1) В конце 40-х - начале 50-х годов XIX в. складывается революционно-демократическое направление русской общественной мысли.
Ее основателями и пропагандистами выступили люди, которых одни называли революционными демократами, другие - народными социалистами, третьи - социалистами-утопистами. Они не принимали самую суть государственного устройства страны, считали, что требуется полностью его изменить, и являлись сторонниками радикального, революционного переустройства общества. Они беспощадно громили славянофилов и жестко критиковали западников. Им казалось, что идеальное государственное устройство в России следует утвердить на принципах, распространенных в русской деревне, в мире крестьянской общины. Там не было деления по имущественному признаку, вся земля принадлежала всем, а отношения между членами общины регулировались не столько государственными законами, сколько традициями и обычаями.
Представителями революционно-демократического движения являются В.Г. Белинский, А.И. Герцен и Н.П. Огарев. К 40-50- м годам относится и начало разработки революционно-демократической теории, в основу которой легли новейшие философские и политические (главным образом, социалистические) учения, распространявшиеся в Западной Европе.
2) Вообще вся вторая четверть XIX в. в России была временем увлечения философией, особенно классической немецкой, которую изучали представители различных направлений русской общественной мысли от крайне «правых» до крайне «левых». Труды знаменитых немецких философов Канта, Шеллинга, Гегеля, Фейербаха были также хорошо известны в России, как и на их родине в Германии. Каждый из русских мыслителей искал в их трудах теоретическое обоснование своих общественно-политических позиций.
3) В. Г. Белинский. Виссарион Григорьевич Белинский (1811 -1848) родился в семье флотского лекаря. Окончил начальное училище в городе Чамбаре (Пензенская губерния), а затем учился в пензенской гимназии, но курса не кончил. В 1829-1832 годах обучался на словесном (филологическом) отделении Московского университета, откуда был отчислен за неуспеваемость. Потом зарабатывал на жизнь домашними уроками и сотрудничал в московских и петербургских журналах. Писал он и литературные произведения (драмы, повести и рассказы), которые успеха не имели.
Известность Белинский получил как обозреватель литературной и художественной жизни страны. Его беспощадное перо клеймило и разоблачало, воздавало хвалу одним и возносило хулу на других. Его критические статьи отличались необыкновенной эмоциональностью.
Белинский стал родоначальником того направления в российской общественной мысли, которое обычно называют революционно-демократическим.
Революционные демократы считали, что жизнь в России полна жестокостей и несправедливостей, что ее надо коренным образом менять, что народ должен сам решить свою судьбу и установить справедливый А. И. Герцен общественный строй.
Все произведения литературы и искусства Белинский рассматривал с точки зрения их идейной направленности. Художественные достоинства произведения имели для него не самое большое значение. Главное - социальная идея, общественная направленность. Чем резче в произведении критиковалась существующая действительность, тем выше оценивал его Белинский. Даже творчество А. С. Пушкина, которое ранее он ставил выше творчества всех остальных писателей в России, критик начал считать «вчерашним днем». В пушкинской поэзии он не находил «современного сознания, современной думы о значении и цели жизни, о путях человечества, о вечных истинах бытия».
4) Александр Иванович Герцен (1812-1870) был сыном богатого русского помещика . Герцен и его друг Н. П. Огарев постоянно размышляли о своем будущем и о будущем России.
В 1828 году на Воробьевых горах в Москве друзья поклялись в вечной дружбе и незыблемости своего решения посвятить жизнь «служению свободе». Друзья были уверены, что надо полностью перестроить весь окружающий мир. Герцен сдержал клятву и действительно большую частьжизни посвятил борьбе с политической властью в России.
В 1829-1833 годах А. И. Герцен учился на физико-математическом факультете Московского университета. Тогда же он увлекся социалистическими учениями А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна. Постепенно сложился кружок единомышленников, где страстно обсуждались политические вопросы, планы переустройства общества. В 1834 году власти раскрыли эту нелегальную ячейку. Герцена выслали в Пермь, затем в Вятку, где он служил чиновником в губернской канцелярии. Ссылка окончилась в 1840 году, и Герцена приняли на службу в канцелярию Министерства внутренних дел в Петербурге. Но государственная служба его не увлекала. Он оставался верен своим идеям, активно распространял их, за что снова оказался в ссылке. Через некоторое время Герцен вернулся в столицу, но на государственную службу больше не поступал. Он занялся литературным творчеством, написал несколько произведений, в том числе роман «Кто виноват?», где выступал не только против крепостного права, но и против общественных порядков в России вообще.
В 1847 году А. И. Герцен уехал за границу и в России больше не бывал. Жил в разных странах. В 1853 году в Лондоне он создал Вольную русскую типографию, где печатались листовки и брошюры, направленные против самодержавия. Здесь выходили и два журнала - «Полярная звезда» и «Колокол». Публикации в них отличались резким неприятием общественного и политического устройства России. Не принимая буржуазные порядки Европы, А. И. Герцен считал, что Россия должна идти другим путем. Народу следует свергнуть царскую власть и крепостное иго и утвердить общественный строй, прообразом которого должна стать крестьянская община.
5) ОГАРЁВ Николай Платонович. Раннее детство прошло в пензенской деревне отца, где он общался с крепостными крестьянами. В автобиографических «Записках русского помещика» (70-е гг.) Николай Платонович писал, что он воспитывался на чувстве «ненависти крепостного человека к барству».
В 1820 Огарёва привезли в Москву, где он вскоре познакомился, а затем подружился со своим дальним родственником А. И. Герценом. Вместе с Герценом Он учился в Московском университете. Первоначально посещал лекции в качестве вольнослушателя.
В 1856 Огарёв эмигрировал в Великобританию; жил в Лондоне, где вместе с Герценом возглавил Вольную русскую типографию. Был одним из инициаторов и соредактором еженедельника «Колокол». Разработал социально-экономическую программу уничтожения крепостного права посредством крестьянской революции. Развил теорию «русского социализма», выдвинутую Герценом. В социалистических воззрениях Огарёва важную роль играли народнические тенденции. В 1877 году скончался в Гринвиче (близ Лондона).
Огарёв - автор нескольких поэм и множества стихотворений (в основном романтических). Наиболее известна поэма «Юмор» (первая и вторая части - 1840-1841, третья часть - 1867-1868 опубликована в альманахе «Полярная звезда»). Выступал с публицистическими произведениями (пропагандировал идеи реализма).
6) Система Гегеля, его философия истории и диалектический метод познания особенно привлекали внимание славянофилов. Для Белинского и Герцена особое значение имело революционное понимание диалектики Гегеля. Герцен называл ее «алгеброй революции». Она служила ему обоснованием закономерности и неизбежности революционной ломки феодально-абсолютистского строя.
7) В этот же период складывается оригинальная теория «русского социализма». Основоположником ее был А.И. Герцен, который изложил ее основные идеи в работах, написанных им в 1849-1853 гг.: «Русский народ и социализм», «Старый мир и Россия», «О развитии революционных идей в России» и др. Он исходил из идеи «самобытного» пути развития России, которая, минуя капитализм, через крестьянскую общину придет к социализму. «Русский социализм» Герцена стал отправным пунктом идеологии народничества, а тема социализма Герцена привлекает внимание историков и публицистов уже второе столетие. Так как идея построения мира без насилия, общества равных прав и социальных гарантий жива и популярна в мире по-прежнему, актуальность обращения к этой проблеме очевидна.
8) Во второй четверти XIX века в России начало зарождаться общественное движение, получившие название русского утопического социализма. Суть идеи была не нова. Начиная с позднего средневековья, и до Французской буржуазной революции в Европе возникали различные философские утопические труды, формировались целые движения, порой переходившие в гражданские войны. В чем состояла суть утопической философии? В обществе всегда происходили социальные обострения и, пытаясь хоть как-то решить возникающие проблемы, из среды дворянства и интеллигенции появлялись философы и мыслители, которые в своих литературных трудах в теории создавали идеальную модель общества. По праву первым утопистом можно считать Томаса Мора, который в 1506 году в Англии написал книгу «Остров Утопия». Описывая в ней идеальное общество на некоем острове Т. Мор, критиковал, тогдашние устройство Англии. Этот произведение было больше художественным, чем философским трудом. Все утопические движения, как ранние, так и поздние сводились к одной истине, изменения общественного строя не насильственным путем. В России, в этом направлении русское общество разделилась на три течения, приверженцы утопических взглядов получили названия западников, славянофилов и консерваторов
10) Впервые идеи западников сформулировал Чаадаев П.Я., в 1830 году было опубликовано в журнале Телескоп его «Философское письмо». Это вызвало взрыв эмоций в русском просвещенном обществе. Суть этого направление заключалось в следующем. Чаадаев П. Я был религиозным философом и считал, что причиной всех бед в России является православие. Исповедовавшая покорность и смирение византийская православная церковь по его убеждению ставила Россию вне общего исторического развития. Он считал, что русские не имеют ничего общего ни с культурой запада, ни с культурой востока. Из-за этого как он полагал историческое развитие России пошло не по западному пути, на его взгляд более правильному. Ориентируясь на западные ценности, сторонники Чаадаева также порицали самодержавие и крепостнический строй. В тайне обсуждались идеи конституции, что в то время было довольно опасным занятием.
11) Вслед за теорией западников, в конце 30-х годов возникло новое течение, противостоящее западникам - славянофилы. Они были не согласны с западниками по многим вопросам. В частности славянофилы считали, что отсутствие западной культуры в истории русского общества есть благо. Основным видением развития России они видели именно в самобытности русской и славянской жизни. Непохожесть русской культуры на остальные, общинное начало, духовное единение народа являлись спасением и особым путем развития страны. Славянофилы поддерживали самодержавие, считая, что сила власти, должна принадлежать царю, а сила мнения народу. Эти два течение, также имели общие взгляды, славянофилы, как и западники, были против крепостного строя, полагая, что если освободить крестьян от помещичьего гнета и дать им землю, то они создадут свои общины и будут мирно сосуществовать с самодержавной властью. Считается, что с появлением славянофилов в России зародилась свобода мысли. Постоянные изыскания и споры впоследствии привели к возникновению русского социализма. Одним из видных деятелей этого направления был Герцен А. И. Основные идеи русского социализма, были взяты из ранней философии славянофилов. Герцен видел развитие социализма в крестьянской общине, он считал, что именно община спасла славян от полного уничтожения татаро-монголами, от пагубного, на его взгляд влияния запада. Все что он, признавал ценного в западной цивилизации, была наука. Искренне полагал, что использование науки может значительно облегчить крестьянский быт. Еще одним из сторонников русского социализма был Чернышевский Н. Г., который пытался сформулированные раннее, идеи социализма, подогнать под законодательную и экономическую базу. Он рассматривал сельскую общину как неотъемлемую часть экономики страны.
12) Во все времена и эпохи основная масса общества интуитивно противилась всему новому, что могло изменить привычный ход вещей. Эта боязнь изменений и привязанность к старым порядком получила название- консерватизм. В России на протяжении всего XIX века консерваторы составляли значительное большинство от социалистов-утопистов. Они принадлежали к разным слоям общества. В первую очередь это были приверженцы существующей власти. Царское правительство в первой половине XIX века пыталось разработать свою идеологию, противопоставляя ее социализму. Одним из самодержавных консерваторов был бывший вольнодумец Уваров. Всячески защищая правящий режим, он утверждал, что новые общественные идеи являются пагубными для развития государства. Многие виднейшие ученые, писатели и государственные деятели видели развитие России в сохранении старых порядков.
13) Ранний русский утопический социализм оказал сильное влияния не только на общественное развитие России, идеи социализма частично нашли воплощение в разработке закона об отмене крепостного права. Впоследствии прогрессивные члены русского общества воплотили многие светлые мысли утопизма в жизнь. После отмены крепостного права представители дворянства и интеллигенции открывали земские больницы и бесплатные школы для крестьян, где сами лечили и преподавали. Невозможность воплощения основных идей утопизма в жизнь, привело прогрессивную общественность к идеям марксизма, философия которого призывала действовать более решительно, чтобы воплотить идеи социализма в жизнь. Так во второй половине XIX века зародились первые революционные движения.
