискуссионные материалы). Новосибирск, 2000. С. 6.
- Ириней Нестерович... // Русская старина. 1882. № 9. С. 574.
- ГАРФ. Ф. 109. Оп. 1865. Д. 196. Л. 22; Шиловский М. В. Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х - 60-х годах Х1Х века. Новосибирск, 1989; Он же. Дело сибирских областников 1865 г. // Изв. Омского гос. ист.-краевед. музея. 1998. № 6. С. 229-246.
- ГАРФ. Ф. 109. Оп. 1868. Д. 8. Ч. 10. Л. 46.
- Письма Г. Н. Потанина. Иркутск, 1987. Т. 1. С. 59; Он же. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1983. Т. 6. С. 210.
- Восстание декабристов. Документы. М., 1958. Т. 7. С. 126.
- Ященко А. С. Теория федерализма. Юрьев, 1912. С. 392.
- Кокошкин Ф. Ф. Автономия и федерация. Пг., 1917. С. 14.
- Сибиряков А. К вопросу об автономии Сибири // Сиб. жизнь (Томск). 1906. 19 янв.
- Потанин Г. Н. Будущее сибирской областной тенденции // Сиб. жизнь. 1907. 6 июля.
- См.: Шиловский М. В. Съезд Сибирского областного союза (август 1905 г.) // Социально-демографические проблемы истории Сибири ХVII - ХХ вв. Новосибирск, 1996. С. 45-52.
- Право. 1905. 1 окт. С. 3253-3254.
- ЦДНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 158. Л. 1; Вейсман Р. Л. Правовые запросы Сибири. Спб., 1909. С. 12.
- Попов И. И. Проект положения о земских учреждениях в Сибири. Иркутск, 1905; Он же. Самоуправление и земские учреждения (по поводу введения земства в Сибири). М., 1905; Вост. обозрение. 1905. 2 сент.
- Витте С. Ю. Перепутье (Записка Николаю II) // Новое время. 1994. № 32. С. 44.
- Кабанов Н. Областное народоправие. М., 1917. С. 3, 4.
- Учредительное Собрание. Стенографический отчет. Пг., 1918. С. 90.
- ГАОО. Ф. 151. Оп. 1. Д. 14. Л. 8.
- Серебренников И. И. Г. Н. Потанин и областничество // Изв. Иркутского отдела Общества изучения Сибири и улучшения ее быта. Иркутск, 1917. Т. 1. С. 129-130.
- Победа Великого Октября в Сибири. Томск, 1987. Ч. 1. С. 248.
- Нам И. В. Съезды национальных меньшинств Сибири (1917 - начало 1918 г.) // Октябрь и гражданская война в Сибири. История. Историография. Источниковедение. Томск, 1993. С. 86-89.
- Подробнее см.: Шиловский М. В. Первый сибирский областной съезд (октябрь 1917 г.) // Вопросы истории Сибири ХХ века. Новосибирск, 1998. С. 42-57.
- ГАНО. Ф. п. 5. Оп. 4. Д. 659. Л. 1, 3.
- ГАТО. Ф. р-552. Оп. 1. Д. 7. Л. 16; д. 8. Л. 4, 6.
- Там же. Д. 6. Л. 53, 60, 66-67.
- Там же. Л. 79.
- Там же. Д. 8. Л. 5.
- Там же. Д. 10. Л. 56.
- ГАНО. Ф. п. 5. Оп. 4. Д. 645. Л. 9-12.
- История “белой” Сибири. Тезисы науч. конф. Кемерово, 1995. С. 166-167.
- Алтайский луч (Барнаул). 1918. 7 авг.
- Нам И. В. Самоорганизация национальных меньшинств Сибири в условиях революции и гражданской войны // История “белой” Сибири. С. 103.
- Васильевский В. И. Забайкальская белая государственность. Чита, 2000. С. 93.
- Ринчино Э.-Д. Великие державы и независимость Монголии (1919) // Ринчино Э.-Д. Документы. Статьи. Письма. Улан-Удэ, 1994. С. 112-120; Курас Л. В., Базаров Б. В. У истоков бурятской государственности // Сибирь: ХХ век. Кемерово, 1999. Вып. 2. С. 15.
- ГАНО. Ф. П. 5. Оп. 4. Д. 648. Л. 2, 3.
- Свободная Сибирь (Красноярск). 1919. 30 сент.
- Шиловский М. В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины Х1Х - начала ХХ века. Областники. Новосибирск, 1995. С. 120-121.
Шиловский М.В.
,
д. ист. н., проф. НГУ
Впервые статья опубликована:
Шиловский, М.В. Областничество и регионализм: эволюция взглядов сибирского общества на пути инкорпорации Сибири в общероссийское пространство // Административно-государственное и правовое развитие Сибири XVII-XX веков. – Иркутск, 2003.
Загрузка...