Просто текст, который некуда вставить) Утопический социализм отличался от прочих утопий тем, что в нём зародилась и получила развитие идея общего, подлинного равенства. Предполагалось строить это идеальное общество на базе или с учётом достижений материальной и духовной культуры, которые несла с собой буржуазная цивилизация. Новая трактовка общественного идеала: совпадение, соединение личных и общественных интересов. Социалистическая мысль принимала в России особые формы, развиваясь российскими мыслителями желавшими «приспособить» общие принципы социализма к условиям своего отечества. Противоречивость проявлялась прежде всего в том, что основной формой утопического социализма в России закономерно оказывался социализм крестьянский («русский», общинный, народнический), выступавший идеологическим оформлением интересов революционного и демократического, но всё же буржуазного развития. Основоположником русского социализма стал Александр Иванович Герцен (1812-1870 гг.). Своё духовное пробуждение Герцен связывал с восстанием декабристов . Открывшийся четырнадцатилетнему мальчику «новый мир» не был ещё ясно осознанным. Но это восстание пробудило в душе Герцена первые, хотя ещё и смутные, революционные устремления, первые мысли о борьбе против несправедливости, насилия, произвола. «Сознание неразумности и жестокости самодержавного политического режима развило в Герцене непреодолимую ненависть ко всякому рабству и произволу». Большой интерес вызывала у Герцена философия истории. В начале 40-х г.г. он приходит к выводу, что где нет философии как науки, там не может быть и твёрдой, последовательной философии истории. Такое мнение было связано с тем представлением о философии, которое сложилось у него в результате знакомства с философией Гегеля. Он не интересовался теоретической основой философии, она интересовала его постольку, поскольку её можно было применить на практике. Герцен нашёл в философии Гегеля теоретическое основание своей вражды с существующим; тот же тезис о разумности действительности он раскрыл совсем по-другому: если существующий общественный порядок оправдывается разумом, то борьба против него оправдана - это непрерывная борьба старого и нового. В результате изучения философии Гегеля Герцен пришёл к выводу, что: существующая русская действительность неразумна, поэтому борьба против неё оправдана разумом. Понимая современность как борьбу разума, воплощённого в науке, против неразумной действительности, Герцен соответственно этому строит целую концепцию всемирной истории, получившую отражение как в работе «Дилетантизм в науке», так и в «Письмах об изучении природы». Он усматривал в гегелевской философии высшее достижение разума истории, понятого как дух человечества. Этот воплощенный в науке разум Герцен и противопоставил неразумной, безнравственной действительности. В философии Гегеля он нашёл обоснование правомерности и необходимости борьбы со старым и конечной победы нового. В творчестве Герцена идея разумности истории соединялась с социалистическими идеалами, сближала немецкую философию с французским утопическим социализмом. Пунктом соединения социализма с философией является в творчестве Герцена идея гармоничной цельности человека. Идея единства и бытия рассматривалась Герценом также и в плане социально-историческом, как идея объединения науки и народа, которые и будут знаменовать социализм. Герцен писал, что когда народ поймёт науку он выйдет на творческое создание социализма. Проблема единства бытия и мышления выступает еще в одном плане -как революционная практика, как сознательное деяние, как внедрение, воплощение науки в жизнь. В овладении наукой массами он видел необходимое условие установления социализма. Поскольку в науке заключён зародыш нового мира, то стоит только внедрить его в массы и дело социализма будет обеспечено. Социализм Герцена был утопическим. Рассуждая таким образом, он даже ставил в общей форме вопрос о возможности для России первой вступить на путь коренного общественного преобразования: «...может мы, мало жившие в былом, явимся представителями действительного единства науки и жизни, слова и дела. По существу эта надежда не опиралась ни на какие фактические данные, не были серьёзными его ссылки на особые качества русского национального характера. Использование Герценом абстрактных философских идей в целях обоснования революции и социализма означает, что философия перестаёт быть здесь собственно философией. Она становится социальной доктриной, теорией революционной борьбы за социализм. Движение мысли вперёд заключалось в том, что признавалась закономерность борьбы в обществе и необходимость рационального просвещения масс наукой. Усвоив диалектику Гегеля он понял, что она - «алгебра революции», но он пошёл дальше, к историческому материализму. В конце 40-х годов все свои мысли о будущем социалистическом развитии Герцен связывал с Западной Европой. Революция 1848-49 г.г. была важнейшим событием в жизни Герцена. Революцию он воспринял как начало социалистического переворота. Но то, что происходило на глазах Герцена в Париже в 1848 году, совсем не совпадало с его представлением о социалистическом перевороте. Масса народа не была готова к немедленной организации подлинно новой республики. Результатом явилось поражение. Герцена одолевали сомнения в возможности скорого осуществления социализма, но он всё же надеялся, что народ скоро вновь поднимется на борьбу и навсегда покончит со старой цивилизацией. Но надежды Герцена не оправдались. Восприняв восстание парижского пролетариата в июне 1848 года как начало «умирания» Европы и отодвинув установление социализма в западноевропейских странах в неопределённо далёкое будущие, Герцен не прекратил поисков возможностей достижения великого идеала. Государство, в наибольшей степени способное к социальному преобразованию, Герцен нашёл на родине. «Вера в Россию спасла меня на краю нравственной гибели...» - говорил Герцен. Русские значительно отстали от Европы, исторические события пронеслись над этим народом. Но в этом его и счастье. «Русский народ сохранил свою могучую душу, свой великий национальный характер». Свой взор он устремил на русскую общину. «Община спасла русский народ от монгольского варварства и от императорской цивилизации, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хоть и сильно потрясённая, устояла против вмешательства власти; она благополучно дожила до развития социализма в Европе». В патриархальной общине Герцен и усмотрел средство радикального общественного преобразования, реальный элемент социализма. Герцен разработал теорию «общинного», «крестьянского», «русского» социализма как цельную законченную доктрину. Он считал, что сочетание западноевропейских социалистических идей с русским общинным миром обеспечит победу социализма и обновит западноевропейскую цивилизацию. Впервые идеи «русского социализма» были изложены Герценом в статье «Россия» (авг. 1848), написанной в форме письма к Г. Гервегу. Сам же термин «русский социализм» возник гораздо позднее: Герцен ввёл его только в 1866 г. в статье «Порядок торжествует!». «Мы русским социализмом называем тот социализм, который идёт от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общего управления, - и идёт вместе с рабочей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремиться социализм вообще и которую подтверждает наука. Герцен не оставил рассказа о том, каким именно образом совершился в его мысли поворот к новому воззрению, как сложились и развились главные принципы теории «русского социализма». Общий ответ на этот вопрос известен: «русский социализм» возник в результате пережитой Герценом в период революции 1848 года духовой драмы, вследствие разочарования в возможности близкой победы социализма в Западной Европе и стремления отыскать иные возможные пути осуществления социалистического идеала. В развитии идей можно выделить два главных этапа: 50-е и 60-е годы. Рубежом между ними является 1861 год. Такое деление неполно отражает развитие «русского социализма». Внутри каждого из периодов были определённые вехи, позволяющие проследить это развитие более детально. Дореформенный период (1849-1960г г.) в развитии идей «русского социализма» начинается в 1849 г. потому, что именно к этому году относится первое более или менее систематизированное их изложение в статье «Россия». Интересно пятое письмо из цикла «Письма из Франции и Италии» (дек. 1847). Герцен выражает сожаление по поводу отсутствия в Европе «деревенской коммуны» подобной русской, и восклицает: «Да здравствует, господа, русское село - будущность его велика». В работе «Россия», Россия представляет в современной Европе юный народ, полный сил, народ, у которого нет прошлого, но зато всё впереди. Нет оснований считать, что в своём дальнейшем развитии Россия должна пройти через все те фазы, через которые прошли народы Западной Европы. Эти народы «доработались» до определённых социальных идеалов. Россия по своему быту ближе к этим идеалам, чем Западная Европа: «...то, что является для Запада только надеждой, к которой устремлены усилия, - для нас уже действительный факт, с которого мы начинаем». Такой «действительный факт», соответствующий идеалу Западной Европы, - русская сельская община. Эта община нуждается, однако, в определённом развитии и изменении, поскольку в современном виде она не представляет удовлетворительного решения проблемы личности и общества: личность в ней подавлена, поглощена обществом. Сохранив на протяжении всей своей истории земельную общину, русский народ «находится ближе к социалистической революции, чем к революции политической». Что же социалистического нашёл Герцен в общине? Во-первых, демократизм, или «коммунизм» (т.е. коллективность) в управлении жизнью сельской артели. Крестьяне на своих сходках, «на миру», решают общие дела деревни, выбирают местных судей, старосту, который не может поступить вразрез с волей «мира». Это общее управление бытом обусловлено тем, - и это второй момент характеризующий общину в качестве зародыша социализма, - что люди пользуются землёй сообща. Они вместе её обрабатывают, совместно используют луга, пастбища, леса. Это общинное землепользование представлялось Герцену зародышем сознательной коллективной собственности. Элемент социализма Герцен видел также в крестьянском праве на землю, т.е. в праве каждого крестьянина на надел земли, который община должна предоставить ему в пользование. Он не может и не имеет надобности передавать её по наследству. Его сын, едва он достигнет совершеннолетия, приобретает право, даже при жизни отца, потребовать от общины земельный надел. Крестьянин, покидающий на время свою общину, не теряет прав на землю, её можно отнять у него лишь в случае изгнания - это решает мирской сход. Если крестьянин по собственному желанию выходит из общины, то он теряет право на надел. Ему разрешается взять с собой своё движимое имущество. Это право на землю казалось Герцену достаточным условием для жизнедеятельности общины. Оно исключало, по его мнению, возникновение безземельного пролетариата. Коллективизм общины и право на землю и составляли, по Герцену, те реальные зародыши, из которых, при условии отмены крепостного права и ликвидации самодержавного деспотизма, может развиться социалистическое общество. Герцен полагал, однако, что сама община по себе никакого социализма не представляет. Вследствие своего патриархального характера она в настоящем виде лишена развития; общинное устройство в течение веков усыпляло народную личность, в общине она принижена, её кругозор ограничен жизнью семьи и деревни. Для того чтобы развить общину как зародыш социализма, необходимо приложить к ней западноевропейскую науку, при помощи которой только и можно ликвидировать отрицательные, патриархальные стороны общины. «Задача новой эпохи, в которую мы входим, - писал Герцен, - развить элемент на основах науки нашего общинного самоуправления до полной свободы лица, минуя те промежуточные формы, которыми по необходимости шло, плутая по неизвестным путям, развитие Запада. Новая жизнь наша должна так заткать в одну ткань эти два наследства, чтоб у свободной личности земля осталась под ногами и чтобы общинник был совершенно свободное лицо». Таким образом, путь России к социализму через общину Герцен не рассматривал как исключение из опыта общемирового развития. Он рассматривал возможно скорое осуществление в России социализма, прежде всего как помощь мировой революции; ведь она невозможна без уничтожения русского царизма, без раскрепощения России. Европе никогда не суждено быть свободной». Но Герцен замечает, что в русской жизни есть нечто более высокое, чем община, и более сильное, чем власть. Это «нечто» он усматривает во «внутренней», не вполне сознающей себя силе, которая «независимо от всех внешних событий и вопреки ним, сохранила русский народ и поддержала его несокрушимую веру в себя». Теперь мысль об отсутствии в России прочно установившегося «прошедшего» становится одним из важнейших основоположений «русского социализма». Разрабатывая теорию «русского социализма», Герцен думал, что ему наконец удалось фактически обосновать социализм. Узрев в общине материальный зародыш общества социального равенства, Герцен полагал, что преодолел утопизм прежних социалистов, что отныне доказана не только справедливость и разумность социализма, но и возможность и реальность его действительного осуществления. Герцен пишет: «...я не вижу причин, почему Россия должна непременно претерпеть все фазы европейского развития, не вижу я также, почему цивилизация будущего должна неизменно подчиняться тем же условиям существования, что и цивилизация прошлого». Статья «Россия» - первый набросок идей «русского социализма», именно набросок, беглый очерк, рассчитанный главным образом на то, чтобы привлечь внимание к поставленным в нём проблемам, пробудить интерес к России и указать на необходимость её изучения. С него начинается деятельность Герцена, направленная на то, чтобы «знакомить Европу с Русью». Одна из крупных вех этой работы отмечена книгой «О развитии революционных идей в России. Первую главу «Россия и Европа» Герцен начинает с упоминания о статье «Россия» и говорит: «...наши взгляды с того времени не изменились». Главное в данной работе Герцена с точки зрения развития идей «русского социализма» состоит в том, что здесь впервые, и в сущности единственный раз, так систематизировано и последовательно автор пытается обосновать свою идею ходом исторического развития России. Попыткой исторического обоснования идей «русского социализма» Герцен утверждает, что у России «два основания для того, чтобы жить: социалистический элемент и молодость». Он пытался в книге доказать этот тезис об органичности, прочности, не сокрушительности «социалистического элемента» русской жизни - сельской общины. Герцен считал, что история России до настоящего времени лишь «история эмбрионального развития славянского государства», «путь к неведомому будущему, которое начинает брезжить переднею». Этот тезис занял важное место в теории «русского социализма». Но во внутренней истории страны, в развитии общественных форм и политических учреждений силы и возможности русского народа не выявились с достаточной полнотой. Это показывает весь ход русской истории. Самодержавие и крепостничество - два основных фактора русской жизни, отстранившие народ от активного участия в общественной и политической жизни страны, сковавшие его силы. Идея «молодости» русского народа, которую пытался здесь доказать Герцен, была в сущности формой, в которой выразилось сознание противоречия между фактом экономической и политической отсталости страны и потенциальными возможностями широкого, прогрессивного развития.
12) Ранний русский утопический социализм оказал сильное влияния не только на общественное развитие России, идеи социализма частично нашли воплощение в разработке закона об отмене крепостного права. Впоследствии прогрессивные члены русского общества воплотили многие светлые мысли утопизма в жизнь. После отмены крепостного права представители дворянства и интеллигенции открывали земские больницы и бесплатные школы для крестьян, где сами лечили и преподавали. Невозможность воплощения основных идей утопизма в жизнь, привело прогрессивную общественность к идеям марксизма, философия которого призывала действовать более решительно, чтобы воплотить идеи социализма в жизнь. Так во второй половине XIX века зародились первые революционные движения.
Шестидесятые годы отмечены появлением новых моментов в идейном содержании общественных движений. Этот период изобилует радикальными программами и не менее радикальными общественными акциями. Историки (А. И. Володин и Б. М. Шахматов) называют его периодом образования революционного утопического социализма на российской почве, возникающего из соединения двух потоков – русского утопического ("крестьянского") социализма и массового революционного движения в среде разночинной интеллигенции.
Видными представителями русского утопического социализма стали А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский. Характерно, что оба они признавали близость свою к позициям славянофилов. Герцен отмечал, что славянофилам "принадлежит честь и слава почина", именно с них начинается "перелом русской мысли". Их сближала с западниками, к которым Герцен причислял и себя, любовь к свободе и чувство любви – "безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу". Чернышевский о славянофилах высказался так: "Они принадлежат к числу образованнейших, благороднейших и даровитейших людей в русском обществе".
К идеям и конструкциям общинного (народнического, "крестьянского") социализма одновременно пришли многие социальные философы, однако приоритет здесь принадлежит Александру Ивановичу Герцену (1812–1870). Именно он воспринял сельскую общину как главный опорный элемент в здании будущего русского социализма. Эта тема обсуждалась им одновременно с темой отсталости России, ее самобытности и особой миссии в деле общественных преобразований у себя и других народов. Исторические события как бы пронеслись над русским народом, писал Герцен, во многом повторяя Чаадаева, но, задавленный и забитый, он сохранил свой самобытный характер, свою молодость, не отягощенную, как у народов Запада, вековыми традициями исторической жизни. Именно сохранность самобытного характера делает его чувствительным к социализму, и более всего это связано с особой ролью сельской общины. "Община спасла русский народ от монгольского варварства, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно потрясенная, устояла против вмешательства власти; она благополучно дожилаДо развития социализма в Европе". В общинных хозяйственных и административных началах он усматривал зародыши и черты социалистического коллективизма. "... В избе русского крестьянина мы обрели зародыш экономических и административных установлений, основанных на общности землевладения, на аграрном и инстинктивном коммунизме". Однако Герцену были видны и негативные стороны общинных порядков – поглощение личности миром (общиной), как и во всех других случаях "неразвитого коммунизма". Выход он видел в использовании западной науки, призванной оказать на крестьянский быт оплодотворяющее воздействие. Без этого аграрный коммунизм, будет пребывать грубым и примитивным, наподобие уравнительного коммунизма Гракха Бабефа на Западе, который практически исключает свободу личности и потому никак не может считаться достойным воплощением социализма. К приобщению русского крестьянина к положительным результатам цивилизации и науки Запада должны быть призваны передовые русские люди, "прошедшие через западную цивилизацию" и впитавшие ее исторический опыт и социалистические представления.
1 ноября 1861 г. Герцен выдвигает лозунг "В народ!", ставший на десятилетия призывом для патриотической молодежи к деятельному участию в освободительном движении.
Социализм Герцена народнический и вместе с тем индивидуалистический – так оценивает взгляды Герцена Бердяев. Его вера в крестьянскую общину во многом объясняется тем, что русский мужик, даже в крепостном состоянии, более личность, чем западный буржуа, поскольку соединяет в себе личное начало с общинным. Правда, он не делает при этом различения между личностью и индивидом, между человеком и гражданином. Однако хорошо чувствует и передает опасность мещанства, торжествующего и угрожающего образованному меньшинству. Первый русский западник пережил глубокое разочарование в западном мещанстве, и это склонило его к сочувствию анархизму, а не демократии.
"Государство и личность, власть и свобода, коммунизм и эгоизм (в широком смысле слова) – вот геркулесовы столбы великой борьбы, великой революционной эпопеи", – писал Герцен в период идейных поисков перспективных форм организации человеческого общежития. Он пришел к выводу, что таких форм можно выделить только две – монархию и республику. При этом речь идет не о формах правления, а именно о формах организации общежития, в которых действительно обеспечивается дело народа (республика), общее благо. Поэтому он проводил различение политической и социальной республики, считая подлинной республикой только социальную. Монархия в отличие от республики, требует священного и неприкосновенного авторитета, который несовместим со свободой людей и независимостью разума.
На общий ход дискуссий о социальных возможностях общины большое влияние оказали публицистические выступления Николая Гавриловича Чернышевского (1828– 1889), особенно две его статьи – "Критика философских предубеждений против общинного владения" (1858) и "Экономическая деятельность и законодательство" (1859).
В первой из них сделан вывод о том, что существование первобытной общины в условиях высокой ступени цивилизации, какая достигнута в текущем столетии, не помеха для ее вхождения в эту цивилизацию, потому что в общинном владении присутствует "высшая форма отношений человека к земле". Более того, общинное владение обеспечивает, писал Чернышевский в другой статье годом раньше, каждому земледельцу обладание землею и "гораздо лучше частной собственности упрочивает национальное благосостояние". Такое владение в состоянии наилучшим образом обеспечить успехи в сельском хозяйстве, поскольку общинная собственность "соединяет собственника, хозяина и работника в одном лице". Все это позволяет сделать вывод о возможности ускоренного социального развития при помощи общины.
В статье "Экономическая деятельность и законодательство" автор дает контрастирующее сопоставление внутриобщинной правовой ситуации и правительственного регламентирования с помощью законов. В общинном поземельном владении отсутствует "вмешательство всякой центральной и посторонней администрации". Здесь внутреннее регулирование, которое можно назвать разумным законодательством, дает бесспорность и независимость правам частного лица. Оно же благоприятствует развитию прямоты характера и качеств, нужных для гражданина. Оно поддерживается и охраняется силами самого общества. Таким образом, внутриобщинное регулирование самодостаточно, в нем гораздо больше разумности, нежели в правительственной регламентации, поскольку оно вырабатывалось поколениями на основе правового обычая или соглашения.
Право собственности на Западе почти исключительно предоставлено отдельному лицу и ограждено прочными и неукоснительно соблюдаемыми гарантиями. "Юридическая независимость и неприкосновенность отдельного лица повсюду освящена и законами, и обычаями". И тем не менее опора на законы и законность, как и всякое одностороннее стремление, имеет свои невыгоды. Это в равной мере относится к законному и обычно-правовому обеспечению "исключительных прав личности", права собственности в первую очередь. Эти невыгоды стали обнаруживать себя как только идеал "приблизился к осуществлению с забвением или сокрушением других, не менее важных условий человеческого счастья, которые казались несовместимыми с его безграничным применением к делу". Имеется в виду итоговый результат "безграничного соперничества" собственников в земледелии и промышленности; оно в конечном счете "отдало слабых на жертву сильным, труд на жертву капиталу".
Выход из такого положения один – в обеспечении союза и братства между людьми. Люди должны соединиться в общества, имеющие общий интерес, сообща пользоваться силами природы и средствами наук. В земледелии братство это должно выразиться в переходе земли в общинное пользование, а в промышленности – в переходе фабричных и заводских предприятий в общинное достояние компании всех работающих на этой фабрике или на этом заводе.
После первых шагов по осуществлению крестьянской реформы Чернышевский приходит к выводу о неспособности самодержавно-бюрократической организации к реформированию и начинает ориентироваться на крестьянскую революцию. В прокламациях к крестьянам, в обращении к русским конституционалистам у него представлен широкий комплекс предложений и рекомендаций относительно необходимых перемен в устройстве общества и государства: свободная от бюрократического гнета и опеки крестьянская община, местное представительное управление и самоуправление, самостоятельный и праведный суд, ограничение царского самовластия, управление на основе законов.
В отличие от Герцена Чернышевский – убежденный демократ. Он вступает по этому вопросу в спор с Чичериным, который утверждал, что "демократия похожа на абсолютизм в том отношении, что очень любит бюрократию и централизацию". Чернышевский возражал против этого и полагал, что демократия по своему характеру противоположна бюрократии. Например, администрация в условиях демократии должна находиться в подчинении у жителей того округа, делами которого она занимается, и это связано с тем, что каждое село и город, каждая область независимы в своих делах; подобно тому и каждый гражданин должен быть независимым в делах, касающихся его одного.
Авторитет Чернышевского в освободительном движении начала 60-х гг. был очень высокими, и правительство установило за ним секретный надзор. В 1862 г. вслед за приостановлением журнала "Современник" Чернышевского заточают в одиночную камеру Петропавловской крепости. Здесь он пишет роман "Что делать?", который своим идейным содержанием оказал большое влияние на несколько поколений революционно настроенной молодежи, пытавшейся на практике воплотить принципы разумного человеческого общежития. Особенно притягательным в романе был элемент аскетизма во имя общего дела, который оказался характерным для последующей революционной интеллигенции.
При отсутствии прямых улик Чернышевский был признан виновным "в принятии мер к ниспровержению существующего порядка управления", осужден на семь лет каторги и вечное поселение в Сибири. Его сочинения были запрещены в России до первой русской, революции.
РУССКИЙ СОЦИАЛИЗМ. ОСНОВЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ.
Власть утрачивает контроль над информационным пространством России. Власть попросту больше не слушают, какой бы трезвон не исходил от кремлёвских башен. В ситуации наступающего информационного хаоса либеральная оппозиция уверенно набирает медийные очки, а теряющая их власть использует подставных игроков вроде Прохорова с «Приватизацией 2.0» или Кургиняна с его «СССР-2.0» до зубовной боли напоминающий путинскую «Азиопу». При том, что ни кремлёвский, ни либерально-оппозиционный проекты в народе поддержки не вызывают, именно в такие времена вызревают и овладевают массами новые идеи. Сегодня это – Русский социализм. И это – не советское «вчера», это – русское «завтра».
«Сеющий ветер – пожнёт бурю»
Введение. Информационный хаос – наиболее подходящая среда для манипуляций распылённым сознанием обывателя. Его растаскивают по протестным углам в надежде овладеть им по частям. Пока же мы наблюдаем рост количества политических антисистем, каждая из которых надеется обрести монополию на власть. Наиболее обещающей антисистемой в информационном хаосе сегодня является Русский социализм. Его теоретическое ядро сегодня наиболее концептуально сформировано, это:
Это самые общие положения Русского социализма на пути к национальному прогрессу Русского и комплементарных ему народов России. И до тех пор, пока они не станут основой единомыслия в Русском движении, оно будет раздираемо корыстью «пиар-креативщиков» и лишено представительности в политическом пространстве России.
Неправ был Мао. Не винтовка рождает власть, а единомыслие. Когда-то в 17-м, в руках Русского народа оказалось, по разным подсчётам, от 11 до 14 млн. винтовок, но власть оседлала узкая группа пропагандистов с наганами, спаянных пагубным для Русской России антинациональным единомыслием и волей к его осуществлению. Очевидно – не в роде оружия вовсе дело и не в его количестве.
Удержать перехваченную власть способен лишь тот, кто заранее знает, что с нею делать, кто видит её будущее воплощение. Таковыми в России 100 лет назад оказались марксисты. Все прочие, уповавшие на соборное решение различных слоёв общества были разогнаны караулом матросов, так и не успев заключить общественного договора. Народ, устав от всего временного, предпочёл заготовленный шаблон, отозвался на известные лозунги: «Мир – народам, фабрики – рабочим, земля – крестьянам!»
Сегодня эти лозунги вновь насыщаются пенистой злобой дня, но, уже с учётом всех промахов предыдущего антинационального воплощения, они должны стать лозунгами Русского социализма.
Предпосылки Русского социализма
Проводы классового социализма. Капитализм умирает, несмотря на социалистические пилюли в экономику и финансы. Вместе с ним умирает классовый поход в обществоведении. Остаётся только удивляться, как самоотрицающее учение, в основах которого заложены классы, а целью ставится их ликвидация, могло продержаться в головах восторженных приверженцев 100 лет. Это похоже на ловлю известной от Конфуция черной кошки в тёмной комнате … и т.д. Как учение, экономическая ипостась которого возвела в божественный принцип извлечение и распределение прибыли, на протяжении полутора веков считалось альтернативой капитализму? При этом напрочь отказалось от рассмотрения распределения рисков и убытков.
Просто диву даёшься, как человеческие сообщества просуществовали в бессознательном состоянии минимум 6000 лет письменной истории до классового прозрения. Мессианство какое-то. Совершенно неосознанно эксплуататорами становились корпорации то - жрецов, то – военной аристократии, то – ростовщиков и торговцев. Пирамида общественного устройства поворачивалась вокруг классовой оси вверх то - одним, то - другим сословием, упорно избегая верховенства трудящихся.
Глядя на формационное деление истории марксистами можно подумать, что в обществах классического рабовладения не было земельной собственности, а прогрессивные феодалы спать не ложились, не освободив всех рабов. Отнюдь, и то и другое прекрасно уживалось, не говоря уж о всяких нигериях и бразилиях, во вполне буржуазных США, аж до 1865 года, т.е. прямо на глазах у отцов исторического материализма. Отметим, что частное землевладение на этой планете, во всех своих эксплуататорских коннотациях, красной нитью проходит от первых земледельческих государств ранней бронзы до наших капиталистических дней, миновав лишь советские колхозы, и формационному делению по истмату никак не поддаётся.
Точно так же не поддаётся логике развития производительных сил и производственных отношений крах античного мира. О каком развитии производительных сил феодальной Европы можно говорить, когда, кроме металлургии, уровня Рима в строительстве, применении механизмов, судостроении, науке и искусствах она достигла только через 1000 лет, к XVвеку – началу Возрождения. Унификация римского оружия свидетельствует, как минимум, о цеховом производстве. И каким же принципиальным шагом вперёд стали вассальные отношения феодалов по сравнению с Римской клиентелой? И чем феодальный лен был прогрессивнее римского колоната в сельском хозяйстве? Не говоря уж о финансовых и административных механизмах империи, уровень которых был достигнут Европой только к XVIIIвеку и то - не везде. Только печатный станок, металлургия и арабская арифметика XIII-XVIвеков вытянули Европу из трясины средневековья на столбовую «римскую» дорогу технического прогресса.
Очевидно, что по всем цивилизационным показателям европейский феодализм был глубоким, минимум - 1000-летним откатом от достижений античной эпохи. Даже самоуправление вольных городов средневековья не проявило ничего принципиально нового в сравнении со статусом муниципия Римских городов и колоний. Нет, ни с точки зрения классовой теории, ни с позиций развития производительных сил и производственных отношений падение античного мира объяснению не поддаётся. Как не поддаётся многовековая культурно-технологическая и политическая стагнация традиционных восточно-азиатских социумов, опережавших по всем показателям европейские до начала Возрождения. Сам этот общепринятый термин свидетельствует не в пользу формационного анализа и классового подхода марксизма к истории.
(Для тех любопытных читателей, которые уже задались вопросом: а что же таки может объяснить цивилизационную катастрофу античности и тьму средневековья – сразу оговорюсь – этнополитика, в основаниях которой заложены законы расологии, биосоциологии и национальной геополитики. Но это – другая тема.)
Словом, много бумаги пришлось извести отцам-основателям коммунизма на подгонку истории под прокрустово ложе классовой концепции. С такой же степенью абстракции общество можно порубить на продавцов и покупателей, нарезать на «виннеров» и «лузеров», нашинковать на лоскуты скальпелем IQ и т.п., чем увлечённо занимаются доморощенные толпо-элитаристы различной степени шизоидности. И марксизм на их фоне ещё не шедевр светобесия. Тем не менее, ещё при жизни мессианского тандема он так и остался умозрительным опытом, опровергнутым всем последующим ходом построения национальных государств, начиная с родной им Германии.
Суть мировоззренческого эксперимента Маркса состояла в светопролитии классовой теории во мрак и хаос, существовавших дотоле, тысячелетий общественных отношений. В порядке этого светопролития во мрак и хаос была торжественно внесена ось божественной классовой симметрии, один конец которой был подписан эксплуататорами, а другой – экплуатируемыми. Сама ось блистала зеркальной полировкой, поскольку проведение границы (то есть – сколько надо капитала) между теми и другими не представлялась возможной даже в теории. На практике же люди и даже целые профессиональные прослойки оказывались, попеременно, то – эксплуататорами, то – эксплуатируемыми аж по нескольку раз в течение поколения. И, чтобы не отравлять поклонникам праздник научного светобесия, было решено в кратчайшие сроки свести эксплуататоров на «нет» и осчастливить всех противоположным концом светозарной оси. Даже не смущаясь тем, что ось – та же палка о двух концах, сколько не режь…, только – виртуальная.
«Нет, так - нет» - ответил непросвещённый капитал. И только просвещённая интеллигенция в России сему еврособлазну отдалась. И понеслось! Плеханов, Ленин, Троцкий, Сталин. Удар за ударом перековывали они практически ничтожный коммунизм Маркса, на суверенный, как сказали бы сейчас, социализм имени самих себя в отдельно взятой в качестве подопытной стране, увы - России. Кованный огнём и железом гулкий барабан советского социализма недолго вращался вокруг невидимой оси классовых противоречий, отражая на полированных боках недоказуемые мантры марксизма-плеханизма-ленинизма-... и т.д.
Стоит оговориться, что данная эпитафия предназначена не оригинальному марксизму, а социализму его поздних последователей, взявших из него совершенно умозрительную, в корне антинациональную концепцию классового общества. Ну, да об этом лучше сказано у Шафараевича, к которому за деталями может обратиться дотошный читатель. В части критики классового социализма мы с ним полностью согласны.
Биосоциальный подход. Однако, помимо и вопреки марксизму с его проповедниками, с античных времен существовало и развивалось учение о социализме, как целостном обществе социальной гармонии и отнюдь не пресыщенного благоденствия. Исторический социализм онтологически воспринимал социум, как естественное, неустранимое многообразие общественных корпораций, соединённое государством ради единства и прогресса всего общества в целом. Очевидным для исторического социализма было и то, что один и тот же человек в достаточно сложно устроенном обществе являлся членом двух и более социальных корпораций, что размывало критерии внутрисоциального противостояния. Таким образом, исторический социализм по условию не воспринимал классовой борьбы на уничтожение какой-либо социальной группы во избежание фатальных противоречий для всего общества в целом.
Возникновение на исходе ХХ столетия нового биосоциологического (социобиологического) направления в общественной науке подарило нам новую технологию социального моделирования. Это – органический или, точнее – квазиорганический подход к обществу и формам его самоорганизации, в частности – к социализму. Квазиорганический подход, так же, как и классовый, тоже пока нельзя назвать полностью научно обоснованным. Но, в отличие от классового, он имеет неограниченное число аналогов в живой и, даже, неживой природе.
Свойство самоорганизации сложных связанных систем можно проследить всюду, в зависимости от объёма и временного интервала рассмотрения, будь то галактика, толща земной коры, сообщества насекомых, животных или людей. Выводы из наблюдений за последними наиболее адекватно систематизированы в нескольких работах русского биосоциолога – Олега Александровича Мельникова, основные из которых – «Краткий очерк теории эволюции организованных систем» и «Естественные сословия. Социально-генетическая психофизиоморфология, полиморфизм и функциональные подсистемы гомеостаза в социумах гоминид»
С точки зрения биосоциального моделирования общество, как и биосистема, развивалось от простейших этносистем - семья, род, клан, племя – к более сложным – народность, нация, суперэтнос, раса. В процессе, как биологической, так и социальной эволюции, число их адаптивных функций возрастало, а в месте с ними росло количество и усложнялись связи между их рабочими органами, которые эти функции обеспечивали.
Так, в процессе биологической эволюции формировались органы, отвечающие всё большим возможностям адаптации и конкуренции организмов: восприятия и координации, дыхания и кровообращения, движения и защиты, пищеварения и т.п. Аналогично в процессе социальной эволюции в обществе формировались различные социально-профессиональные группы, способствующие адаптации и конкуренции общественного организма в этнополитической среде. И, также как в биологическая история сохранила нам свидетельства этого процесса в виде брюхоногих, головобрюхих и прочих окаменелостей, так и письменная история сохранила память, а в джунглях Амазонки и др. укромных местах – живые реликты поэтапного развития социальных организмов. В них, как и в биологических, также формировались социально-профессиональные квазиорганы управления и координации, обороны и правопорядка, производства и распределения, традиционно соединённые в естественные сословия или касты брахманов, кшатриев, шудр и вайшья.
И, если в биоорганизме, в результате дисфункции какого-либо из органов организм заболевает, то и социальный организм аналогичным образом реагирует на дисфункцию своих общественных квазиорганов. Так, если распределение материальных благ в общественном организме не компенсирует материальных и духовных затрат на осуществление своих функций какого-то из социальных квазиорганов, либо, напротив - пересыщает его ими, весь социальный организм деградирует. И выход из такой деградации зачастую сопряжён с геополитической хирургией в виде войн и революций.
На примере биоорганизмов очевидно, что все органы социального квазиорганизма исключительны по своим функциям, неотторжимы и неконкурентны. В противном случае и биологический и социальный организмы утрачивают жизнеспособность. Подобным же образом воздействуют на биологический и социальный организмы дисфункции любого происхождения, будь то злокачественные образования, травмы и вирусная инфекция, или некомплементарная диаспора, вооружённый конфликт и духовное заражение.
Главное же, что характеризует биосоциальную аналогию – это целостность и гомеостаз будь то биологического или социального организма, на сохранение и универсализацию которого по отношению к окружающей или этнополитической среде работают все его неотделимые составляющие. Из этого, для гарантированного самосохранения и устойчивого развития (гомеостаза) социального квазиорганизма вытекают следующие концептуальные ограничения:
|
- общественный квазиорганизм не может преследовать цели и применять средства их достижения несовместимые с собственным существованием; - безусловный примат общесоциальных (национальных) интересов над личными и корпоративными интересами внутренних квазиорганов социума; - гармония в распределении социальных (в т.ч. и нематериальных) благ между квазиорганами общества, вытекающая из принципов - каждому своё и социальной справедливости во всех сферах общественных отношений; - специализация общественных функций (созидание, распределение, контроль, управление, оборона и т.д.) в форме равноценных для всего общественного организма, то есть, бесконкурентных и безальтернативных квазиорганов. |
Подводя итоги вышеизложенному: биосоциальная модель общества ни сколько не противоречит основам диалектического материализма, напротив, она следует из него и пытается описать эволюцию общественных отношений через механизм этнической адаптации и подвидовой конкуренции не менее, а, возможно - более адекватно и материалистично, чем классовая через механизмы производства и распределение материальных благ. Соответственно, наполненная реальным содержанием Исторического социализма, биосоциальная модель обретает политическую форму общественной самоорганизации. А Исторический социализм расстаётся с последними молочными зубами утопичности, обретая естественнонаучный фундамент под извечно парившей «на воздусех» социальной гармонией.
Таким образом, социализм становится формой общественного бытия как целостного, гармоничного социального организма.
Кстати, тогда – либеральный капитализм – антиобщественная форма социального бытия.
Политической формой органического социализма является государство, на институты которого народ возлагает обязанность регулирования общественных отношений в пользу общенациональных интересов.
Мерой гармонии во всех сферах общественных отношений в государстве органического социализма является социальная справедливость, которая устанавливается общественным договором между представительствами социальными групп граждан и институтами государства.
Основные положения Русского социализма
Русский социализм и национализм. Биологичность социума выражается, прежде всего, в этничности, во всех её генетических и культурно-исторических коннотациях. И Русский социализм - это гармоничная форма бытия Русского народа как единого социального организма. Его идеалы и интересы осознаны до национальной идеологии, а исторический опыт привёл к созданию своего государства, хотя власть в нём сегодня русским не принадлежит. Тем не менее, в Русском социализме осознано, что:
И только в сплаве того и другого возникает несокрушимое единство средства и цели, слова и дела, силы и воли к победе Русского народа в борьбе за право бытия.
Государство Русского социализма.Русский национализм как аксиому провозглашает – «государство для нации».Поэтому государство Русского социализма станет бронёй и скелетом национального организма, отражающим внешние угрозы и отвечающим внутренним интересам Русского государствообразующего народа.
Русское социалистическое государство является средством для достижения блага каждого конкретного гражданина. Но ради этого гражданин должен идти на самоограничения в пользу своих сограждан, составляющих вместе это государство. Тогда ограничения, налагаемые государством на одного человека ради блага многих людей, должны давать взамен гражданину больше, чем он может получить, не соблюдая эти ограничения. Тогда приоритет общественного над личным становится личным благом и общественной нормой.
Власть в государстве Русского социализма - не трофей победителей и не наложница вождя. Её единственным безусловным носителем является весь суверенный Русский народ, а не отдельные личности или социальные группы. Народ в Русском социализме – это целостный социальный организм, а не арифметическая сумма индивидуумов, как в обществе либеральной демократии. Национальная Русская власть – это определённая Конституцией сумма исключительных полномочий, передаваемая государствообразующим народом в ответственное управление своей национальной элите.
Общество Русского социализма.Этничность русского социализма открывается, прежде всего, в исторической традиции общественного бытия, в которой сохранён позитивный опыт биосоциальной адаптации и конкуренции предыдущих поколений. Это:
Человек по природе своей – существо общественное. Но, общество не есть стадо равных, тем более – одинаковых. Каждый человек, в меру своих качеств, имеет разнообразный набор социальных интересов к обществу, а общество, соответственно – к человеку. В силу этих интересов человек вступает в целый ряд общественных отношений, социализируется в различных общественных группах: обычно - семейных, трудовых, профессиональных, общественно-политических и ряде других, по интересам. Это объективное явление, которое будет поддержано соответствующими практическими установками Русского социализма.
Каждая из социальных групп удовлетворяет какую-либо материальную или духовную потребность человека и, в свою очередь, является коллективным агентом этой потребности перед социумом. Таким образом, национальное общество, трактуемое нами как социальный организм, обязано предоставлять каждой социальной группе и каждому человеку – необходимое «своё», а не всем – «одно и то же»: кому-то материальное, кому-то духовное, кому-то творческое.
Стабильность Русского социалистического общества заключена в подвижном балансе групповых интересов потребления и созидания. Осью такого равновесия послужит принцип «каждому своё», при котором каждая группа внутри нации должна получить то, к чему стремится, в строго управляемом режиме, в том числе и возможность изменения своих устремлений. А справедливость, таким образом, в Русском социализме становится мерой эффективности управления и общественной гармонии.
В конце концов, сословность и общинность – это эволюционные традиции, уходящие корнями в миллионолетние глубины биологии. И то и другое, в проекте нового сословного общества, призвано обеспечивать оптимальную смену кадров, форм и методов управления, а с нею – длительную стабильность национального прогресса Русского и коренных народов России.
Экономика Русского социализма. Если при капитализме успешным человеком является тот, кто вписался в рыночные отношения, то Русском социализме - в общество. Русский Социализм должен исходить из социального принципа, а не из экономического, он должен подчинить экономику общенациональным потребностям. Экономика национального социализма не цель, она – средство достижения национальных интересов. Социалистичность Русского государства проявляется не в том, насколько полно общественное в нем заменило частное, но тем - насколько частное, служа себе, служит общественному.
Государственное регулирование является системообразущим фактором в экономике Русского социализма. Именно госрегулирование призвано заставить экономику работать на воплощение национальных идеалов, обеспечение национальных интересов во благо общества и гражданина. Благодаря госрегулированию народ будет хозяином плодов своего труда и перестанет быть рабом и донором экономики капитала.
Государственное регулирование экономики Русского социализма в общенациональных интересах обеспечивает ему успех при любых формах собственности. Поэтому Русский социализм не есть национализация булочных и парикмахерских, ресторанов и швейных цехов, но - это безусловный возврат в общенациональную собственность земли, природных ресурсов, инфраструктуры, банков, а также технологической информации и продукции, значимой для здорового развития общества и человека. Русский социализм не позволит превращать государство в торговую корпорацию, а народ в служащих, которые по условиям бизнеса должны довольствоваться минимумом или быть замененными на тех, кто дешевле. Русский народ – хозяин на Русской земле.
Главная задача национальной экономики – не извлечение денежной прибыли, а материальное обеспечение всестороннего развития общества и человека. Производство, таким образом, является главным звеном в решении этой задачи. Именно производство обеспечит национальную независимость, самодостаточность, а за тем и экспансию во всех их материальных и политических проявлениях.
Задача финансового сектора экономики Русского социализма – учёт и регулирование производства и потребления, причём, не только в экономике, но и в социальной сфере. В свете этой задачи, денежная прибыль утрачивает статус абсолютной социально-экономической мотивации и становится мерой общественной пользы от экономической и социальной деятельности. В таком качестве деньги перестанут быть товаром и станут мерой общественно-полезного труда.
Органический социализм во благо Русского народа и государства, на основе Русской национальной традиции и есть Русский социализм.
Родина, нация, социализм!
Основные положения теории "русского социализма" разработал Александр Иванович Герцен (1812-1870). Главным для Герцена был поиск форм и методов соединения абстрактных идей социализма с реальными общественными отношениями, способов воплощения в жизнь теоретических ("книжных") принципов социализма. Подавление буржуазией восстания парижского пролетариата в июне 1848 г. Герцен глубоко переживал как поражение социализма вообще: "Запад гниет", "мещанство торжествует". Вскоре (к 1849-1850 гг.) Герцен пришел к выводу, что страной, в которой есть возможность соединить социалистические идеи с исторической реальностью, является Россия, где сохранилось общинное землевладение.
В русском крестьянском мире, утверждал он, содержатся три начала, позволяющие осуществить экономический переворот, ведущий к социализму: 1) право каждого на землю, 2) общинное владение ею, 3) мирское управление. Эти общинные начала, воплощающие "элементы нашего бытового, непосредственного социализма", писал Герцен, препятствуют развитию сельского пролетариата и дают возможность миновать стадию капиталистического развития: "Человек будущего в России - мужик, точно так же, как во Франции работник".
В 50-е гг. Герцен основал в Лондоне Вольную русскую типографию, где печаталась газета "Колокол" (с 1857 г.), нелегально ввозившаяся в Россию.
По мнению Герцена, отмена крепостного права при сохранении общины даст возможность избежать печального опыта капиталистического развития Запада и прямо перейти к социализму. "Мы, - писал Герцен, - русским социализмом называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общинного управления, - и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука".
Существовавшую в России общину Герцен считал основой, но отнюдь не готовой ячейкой будущего общественного устройства. Ее главный недостаток он видел в поглощении личности общиной.
Народы Европы, согласно теории Герцена, разработали два великих начала, доведя каждое из них до крайних, ущербных решений: "Англосаксонские народы освободили личность, отрицая общественное начало, обособляя человека. Русский народ сохранил общинное устройство, отрицая личность, поглощая человека".
Главная задача, по мнению Герцена, в том и состоит, чтобы соединить права личности с общинным устройством: "Сохранить общину и освободить личность, распространить сельское и волостное self - government * на города, на государство в целом, поддерживая при этом национальное единство, развить частные права и сохранить неделимость земли - вот основной вопрос русской революции - тот самый, что и вопрос о великом социальном освобождении, несовершенные решения которого так волнуют западные умы".
* Самоуправление.
Герцен уделял большое внимание способам осуществления социальной революции. В его произведениях немало суждений о неизбежности насильственного низвержения капитализма: "Сколько социализм ни ходит около своего вопроса, у него нет другого разрешения, кроме лома и ружья". Однако Герцен отнюдь не был сторонником обязательного насилия и принуждения: "Мы не верим, что народы не могут идти вперед иначе, как по колена в крови; мы преклоняемся с благоговением перед мучениками, но от всего сердца желаем, чтоб их не было".
В период подготовки крестьянской реформы в России в "Колоколе" выражались надежды на отмену крепостного права правительством на выгодных для крестьян условиях. Но в том же "Колоколе" говорилось, что если свобода крестьян будет куплена ценой пугачевщины - то и это не слишком дорогая плата. Самое бурное, необузданное развитие предпочтительнее сохранения порядков николаевского застоя.
Надежды Герцена на мирное решение крестьянского вопроса вызвали возражения Чернышевского и других революционных социалистов. Герцен отвечал им, что Русь надо звать не "к топору", а к метлам, чтобы вымести грязь и сор, скопившиеся в России.
"Призвавши к топору, - пояснял Герцен, - надобно овладеть движением, надобно иметь организацию, надобно иметь план, силы и готовность лечь костьми, не только схватившись за рукоятку, но схватив за лезвие, когда топор слишком расходится". В России нет такой партии; поэтому к топору он звать не будет, пока "останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора".
В те же годы Герцен разрабатывал идею избрания и созыва всенародного бессословного "Великого Собора" - Учредительного собрания для отмены крепостничества, узаконения пропаганды социалистических идей, законной борьбы против самодержавия. "Каково бы ни было первое Учредительное собрание, первый парламент, - подчеркивал он, - мы получим свободу слова, обсуждения и законную почву под ногами". Начиная с Герцена идея Учредительного собрания стала органической частью социально-революционной и демократической идеологии России.
Разочарование результатами реформы 1861 г. усилило революционные настроения Герцена. Однако ему было ясно, что если с помощью революционного насилия можно упразднить самодержавие и остатки крепостничества, то построить социализм таким способом невозможно: "Насильем можно разрушать и расчищать место - не больше. Петрограндизмом* социальный переворот дальше каторжного равенства Гракха Бабёфа и коммунистической барщины Кабе не пойдет". В статье "К старому товарищу" (1869-1870 гг.) Герцен спорит с Бакуниным, продолжавшим принимать страсть разрушительную за страсть творческую"**. "Неужели цивилизация кнутом, освобождение гильотиной составляют вечную необходимость всякого шага вперед?"
* Петрограндизм - преобразование общества государственной властью насильственными методами, подобно Петру I (Великому).
** Герцен намекает на статью Бакунина (под псевдонимом Жюль Элизар) в "Немецком ежегоднике" за 1842 г., завершающуюся фразой: "Страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть!"
Государство, церковь, капитализм и собственность осуждены в научной среде так же, как богословие, метафизика и прочее, писал Герцен; однако вне академических стен они владеют множеством умов. "(Обойти вопрос понимания так же невозможно, как обойти вопрос о силе".
Из развалин буржуазного мира, разрушенного насилием, снова возникает какой-нибудь иной буржуазный мир. Попытка быстро, с ходу, без оглядки перейти от современного состояния к конечным результатам приведет к поражениям; революционная стратегия должна искать наиболее короткие, удобные и возможные пути к будущему. "Идя без оглядки вперед, можно затесаться, как Наполеон в Москву, - и погибнуть, отступая от нее".
Герцен обращал особое внимание на "международное соединение работников" (т.е. МТР, Интернационал) как на "первую сеть и первый всход будущего экономического устройства". Интернационал и другие соединения работников "должны становиться вольным парламентом четвертого состояния". "Серьезный характер их, - писал Герцен о конгрессах МТР, - поразил врагов. Сильное их покоя испугало фабрикантов и заводчиков".
В теории "русского социализма" Герцена проблемы государства, права, политики рассматривались как подчиненные главным - социальным и экономическим проблемам. Эпоху чисто политических революций Герцен относил к пройденным этапам истории; преобразования форм государств и конституционных хартий исчерпали себя. У Герцена немало суждений о том, что государство вообще не имеет собственного содержания - оно может служить как реакции, так и революции, тому - с чьей стороны сила. Комитет общественного спасения разрушал монархию, революционер Дантон был министром юстиции, самодержавный царь стал инициатором освобождения крестьян. "Этой государственной силой, - писал Герцен, - хотел воспользоваться Лассаль для введения социального устройства. Для чего же - думалось ему - ломать мельницу, когда ее жернова могут молоть и нашу муку?"
Взгляд на государство как на нечто второстепенное по отношению к экономике и культуре общества в рассуждениях Герцена направлен против идей Бакунина, считавшего первостепенной задачу разрушения государства. "Экономический переворот, - возражал Бакунину Герцен, - имеет необъятное преимущество перед всеми религиозными и политическими революциями". Государство, как и рабство, писал Герцен (ссылаясь на Гегеля), идет к свободе, к самоуничтожению; однако государство "нельзя сбросить с себя, как грязное рубище, до известного возраста". "Из того, что государство - форма преходящая, - подчеркивал Герцен, - не следует, что это форма уже прешедшая".
Будущее общество мыслилось Герценом как союз объединений (снизу вверх) самоуправляющихся общин: "Сельская община представляет у нас ячейку, которая содержит в зародыше государственное устройство, основанное на самозаконности, на мировом сходе, с избирательной администрацией и выборным судом. Ячейка эта не останется обособленною, она составляет клетчатку или ткань с сопредельными общинами, соединение их - волость - также управляет своими делами и на том же выборном начале".
Видным теоретиком и пропагандистом идей "русского социализма" был также Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889). Один из руководителей журнала "Современник" в 1856-1862 гг., Чернышевский, посвятил ряд статей систематическому изложению и популяризации идеи перехода к социализму через крестьянскую общину, с помощью которой, по его мнению, Россия сможет избежать "язвы пролетариатства".
В статье "Критика философских предубеждений против общинного владения" Чернышевский стремился доказать на основе гегелевского закона отрицания отрицания необходимость сохранения общины и ее развития в более высокую организацию (по триаде: первобытная общинность - частнособственнический строй - коллективистское или коммунистическое общество). Для развитых стран, "потерявших всякое сознание о прежнем общинном быте и только теперь начинающих возвращаться к идее товарищества трудящихся в производстве", Чернышевский в статье "Капитал и труд" излагал план организации производственных товариществ при помощи ссуды от правительства, назначающего на один год новому товариществу опытного директора. Организация производственно-земледельческих товариществ была очень похожа на фаланги Фурье, а план их создания излагался близко к идеям Луи Блана.
Герцен называл Чернышевского одним из выдающихся представителей теории не русского, а "чисто западного социализма". Чернышевский действительно часто ссылался на идеи Фурье, Леру, Прудона, Луи Блана и других западноевропейских социалистов. Однако стержнем теории Чернышевского была разработанная Герценом идея общинного социализма в России. В свою очередь, мысли Герцена о переходе Запада (где община не сохранилась) к социализму через "работническую артель" по существу совпадали с идеями западноевропейских социалистов и Чернышевского. Споры Герцена и Чернышевского по отдельным проблемам не выходили за пределы разногласий в рамках одного направления, а общая цель была ясно сформулирована Герценом: "Великая задача, разрешение которой ложится на Россию, заключается в развитии народных элементов путем органического освоения науки об обществе, выработанной Западом".
Чернышевский наряду с Герценом заслуженно считается основоположником теории "русского социализма".
Герцен при всей самобытности и глубине его мышления, большом литературном таланте не был склонен к методическому, популярному и системному изложению своих социально-политических идей. Его работы не всегда завершены, нередко содержат не выводы, а раздумья, наброски планов, полемические намеки, отдельные мысли, порой противоречивые. По воспоминаниям современников во время их встречи в Лондоне (1859 г.) Чернышевский даже сетовал на то, будто Герцен не выставил определенную политическую программу - конституционную, или республиканскую, или социалистическую. К тому же "Колокол" и другие издания Вольной русской типографии распространялись в России нелегально; далеко не все и во всем объеме могли ознакомиться со статьями, излагающими теорию "русского социализма". Эта теория стала достоянием всей читающей России через "Современник".
В статьях Чернышевского идеи развития общинного землевладения в общественное производство, а затем и потребление получили обстоятельное, популярное и подробно аргументированное изложение в манере и форме, соответствующих общественно-политическому сознанию разночинной интеллигенции. Широкая эрудиция, поразительная работоспособность и талант публициста, наряду с острой социально-политической направленностью его журнала, принесли Чернышевскому славу властителя дум радикально мыслящей молодежи своего времени. Немалую роль в этом сыграл революционный тон "Современника", занимающего крайне левую критическую позицию в публицистике периода подготовки и проведения крестьянской реформы.
Чернышевский считал наиболее желательным изменение гражданских учреждений нации посредством реформ, поскольку "исторические события", подобные тем, которые в XVII в. произошли в Англии, а позже во Франции, слишком дорого обходятся государству. Однако для современной ему России путь реформ Чернышевский считал невозможным. Самодержавие с его бюрократическим аппаратом и пристрастием к дворянству он, используя терминологию Н. А. Добролюбова, определял как "самодурство", "азиатство", "дурное управление", когда-то породившее крепостничество, а теперь пытающееся изменить его форму, сохранив сущность.
В публицистических статьях, в очерках по истории Франции, в рецензиях на различные произведения Чернышевский и Добролюбов вели антиправительственную революционную пропаганду, используя эзопов язык, параболы, намеки и исторические параллели. "Если бы мы писали по-французски или по-немецки, - пояснял Чернышевский читателям, - мы, вероятно, писали бы лучше". Революция обозначалась в журнале как "деятельность широкая самобытная", "важные исторические события, выходящие за пределы обыкновенного порядка, которым производятся реформы" и т.п.
Об устройстве власти, которая заменит свергнутое самодержавие, бегло говорилось в приписываемой Чернышевскому прокламации "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон" (1861 г.). В этой прокламации одобрялись страны, в которых народный староста (по-иностранному - президент) выбирается на срок, а также царства, где царь (как у англичан и французов) ничего не смеет сделать без народа и во всем народу оказывает послушание.
В "Современнике" Чернышевский доказывал, что политические формы важны "только по своему отношению к экономической стороне дела, как средство помочь экономическим реформам или задержать их". В то же время он отмечал, что "никакая важная новость не может утвердиться в обществе без предварительной теории и без содействия общественной власти: нужно же объяснить потребности времени, признать законность нового и дать ему юридическое ограждение". Предполагалось, очевидно, существование ответственной перед народом власти, обеспечивающей переход к социализму и коммунизму.
Необходимость государства, по мнению Чернышевского, порождена конфликтами, обусловленными несоответствием между уровнем производства и потребностями людей. В результате роста производства и перехода к распределению по потребностям (принцип Луи Блана) исчезнут конфликты между людьми, а тем самым и надобность в государстве. После длительного переходного периода (не менее 25-30 лет) будущее общество сложится в федерацию основанных на самоуправлении союзов земледельческих общин, промышленно-земледельческих объединений, фабрик и заводов, перешедших в собственность работников. В статье "Экономическая деятельность и законодательство" Чернышевский, порицая теорию буржуазного либерализма, доказывал, что невмешательство государства в экономическую деятельность обеспечивается только заменой частнособственнического строя общинным владением, которое "совершенно чуждо и противно бюрократическому устройству".
В "Современнике" критиковались западноевропейские либеральные теории и развивающийся конституционализм. "Все конституционные приятности, - писал Чернышевский, - имеют очень мало цены для человека, не имеющего ни физических средств, ни умственного развития для этих десертов политического рода". Ссылаясь на экономическую зависимость трудящихся, Чернышевский утверждал, что права и свободы, провозглашенные в странах Запада, вообще являются обманом: "Право, понимаемое экономистами в абстрактном смысле, было не более как призраком, способным только держать народ в мучении вечно обманываемой надежды".
Негативное отношение теоретиков "русского социализма" к формальному равенству, к парламентаризму впоследствии немало способствовало принципиально отрицательному отношению народников (до 1879 г.) к политической борьбе, к конституционным правам и свободам.
После отмены крепостного права наступил спад в распространении и развитии идей "русского социализма". О десятилетии 1863- 1873 гг. Лавров (см. далее) писал, что это было "время глухое, томительное и безжизненное".
В 1873 г. началось и в следующем году приняло массовый размах "хождение в народ" сотен и тысяч пропагандистов, звавших крестьян к низвержению царя, чиновников и урядников, к общинному устройству и управлению. В эмиграции увеличилось издание русской литературы социально-революционного направления. К 1876 году сложилась народническая организация "Земля и Воля". Идейной основой народничества была теория "русского социализма". В процессе осуществления этой теории внутри народничества определились разные направления, имеющие своих идеологов.
Признанным идеологом народничества являлся и теоретик анархизма М. А. Бакунин (см. § 3). Он полагал, что Россия и вообще славянские страны могут стать очагом всенародной и всеплеменной, интернациональной социальной революции. Славяне, в противоположность немцам, не питали страсти к государственному порядку и к государственной дисциплине. В России государство открыто противостоит народу: "Народ наш глубоко и страстно ненавидит государство, ненавидит всех представителей его, в каком бы виде они перед ним ни являлись".
Бакунин отмечал, что в русском народе существуют "необходимые условия социальной революции. Он может похвастаться чрезмерною нищетою, а также и рабством примерным. Страданиям его нет числа, и переносит он их не терпеливо, а с глубоким и страстным отчаянием, выразившимся уже два раза исторически, двумя страшными взрывами: бунтом Стеньки Разина и Пугачевским бунтом, и не перестающим поныне проявляться в беспрерывном ряде частных крестьянских бунтов".
Исходя из основных положений теории "русского социализма", Бакунин считал, что в основании русского народного идеала лежат три главные черты: во-первых, принадлежность земли народу; во-вторых, право на пользование ею не лицом, а целой общиной, миром; в-третьих (не менее важно, чем две предыдущие черты), "общинное самоуправление и вследствие того решительно враждебное отношение общины к государству".
Вместе с тем, предупреждал Бакунин, русскому народному идеалу присущи и затемняющие черты, замедляющие его осуществление: 1) патриархальность, 2) поглощение лица миром, 3) вера в царя. В виде четвертой черты можно прибавить христианскую веру, писал Бакунин, но в России этот вопрос не так важен, как в Западной Европе. Поэтому социальные революционеры не должны ставить религиозный вопрос на первый план пропаганды, поскольку религиозность в народе можно убить только социальной революцией. Ее подготовка и организация - главная задача друзей народа, образованной молодежи, зовущей народ к отчаянному бунту. "Надо поднять вдруг все деревни". Эта задача, замечал Бакунин, не проста.
Всеобщему народному восстанию в России препятствуют замкнутость общин, уединение и разъединение крестьянских местных миров, писал Бакунин. Нужно, соблюдая самую педантичную осторожность, связать между собой лучших крестьян всех деревень, волостей, по возможности - областей, провести такую же живую связь между фабричными работниками и крестьянами. Бакунину принадлежит идея всенародной газеты для пропаганды революционных идей и организации революционеров.
Призывая образованную молодежь к пропаганде, подготовке и организации всенародного бунта, Бакунин подчеркивал необходимость действий по четко обдуманному плану, на началах самой строгой дисциплины и конспирации. При этом организация социальных революционеров должна быть скрытой не только от правительства, но и от народа, поскольку свободная организация общин должна сложиться как результат естественного развития общественной жизни, а не под каким-либо внешним давлением. Бакунин резко порицал доктринеров, стремившихся навязать народу политические и социальные схемы, формулы и теории, выработанные помимо народной жизни. С этим связаны его грубые выпады против Лаврова, ставившего на первый план задачу научной пропаганды и предполагавшего создание революционного правительства для организации социализма.
Последователи Бакунина в народническом движении назывались "бунтари". Они начали хождение в народ, стремясь прояснить сознание народа и побудить его к стихийному бунту. Неудача этих попыток привела к тому, что бакунистов-бунтарей потеснили (но не вытеснили) "пропагандисты", или "лавристы", ставившие задачей не подталкивание народа к революции, а систематическую революционную пропаганду, просветительство, подготовку в деревне сознательных борцов за социальную революцию.
Петр Лаврович Лавров (1823-1900) с 1873 г. в эмиграции издавал журнал "Вперед!". Им написан ряд работ, пропагандировавших теорию "русского социализма". Лавров высоко ценил науку и стремился обосновать теорию социализма новейшими достижениями политэкономии, социологии и естественных наук. "Лишь успехи биологии и психологии, - утверждал Лавров, - подготовили в нашем веке правильную постановку вопросов научного социализма". Теорию Маркса он оценивал как "великую теорию фатального экономического процесса", особенно за критику западноевропейского капитализма, отвечающую стремлениям русских социалистов миновать в России эту стадию развития.
Известным вкладом в теорию "русского социализма" была выведенная Лавровым "формула прогресса": "Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины, и справедливости".
Социализм в России, писал Лавров, подготовлен ее экономическим строем (общинное землепользование) и будет достигнут в результате повсеместной народной революции, которая создаст "народную федерацию русских революционных общин и артелей".
В отличие от Бакунина Лавров считал государство злом, которое нельзя уничтожить сразу, а можно только довести "до минимума несравненно меньшего, чем те минимумы, которые представляла предшествующая история". Государство будет сведено к "минимальному минимуму" по мере нравственного воспитания общества, утверждения солидарности (чем меньше в обществе солидарности, тем могущественнее государственный элемент).
Главные положения ("боевой крик") рабочего социализма Лавров определял следующим образом: "Прекращение эксплуатации человека человеком.
Прекращение управления человека человеком.
В последней формуле, конечно, слово "управление" должно быть понято не в смысле добровольного подчинения одной личности в данном случае руководству другой, - пояснял Лавров, - но в смысле принудительной власти одной личности над другою".
Полемизируя с "якобинской теорией" Ткачева (см. далее), Лавров писал, что "всякая диктатура портит самых лучших людей... Диктатуру вырывает из рук диктаторов лишь новая революция". И все же для построения социализма, по Лаврову, необходима государственная власть как форма руководства коллективной деятельностью и применения насилия к внутренним врагам нового строя.
Существенные разногласия Лаврова и Бакунина сводились к тому, что если первый считал государство только средством для достижения социальных целей, то второй замечал склонность государства становиться самоцелью; возражения Бакунина, как отмечено, вызывало также намерение Лаврова строить новое общество по разработанному научному плану, предпослав народной революции неопределенно-продолжительный период пропаганды.
Теоретиком народничества был также Петр Никитич Ткачев (1844-1885). С 1875 г. он издавал (в Женеве) журнал "Набат" с эпиграфом: "Теперь, или очень нескоро, быть может - никогда!"
В отличие от других народников Ткачев утверждал, что в России уже нарождаются формы буржуазной жизни, разрушающие "принцип общины". Сегодня государство - фикция, не имеющая корней в народной жизни, писал Ткачев, но завтра оно станет конституционным и получит могучую поддержку объединенной буржуазии. Поэтому нельзя терять время на пропаганду и подготовку революции, как предлагают "пропагандисты" (сторонники Лаврова). "Такие минуты не часты в истории, - писал Ткачев о состоянии России. - Пропустить их - значит добровольно отсрочить возможность социальной революции надолго, - быть может, навсегда". "Революционер не подготовляет, а "делает" революцию". Вместе с тем Ткачев считал бесполезным звать народ к бунту, особенно во имя коммунизма, который чужд идеалам русского крестьянства. Вопреки мнению "бунтарей" (сторонников Бакунина) анархия - идеал далекого будущего; она невозможна без предварительного установления абсолютного равенства людей и воспитания их в духе всеобщего братства. Сейчас анархия - нелепая и вредная утопия.
Задача революционеров, по мнению Ткачева, в том, чтобы ускорить процесс общественного развития; "ускориться же он может лишь тогда, когда передовое меньшинство получит возможность подчинить своему влиянию остальное большинство, т.е. когда оно захватит в свои руки государственную власть".
Партия умственно и нравственно развитых людей, т.е. меньшинство, должна получить материальную силу путем насильственного переворота, утверждал Ткачев. "Ближайшая цель революции должна заключаться в захвате политической власти, в создании революционного государства. Но захват власти, являясь необходимым условием революции, не есть еще революция. Это только ее прелюдия. Революция осуществляется революционным государством".
Необходимость революционного государства, руководимого партией меньшинства, Ткачев объяснял тем, что коммунизм не является народным идеалом крестьянства в России. Исторически сложившийся строй крестьянской общины создает лишь предпосылки коммунизма, но путь к коммунизму неизвестен и чужд народному идеалу. Этот путь знает только партия меньшинства, которая при помощи государства должна исправить отсталые представления крестьянства о народном идеале и повести его по дороге к коммунизму. "Народ не в состоянии построить на развалинах старого мира такой новый мир, который был бы способен прогрессировать, развиваться в направлении коммунистического идеала, - писал Ткачев, - поэтому при построении этого нового мира он не может и не должен играть никакой выдающейся, первенствующей роли. Эта роль и это значение принадлежат исключительно революционному меньшинству".
Ткачев оспаривал распространенное среди народников мнение о развращающем влиянии власти на государственных деятелей: Робеспьер, Дантон, Кромвель, Вашингтон, обладая властью, не стали от этого хуже; что касается наполеонов и цезарей, то они были испорчены задолго до их прихода к власти. Достаточной гарантией служения благу народа, по мнению Ткачева, станут коммунистические убеждения членов правящей партии.
При помощи революционного государства правящая партия будет подавлять свергнутые классы, перевоспитывать консервативное большинство в коммунистическом духе и проводить реформы в области экономических, политических, юридических отношений ("революция сверху"). В числе этих реформ Ткачев называл постепенное преобразование общин в коммуны, обобществление орудий производства, устранение посредничества при обмене, устранение неравенства, уничтожение семьи (основанной на неравенстве), развитие общинного самоуправления, ослабление и упразднение центральных функций государственной власти.
Организованная в 1876 г. социально-революционная партия "Земля и Воля" принципиально отрицала борьбу за политические права и свободы, за конституцию. Народник Степняк-Кравчинский писал (в 1878 г.), что социалисты-революционеры могут ускорить падение правительства, однако не смогут воспользоваться конституционной свободой, так как политическая свобода усилит буржуазию (владельцев капитала) и даст ей возможность сплотиться в сильную партию против социалистов. Надежда остается только на социально-экономическую революцию. Кроме того, среди социалистов-революционеров времен партии "Земля и Воля" было распространено отрицательное отношение к формальному праву как к буржуазному обману. Широкую известность получило рассуждение Чернышевского. "Ни мне, ни вам, читатель, - писал он, обращаясь к читателям "Современника", - не запрещено обедать на золотом сервизе; к сожалению, ни у вас, ни у меня нет и, вероятно, никогда не будет средства для удовлетворения этой изящной идеи; поэтому я откровенно говорю, что нимало не дорожу своим правом иметь золотой сервиз и готов продать это право за один рубль серебром или даже дешевле. Точно таковы для народа все те права, о которых хлопочут либералы".
Организованное и неустанное преследование правительством социалистов, ссылки, высылки, судебные процессы по делам "о революционной пропаганде в империи" вынудили народников поставить вопрос о необходимости завоевания сначала политических свобод, дающих возможность вести социалистическую пропаганду. В 1879 г. "Земля и Воля" раскололась на две партии: "Народная Воля" (признавала необходимость политической борьбы) и "Черный передел" (оставалась на прежних позициях). Один из деятелей "Народной Воли" Кибальчич в связи с этим писал о трех категориях социалистов: одни держатся якобинских тенденций, стремятся захватить государственную власть и декретировать политический и экономический переворот ("Набат" Ткачева); другие ("Черный передел") отрицают значение политических форм и все сводят к экономической сфере; третьи ("Народная Воля") дают синтез того и другого, исходя из связи и взаимодействия экономики и политики, стоят за политическую революцию на основе назревшего экономического переворота, за единство действий народа и социально-революционной партии.
Теория "русского социализма" и народничество имели общеевропейскую известность. Ряд народников состоял в Женевской секции I Интернационала (преимущественно "лавристы") и поддерживал борьбу Маркса против Бакунина и бакунистов. Неприязненные отношения между Герценом и Марксом, а затем соперничество Маркса и Бакунина за преобладание в I Интернационале наложили отпечаток на ряд суждений Маркса о народничестве как о стремлении "одним махом перескочить в анархистско-коммунистически-атеистический рай". Однако основательное решение теорией "русского социализма" поставленного еще Фурье вопроса о возможности перехода от низших стадий общественного развития к высшим, минуя капитализм, потребовало обоснованного анализа и оценки этой теории. В ряде опубликованных работ Маркс и Энгельс (в предисловии к русскому изданию 1882 г. "Манифеста коммунистической партии", в ответе Энгельса на полемичную статью Ткачева в 1875 г. и др.) писали, что русское общинное землевладение может стать исходной точкой коммунистического развития при условии победы в Западной Европе пролетарской революции, которая доставит русскому крестьянству материальные средства и другие условия, необходимые для такого развития.
Народнические идеи лежали в основе программы партии социалистов-революционеров ("эсеры", 1901-1923 гг.). Партия ставила задачу свержения царского правительства и одним из главных средств борьбы с ним считала вооруженное восстание и террористические действия, т.е. убийства и покушения на жизнь ответственных представителей этого правительства.
Программными требованиями партии социалистов-революционеров были установление демократической республики, широкой автономии для отдельных областей страны, федеративное устройство государства, право национальностей на свободу развития и культурную автономию. Программа предусматривала всеобщее избирательное право, выборность должностных лиц на известный срок и право их "сменения" народом, полное гражданское равноправие, отделение церкви от государства, всеобщее равное и обязательное образование за государственный счет, замену постоянной армии народной милицией. Для осуществления этой программы партия требовала созыва Учредительного собрания, которое от имени народа должно установить новый государственный строй.
В общественно-экономической области социалисты-революционеры были сторонниками социализации земли, т.е. передачи ее в распоряжение демократически организованных местных общин и обработки земли личным трудом на началах уравнительного землепользования. В рабочем вопросе партия требовала сокращения рабочего дня (не более 8 часов), введения государственного страхования рабочих, свободы профессиональных объединений, законодательной охраны труда и др.
Признавая непримиримую противоположность классовых интересов буржуазии и трудящихся масс, партия ставила конечной целью уничтожение частной собственности на силы природы и на средства производства, ликвидацию разделения общества на классы и установление планомерного труда всех на всеобщую пользу.
Партия социалистов-революционеров вела пропагандистскую работу в деревне и в городе, настойчиво подчеркивая, что трудящееся население является единым рабочим классом, залог освобож-.дения которого - осознание этого единства; партия принципиально отвергала противопоставление пролетариата и крестьянства.
Девизом партии социалистов-революционеров были слова: "В борьбе обретешь ты право свое!"*
* См.: Антология мировой политической мысли. В пяти томах. Т. V. Политические документы. М., 1997. С. 191-195.
В 1917 г. социалисты-революционеры активно содействовали созданию и развитию Советов. Расколы в партии эсеров, закрытие большевиками в январе 1918 г. Учредительного собрания, в котором эсеры имели большинство, а затем исключение их из Советов и массовые репрессии после событий июля 1918 г. привели к ликвидации партии социалистов-революционеров.
Новый русский социализм, будет существенно отличаться от социализма советского. С точки зрения современного наблюдателя, в устройстве советского социализма было много недостатков. Саморазрушение советского государства показало главную проблему - внутреннюю неустойчивость системы. Построение нового социализма будет и "работой над ошибками", и воплощением новых прогрессивных идей, что неизбежно изменит сам социалистический проект.
Идеология
Опора советского социализма на идеологию не будет востребована в новом социализме. Не существует идеологии на все времена и все обстоятельства. Скажем, сегодня идеология помогает развитию страны, а завтра ситуация меняется, и та же самая идеология становится тормозом.
Подобную ситуацию мы наблюдали в позднем СССР. Приверженность одной идеологии привела Советский Союз к абсурдной ситуации, когда руководящие деятели Коммунистической партии оказались на деле ярыми антикоммунистами и своими руками разрушили великую страну.
В новом социализме никакая идеология в стране не должна быть государственной.
Приход к власти
Советский социализм был построен после силового захвата власти в ходе Октябрьской Революции 1917 года. Может ли подобное повториться вновь? Теоретически - может.
Рассмотрим сценарий: пятая колонна Запада в России созывает на очередном "болотном" митинге активистов "креативного класса". Позже подтягиваются широкие народные массы, и в Москве реализуется вариант переворота по украинскому сценарию. После переворота неизбежно начинается гражданская война, в результате которой, к немалому удивлению "креативного класса", к власти приходят коммунистические или социалистические силы. Вы скажете что на сегодня, при власти Путина, такой сценарий переворота невозможен? Но мы не можем быть уверены, что после Путина к власти не придёт кто-то по типу украинского Януковича, и тогда расклад будет совсем другой. К сожалению, в современной России нет механизма предотвращения "цветного переворота". Другое дело, что даже если переворот будет организован, результат может оказаться совсем не тот, что запланируют заказчики.
Конечно же для страны, для народа, намного предпочтительнее вариант мирного установления нового социализма. И такой вариант установления социализма в стране вполне возможен. Для этого народ должен получить больше полномочий, позволяющих влиять на власть в рамках демократического процесса. Необходимо внедрить в стране передовую систему Непрерывной демократии, которая даёт народу как рычаги для постоянного влияния на власть (Непрерывные выборы), так и возможность ставить власти задачи (Народный план).
В связи с этим возникает вопрос: если планы по внедрению новой демократической системы появятся в политической повестке страны, сможет ли нынешняя правящая верхушка согласиться на установление такой более современной расширенной демократии или будет сопротивляться?
Особенность нынешнего момента в том, что обновление демократических институтов не только не несёт никакой опасности для правящей верхушки, но и сулит немалые выгоды. При устойчивом рейтинге президента на уровне 60-80% внедрение новой демократической процедуры даёт в руки власти невиданные в современном мире козыри как во внешней, так и во внутренней политике.
После расширения демократии, когда народ получит возможность напрямую ставить задачи власти, на повестку дня довольно быстро выйдут социалистические преобразования. На сегодня у населения России есть уникальный опыт практического сравнения социалистического и капиталистического строя. Большинству народа уже ясно, какие положительные стороны социалистического строя стране необходимы, и какие отрицательные стороны капитализма вредны для страны. Как только у народа появится инструмент для постановки власти задач, неизбежно некоторые социалистические проекты будут выведены народом на первый план. Власти ничего не останется, как проводить социалистические преобразования в рамках полученных задач. Под давлением народа власть вынуждена будет повести страну к новому социализму.
Структура власти
Принципиальным отличием новой социалистической власти станет возникновение в отношениях власти и народа постоянной обратной связи.
Невозможно надеяться, что власть всегда будет принимать решения в интересах народа, пока в руках у народа не будет надёжных рычагов влияния на неё. Поэтому придётся улучшать и обновлять демократические институты. Современная выборная система позволяет человеку напрямую влиять на власть раз в 4-6 лет во время выборов. Этого недостаточно. Народ должен влиять на власть всегда. Именно для этого в новом социализме нужны Непрерывные выборы.
Кроме того, в современной структуре власти народ вовсе не допущен к постановке стратегических задач для страны. В новом социализме именно народ будет определять какие задачи стоят перед правительством, какие проекты нужно реализовывать в первую очередь, какие потом, а какие вовсе не нужно. Система Народного плана позволит гражданам напрямую давать задания власти.
Структура собственности
В советском социализме частная собственность на средства производства не допускалась. В новом социализме не будет такого запрета. Однако изменится само понятие "собственности". Право собственности больше не будет рассматриваться как нечто "святое" и незыблемое. Это право гражданин получает в результате договора с обществом. Договор даёт собственнику не только права, но и накладывает определённые обязанности. Чем больше собственность, тем большее её общественная значимость, её влияние на общество. Поэтому общество должно быть уверено, что это влияние будет положительным. При социализме невозможно допустить, чтобы крупный собственник действовал во вред народу. Значит у общества должны быть инструменты для прямого влияния на принимаемые собственником решения.
В новом социализме общество в лице государства будет автоматически становиться совладельцем крупных организаций вплоть до контрольного пакета в случае стратегически важных объектов. Это даст возможность подчинить капитал интересам общества и решать конфликтные ситуации в пользу общественного блага, а не прибыли.
Структура экономики
Экономика страны будет состоять из двух секторов - государственного и частного. Задача государственного сектора: гарантированно обеспечить гражданам их базовые потребности.
Первая потребность - безопасность. Военные производства должны быть государственными. Также в государственном секторе будут находиться все стратегически важные сырьевые отрасли: нефть, газ и т.п.
Государство должно обеспечить гражданам некоторые основные жизненные потребности: питание, жильё, медицина, обучение. Однако, эти сектора не будут полностью под контролем государства. Сельское хозяйство и строительство будут государственными частично.
Госсектор сельского хозяйства должен производить достаточно продуктов, чтобы даже при полной внешней изоляции страны люди могли сносно питаться. Минимальный продуктовый набор должен быть доступен всем нуждающимся бесплатно.
Госсектор строительства должен обеспечивать бесплатным жильём тех, кому это необходимо. Каждый гражданин имеет право получить от государства жильё бесплатно.
Государственные медицина и образование будут пониматься не как предоставление услуг, а как задачи в области безопасности государства. "Услуга" может быть оказана, а может быть и не оказана. А в области безопасности государство обязано делать всё возможное, чтобы достичь положительного результата. Нет ничего более важного в социалистическом государстве, чем человек. Причём этот человек должен быть не только сыт и одет, но еще здоров и образован.
Планирование
В советском социализме вся экономика планировались централизованно. Централизованное планирование многократно увеличивает эффективность экономических процессов. Но планирование всего на свете оказалось очень трудной задачей.
Поначалу в новом социализме планирование будет только в государственном секторе экономики. Поскольку этот сектор ограничен производством необходимого минимума для покрытия базовых нужд людей, планирование в рамках этого сектора является вполне посильной задачей.
С развитием механизмов планирования, вполне вероятно, что государство сможет предлагать частым предприятиям участие в государственных плановых программах. У предпринимателя будет возможность поступиться суверенитетом в принятии решений в обмен на гарантированное снабжение сырьём и гарантированный сбыт готовой продукции.
Денежная система
В советском социализме существовали 2 разные денежные единицы - рубль наличный и безналичный. Несмотря на общее название "рубль", фактически это были две параллельные денежные единицы, выполняющие разные функции и почти неконвертируемые между собой.
Разделение в новом социализме экономики на государственный (социалистический) и частный (рыночный) сектора возможно потребует применения уникального опыта Советского Союза, и использования для разных секторов экономики разных взаимно неконвертируемых денег.
Как сейчас принято в мире, единые для всякой конкретной страны деньги выполняют все свои возможные функции. При разделении экономики на социалистическую и рыночную существование параллельных денег для разных секторов может быть оправдано, поскольку функции денег в разных секторах существенно отличаются. В плановом социалистическом секторе совершено нет необходимости в таких функциях денег как средство накопления или сбережения. В социалистическом секторе нет задачи получения прибыли, поэтому и функции "социалистических" денег могут быть ограничены.
Если госсектор использует во внутренних расчётах свои собственные деньги, то финансирование развития государственной экономики перестаёт быть зависимым от потребительского рынка. Деньги могут просто "печататься" под конкретные задачи, а затем изыматься из обращения если они больше не нужны. Это не вызывает никаких проблем, поскольку "социалистические" внутригосударственные деньги работают только как средство взаимного учёта, они нигде не оседают и не накапливаются в ходе обращения. Кроме того, коррупция в госсекторе становится затруднительна, поскольку "социалистические" деньги не конвертируются напрямую в деньги "рыночные".
Гениальное изобретение "параллельных денег" советскими финансистами уже позволило однажды в истории развить промышленное производство при полном отсутствии внешнего "рыночного" финансирования, значит может помочь новому социализму опять совершить промышленный рывок.
Тактическая формула успеха
Когда -то на заре существования СССР Ленин сформулировал рецепт успеха для страны: советская власть плюс электрификация.
Для нового социализма формулой успеха может быть: непрерывная демократия плюс роботизация всей страны.
Социалистическое государство может ставить большие задачи и мобилизовать общество для выполнения этих задач.
В новом социализме система Непрерывной демократии даёт народу возможность напрямую влиять на власть и ставить власти задачи. Однако, в этой системе не только народ получает дополнительные права, но и власти получают дополнительные возможности. Власть имеет постоянную легитимацию через систему Непрерывных выборов, то есть народ ежедневно подтверждает своё доверие власти. Поэтому власть может сказать народу: вы доверяете нам, вы поставили нам определённые задачи через Народный план, а для выполнения этих задач нам всем нужно мобилизоваться и действовать сообща, чтобы выполнить задачу в срок.
Например, задача роботизации производства в госсекторе (сельское хозяйство, строительство) может потребовать мобилизационных мер типа введения специальных налогов, займов и т.п. Но если народ захочет иметь для своих детей и внуков бесплатное качественное жильё и бесплатное обеспечение необходимыми продуктами питания, то люди могут поставить такую задачу государству и согласиться при этом на мобилизационные меры для достижения этой большой и важной цели.
Устойчивость общественной конструкции
Под влиянием как внутренних, так и внешних факторов всякое общество постоянно меняется. Неустойчивость общественной конструкции возникает в случае, когда общество сильно изменилось, а построенные ранее структуры власти, общественных отношений, законов и т.д. устарели и не соответствуют сложившейся ситуации. Если общество не может изменить эти структуры, то внутри общественной конструкции возникает чрезмерное напряжение, которое может привести к разрушению всей устаревшей конструкции.
Как же можно распознать и разрядить это чрезмерное внутреннее напряжение, которое предшествует катастрофе?
В обществе всегда есть разнонаправленные силы. Каждая сила представляет интересы/желания какой-то группы людей. Некоторые силы имеют характер инерции - стремятся затормозить движение общества, сохранить текущую ситуацию. Другие силы стремятся ускорить движение общества в ту или иную сторону. Вопрос только в том, каково соотношение этих сил в данный момент времени. Если преобладают силы инерции, значит попытки изменить существующую конструкцию будут восприняты обществом как опасные и разрушительные, и будут подавлены. Если же преобладают ускоряющие силы, то пора преобразовывать общество не обращая внимание на инерцию.
Значит для избежания чрезмерного внутреннего напряжения, для предотвращения переворотов, революций, гражданских войн и т.п. нужно в общественной конструкции иметь механизм замера соотношения внутренних сил и реализации необходимых изменений. Если какая-то сила преобладает, значит пришло время тех изменений, которые предлагает соответствующая группа людей.
В описанной выше конструкции нового социализма уже имеется механизм для замера соотношения сил и для постановки правительству задач по преобразованию общества в нужный момент времени. Этот механизм - Народный план . По сути Народный план это не только способ поставить задачу правительству и всему обществу, но ещё и система непрерывного референдума по всем общественно значимым вопросам.
Если какая-то общественная группа предлагает для голосования в системе Народного плана определённый проект, то по текущей поддержке можно сразу видеть насколько вопрос является существенным для общества. Более того, как только общество будет готово поддержать этот проект, за него проголосует достаточное количество людей, и проект превратится в задание для правительства, так что правительство должно будет начать необходимые преобразования.
Такая система позволяет автоматически ставить на повестку дня те вопросы, которые действительно важны для общества. Накопление внутри общества опасного напряжения исключается за счёт того, что проблемы не откладываются, не подавляются, а выносятся сразу на народное обсуждение.
Система Народного плана позволяет от революционного пути развития общества перейти к безреволюционному пути. Таким образом, устойчивость общественной конструкции значительно увеличивается.
Загрузка...
